«Наш народ набожный, к церкви божией рачительный и по всему этому народ в свою меру художественный: благолепие церковное и стройное «органистое» пение составляют для него одно из самых высоких и чистых его наслаждений. Где поют певчие, там у нас собирается чуть не половина города, особенно торговая молодёжь: приказчики, мальчики, молодцы, мастеровые с фабрик, с заводов и сами хозяева со своими половинами, — все собьются в одну церковь; каждому хочется хоть на паперти постоять, хоть под окном на пёклом жару или на трескучем морозе послушать, как органит октава, а занозистый тенор отливает самые капризные варшлаки.» (Н.С.Лесков «Леди Макбет Мценского уезда.») Современные политики и социологи не употребляют в своём словаре слово «народ», а предпочитают более политкорректное понятие «население». Я, хоть и крещён во младенчестве по православному обряду и потому никакую другую веру принять не могу, но к церкви не приучен в силу своего советского воспитания. Живя в детские свои годы неподалёку от церкви, расположенной на улице Лавровской, я подружился с мальчиком, который однажды пригласил своих друзей к себе в гости в деревянный домик, находившийся почти рядом с этой церковью. Встретили нас в этом доме приветливо, можно даже сказать ласково: напоили чаем с конфетами, и мы, дети сели играть в лото (так я впервые в своей жизни узнал о существовании этой игры). Но когда я, вернувшись к себе домой, рассказал маме, что подружился с мальчиком Витей и был у него в гостях и мы играли в лото, то неожиданно для себя получил неодобрение с её стороны и строгий наказ никогда больше в этом доме не бывать. «Это поповский дом!»- пояснила мать. В ту пору я ничего, конечно, не мог понять, но теперь вижу. что запрет тот в ту пору был целесообразен, потому что отец был членом КПСС, занимал руководящую должность и потому от нашей детской дружбы у него могли быть неприятности по службе. Странно, но даже неизбежное общение с уличной шпаной не было в ту пору более предосудительным, чем дружба с мальчиком из семьи священника. Это я к тому, что сейчас иногда приходится слышать о том, что вроде бы никакого особого преследования людей причастных к церкви в ту пору и не было. В силу такого воспитания, я и по сей день далёк от дел церковных и потому не могу судить о том, так ли благолепен сейчас наш народ, как это изобразил великий русский писатель, но могу сказать, что само понятие «народ» во многом идентифицируется с понятием «религия». Слыша из уст наших высокопоставленных чиновников слово «население», я так и не в состоянии понять, народ мы или население?