Воспитываю одышку. Пью Энап НЛ и Кордарон, но велосипед важнее.

20 авг. 2006

Ездил на велосипеде в Сумароково. Воспитываю свою одышку, свою астму. Пью Энап НЛ и Кордарон. Но велосипед важнее. Чешутся руки взять топорик… Господи, помоги дожить до весны хотя бы в сегодняшней форме. Дело — Твое, дело — Господне. В одной отдельно взятой Тобою за ж..у стране, где дичает земля и вымирает народ… В точности по Менделееву: столицы пухнут, обжираясь и жаднея, остальная страна скудеет, спивается, дичает. Исключения — люди, этому противостоящие.
Они возникают, когда возникаешь сам. Жизнь, собственно, ими нашпигована, это незаметно, но это так. А топорик, а весна…
Отдельно взятое место в этой беспечной стране — кологривское Шаблово. Рождение ДЕТСКОЙ ДЕРЕВНИ — по завету Ефима Честнякова. Предпосылки хороши: озабоченность Гордона в русле озабоченности Путина;  показательная конкретность безупречно доброго «малого» — не такого уж и малого — дела — строительства трудовой деревни, где сироты перестают быть сиротами, имеют и маму и папу, умеют что-то делать на земле и в мастерской, читают, умнеют…
Ну-ка, привезу часть двухэтажки со льнозавода, по зиме, конечно, а весной — полы, рамы, печи!
У Матюхиных ? ВОСЕМЬ РОДНЫХ. У Светланы — ЧЕТВЕРО. У Вики — посчитаем по осени.
Губернаторский чиновник энтузиастке Литмузея Виктории Борисовой Нерсесян пишет успокоительное лживое письмо: «Уважаемый Виктор Борисович…»Она такой же Виктор Борисович , как я Марья Иванна и настолько, господин хороший, тобою уважаема, насколько и ты ею уважаем. Ну хорошо, чиновник — бог, переменил человеку пол без дальних модных операций — мне-то что делать, мужику, при такой оказии?
Положение подсказывает: поеду в Шаблово как ДЕКАБРИСТКА.
…Сумароково благоухает, яблоневые ветви гнутся и ломятся, садовая земля усыпана яблоками, по яблокам ходит бутуз Андрюшка, мы сидим за столом под нависающими ветвями, на всём сквозное солнышко и тени, на столе беззаконная водка: тому нельзя, этот за рулем… Но все-таки, оказывается, всем можно.
Сестре моей Наталье 78, столько же ее Николаю, держатся тру дом и заботами. Натальина внучка, мать Андрюшки, рассуждает в духе времени: никакой любви не бывает, а просто договор такой и печать в паспорте. Подожди, говорю, Ольга, вот пристигнет она, которой не бывает, тебя врасплох… Но весьма характерно такое сужденье по нынешним временам. Юное поколенье обокрадено в высоком смысле. Это раньше, в отсталые времена стихов и романов была эта химера ? любовь, а теперь мы умные и деловые:

Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле…

Дальше Ахматовой ОТКРЫВАЕТСЯ ТАЙНА, и в этом провале нет и правда никакой любви. А наша Оля это знает помимо всяких тайн. Да их и тоже ведь не существует… Тихонько расчелове чивает людей ОБЩАЯ МЕЧТА — насаждаемый изо всех сил и всеми средствами МЕНТАЛИТЕТ современного успешного человека.

24 авг. 06

Сегодня едем в Шаблово с Матюхиным, ПАПОЙ восьмерых сирот, и Павлом Романцом, он большой, чиновник, а лучше сказать: большой человек. Чуть меня моложе, а за ним Чернобыль, за ним — Байко нур и еще много чего. Провоцирую его на воспоминания, а он взял да и роман написал… Ужо мне! / Как редактору, понимаете?/
Жадность до жизни — и до упаду. Вот Паша Романец.
Все больше думаю о Честнякове. Никакой не Пиросмани он, никакой не Руссо, не Шагал… ОТКРЫТОЕ УМИЛЕНИЕ , благоговенье перед миром детства, перед каждой круглой мордашкой — их сотни, они и похожи и все — единственные. Надо свозить в Шаблово Чулпан Хаматову. Даром, что ли, мы соседи в кругу экспертов «Образа будущего»? И не по причине ли Ч.Х… — далее многоточье. А то Гордоны меня побьют.
Еще одно серое письмо из губернской администрации. Чиновник ссылается на закон №…, по которому законно изъяты деньги на Дедковскую книгу и на Бобку. Законно? Так вы, стало быть, ВОРЫ В ЗАКОНЕ. Если депутат Госдумы получает в 10 раз больше маститого профессора МГУ и в 100 раз больше рядового работника культуры, то он — ВОР В ЗАКОНЕ, ибо сам себе его сочи нил, обворовав российские 3, 4 и 5-е сословья.
А мы, Игорь, давали
Присягу чудную четвертому сословью.

Ленин пишет 90 лет назад свою романтическую поэму «Государство и революция». Лежит в шалашике на пузе и строчит, строчит свои, как он говорит, «наивности», сладко вспоминая французс ких коммунаров, явивших своё ПРОФЕССЬОН ДЭ ФУА как раз в год, как ему родиться.
Представляю лицо депутата, впервые открывшего томик Ленина со статьями 1916 года. Юродивый какой-то! Это юродство мы и наследовали, мой дорогой. Это юродство и всколыхнуло Россию вместе с великими ее поэтами и учеными. Я занимался ПРОЛЕТКУЛЬТОМ в свое время, просиживал штаны в ЦГАЛИ. В основе всего была святость — СВЯТАЯ ВЕРА в жизнь по справедливости. В основе — было детство, невинное и наивное, была наша Эллада.
Великие поэты, повторяю, с удовольствием в это детство впада ли, великие художники, актеры, Орленевы и Станиславские, Мейерхольды и Эйзенштейны сколачивали студии, сеяли свой та лант в жадную девственную почву…
Надо бы обновить память. Время сонное, зажравшееся, забарах лившееся, залгавшееся — мордой окунуть в то святое начало, не упуская из виду и другие истоки.
Что пишет Михаил Кураев? У меня главная надежда на него – нашего члена редсовета и задача как бы «под него» делать журнал. /Я им любовался, когда Солженицын вручал премию Лиснянской — какое лицо!/

Звонил Сережа Яковлев, наш рабочий ЛОШАТ, жалуется, что слаба проза. Я ему спел частушку:

Что ты милая унылая?
Должна же ты понять:
Тебе надо по колено,
А где такого х.. взять?

Вот именно: где? Два конверта из Красноярска. Проза на четверочку, есть одно живое положенье. И книжка Гамлета: стихи невозможные, но отовсюду гладит автор — симпатичнейшее лицо. По везло больным Красноярского края, которых он лечит!

25 авг. 06

Вчерашний день — в Шаблове у Матюхиных. Детки танцевали русский танец, поставила им москвичка Галина /?/ толком не познакоми лись. Приятная пара, чем-то напоминают Зерновых в Матвееве. Очевидно, радостью, с какой вырывается житель этого чудовищно го идеала цивилизации — в примитивную и благословенную дере венскую жизнь. Честняков эту радость изобразил в лицах, хотя время и условия ЕГО «эмиграции» несравнимы с нынешними. Мегаполисы упорствуют в идиотизме роста.
Километрах в 10 от Шаблова село Илешово. На песке, в соснах, по-над берегом Унжи… Слегка холмистое место, когда-то здесь была полная жизнь: приходская школа при двух церквях, обе стоговидной формы, больница, магазины, крепкие пятистенки. Тут бы и жить. В школе еще 60 учеников. Цифра! /Недавно было 160. Скоро останется 16. /Но в рай Илешова не пустит Шаблово. Именно там может и должна возникнуть СЕЛЬСКАЯ ЖИЗНЬ. Некоторые матюхинские дети уже определили, где стоять их будущим домам.
Пока детки плясали, я сидел и хлюпал носом. Марина Матюхина тоже комкала платочек. Потому что ТАК МНОГО ВСЕГО сказалось разом под эту магнитофонную музыку. Дети, которых осиротили их бедолаги-родители, пригрели чужие, учат вот плясать, учат рисовать, готовить, ходить за скотиной. Дай Бог всякого счастья всем этим МАТЮХИНЫМ! Плясали пять девочек и один мальчик /остальные мальчишки стесняются/, что-то грациозное намечалось в движениях двух девчонок — что будет дальше? Все личики были серьезны и озабочены правильным чередованием фигур. Тоненьким Янам лет по 9, высокой Наташе лет 16, красные юбки легкой ткани с черной оторочкой по подолу — невольный траур и УКОР неразумной и жестокой жизни, которую понять всем им ещё предстоит.

26 авг. 2006

Ночью грезилось Илешово. Дом на обрыве. Обрыв и небо. Небо! Вороные!..
Обрыв илешовский не то что в Бахмуте. Нынешняя жизнь моя — как бы посмертная. Но эти мысли правит Вика: так да не так. Романец загорелся красотой этого места. Надо покупать дом Синельниковых — 50 тыс. р. Романцы, двое, плюс гости — двухэтажный домина. И в Илешове — ШКОЛА. Романец — прирожденный педагог. Люба — подстать ему. А илешовская УЧИЛКА говорит «сотрать с доски». Приходская школа, ее останки сторожит инок Леонид. На избе инока: «женщинам ход воспрещён» — белый плакатик.
Вика говорит: эта яйцевидная церковь живая. /Что погост живой, видно по новым крестам/. Тонет Русь и хватается за соломину якобы возродившейся религии. Убийство Меня многое говорит о муках «возрождения». Слава Тебе, Господи, что я далек от этого р аздрая. Истинному священству Место по-прежнему вне государственной церкви. Отец Георгий Эдельштейн вряд ли облачается в золотые ризы. В спецовку — да. И вся его надежда на «белые платочки». Но они-то на белых уже головах…
Мы живем в состоянии войны. Костромской владыка благословил разорение культурного музея внутри Ипатьевского монастыря.
А мог бы пригреть, УСВОИТЬ, усыновить. Но история и культу ра новому «духовенству» — помеха. Хотя мы, владыки, пишем исторические книги и собственные жития. Для этого, правда, нам надобятся грамотеи с хорошим пером, с научной степенью. Так советские маршалы писали свои мемуары. Так Брежнев соз давал свою «Малую землю».
Так вот: не взбодрить ли начальство инока Леонида ради продле ния жизни этого дивного места?
Но не будет ли оно ОТТЯГИВАТЬ вероятный приток культурных сил от Шаблова, где пусто и нет дороги?
Все сообразить трудно. Пока надо сделать гостевыми два илешовс ких дома.
Грезится: гну лодку, как обычно: полуканоэ-полубайдарку с двумя шпангоутами, выпиленными из доски, обтягиваю, крашу, навожу киль из колесной кованой шины, потом весло, двулопастное, лопасти из оцинкованного железа. Чтобы поднимала троих взрослых или шестерых скотиков-карандашиков-гвоздиков. Лебедка — втягивать СУДН O наверх по слипу. Еще — струнку от якоря наверх, черпать воду. ИЗ УНЖИ МОЖНО ПИТЬ, господа. А грезить вот таким образом можно и днем, и во время разговора, и во время сна…

Сплю и складываю печь.
Просыпаюсь от догадки:
дыма женские повадки
глиной-кирпичом облечь.
Днем уверенно кладу
путь лукавый из-под свода:
ЭТА ГИБКАЯ СВОБОДА
ЛЮБИТ КРЕПЬ И ТЕСНОТУ.

Представляю грезящего, скажем, архитектора. Можно помешаться, нагрезив город-ансамбль.

28 авг. 06

Звонок из Москвы от Розы Тевосян, дочери сталинского наркома черной металлургии или тяжмаша. Много хороших вечеров спроектировала и провела Роза в Доме Архитектора. Было престижно… Выпустила книгу, где все мы, такие-сякие великие.
Роза сделала два письма за подписями чуть не сказал «маршал Конева» — подписала дочь его и какие-то еще люди УРОВНЯ. Стыдно сказать: я и забыл, что просил ее об этих авторитетах, о ТАКИХ, то есть, — о письмах в защиту Музея. Мунира на работе, автограф Исаича меня ждет. Получил ли он мое посланье, вдохновленное его заметками о Волжских городах? Как отнесется к натяжке «Солженицын в Костроме» — стенка или угол — ему в Литмузее? То есть предлог реальный, а его натянет на всю географию, на всю судьбу…
То-то порадуется Павличкова и тутти кванти. Ее муж, говорят, ГБ. С большого ума, который все болшеет, придумала отчислять процент с продаваемых в Музее книжек. Отнесу свою, цену обозна чу в ОДИН РУБЛЬ. Богатей, Наталья!