Туруково

Чухломской край

Деревенька на семи ветрах

Два порядка домов на высоком берегу озера, а далеко внизу на километр, а то и больше тянется топкое, заросшее мелколесьем и богатое дичью приболотье. Вокруг – красота и приволье, широкие поля, луговые тропинки в море васильков и ромашек, дальние перелески, гладь озёрная да высокое небо, где звенят жаворонки.

Такой помнят свою деревню Туруково те, для кого она была и остаётся малой родиной, самым дорогим местом на земле. Пока жива память – жива и деревня, хотя и нет её давно.

Немного истории

Архив Чухломской воеводской канцелярии 1773 года гласит, что знаменитый Архангелогородский торговый тракт проходил от границ Галичского уезда и шёл по чухломской земле через деревни Шубино, Белово, Нигородцево, Брилино,  Гусельниково, село Понизье. Здесь дорога пересекала Вёксу и дальше тянулась по правому берегу реки через деревни Лукино, Фоминское, пустошь Канино, что под усадьбой Аксёново, до Дора почтового и далее уходила в Солигаличский уезд. Немного в стороне от тракта, ближе к озеру и стояла деревня Туруково, название которой звучит загадочно для русского человека.

Слово «турук» в современных тюркских языках означает населённое место, стоянка, этим же словом называли себя и древние тюрки. Ближайшими представителями этой народности являются булгары, с царством которых средневековая Русь граничила по рекам Меже и Ветлуге. Наверняка первым поселенцем этого привольного места и стал человек по прозвищу Турук, отсюда и пошло название деревни. Чья? – Турукова. Турук, Нелид, Крусан, Казарин, Турдей – всё это собственные дохристианские имена наших с вами прапредков. В именах основателей и сокрыты тайны названия деревень Нелидово, Казариново, Крусаново, Турдеево.

Накануне революции в 20 домах деревни проживали 93 человека. По традиции мужчины работали, как бы сейчас сказали, вахтовым методом в Москве и Питере, а женщины занимались детьми и сельским хозяйством. Деревня жила мирной, размеренной жизнью, подчинённой временам года и православным праздникам. Наиболее шумно шестого мая отмечали крестьяне праздник святого Георгия. В Егорьев день нарядный народ собирался в деревенской часовне, где батюшка служил литургию, а после, во главе со священником верующие совершали крестный ход вокруг деревни. Молились о будущем урожае, сохранении и преумножении скота.

Кстати, большая деревянная часовня стояла у пруда, между двумя Гусевыми домами, мужики за водоёмом ухаживали и ежегодно чистили его. В том пруду водились караси, а на берегу второго, более глубокого пруда у Иванова дома росла раскидистая рябина, что придавало особую прелесть деревенскому пейзажу. Из второго пруда обычно поили лошадей, и сейчас он не зарос, ориентиром для поиска служит сосна. Во время грозы деревенские жители связывали все ценные вещи в узлы и бежали прятаться в часовню, под защиту святых икон. Сильных гроз очень боялись, особенно если молния ударяла в чей-нибудь дом, и он загорался. В советское время в часовне, уже после её разорения, поставили пожарный насос, там же хранили нехитрый противопожарный инвентарь на случай беды. Часовня в деревне, несмотря на антирелигиозный дурман в головах народа, сохранялась долго, ещё в 50-е годы прошлого века из нероновской церкви приезжал дьякон и служил молебен в часовне в другой деревенский праздник – девятое воскресенье по Пасхе.

А вокруг – красота…..

Недалеко от деревни ближе к Харломову стояла барская усадьба Гусельниково. Принадлежала она потомственному дворянину  Николаю Макаровичу Лундышеву. У кого приобрёл недвижимость приезжий господин – неизвестно. Инженер по образованию, Николай Лундышев руководил строительством церквей в Солигаличе и Ножкине. Ему же принадлежала и небольшая усадьба с оригинальным названием «Собственная», которую он выстроил недалеко от Гусельникова по своему проекту. Умер инженер в 1850 году, а где – неизвестно и кто после жил в усадьбах история тоже умалчивает. Однако старожилы тех мест помнят огромные липы и белые крупные колокольчики на месте Гусельникова. Зелёное великолепие росло до тех пор, пока здесь не поработали мелиораторы. Они стёрли с лица земли самые замечательные уголки природы нашего края. А толку?  Более 300 гектаров полей вокруг Турукова и Нелидова давно заросли бурьяном и мелколесьем. Но вернёмся к старине….

Из воспоминаний Виктора Налётова, уроженца Турукова: — В деревне не было колодцев, воду брали из ключа, что бил под горой. Туда ходили с вёдрами, а чаще всего ездили на лошадях и набирали в бочку чистейшей, вкусной воды, которая никогда не кончалась в этом ключе. Ниже стояли деревенские бани и топились они «по-чёрному».

Особенно преображалась деревня к праздникам. Накануне все старались обиходить свои дома и территории, чтобы выглядеть не хуже соседей. Жили дружно и весело, во всём помогая друг другу. Деревня наша чистая, сухая, вокруг огорожена, на въезде и выезде ворота.

Между деревнями Туруково и Нелидово протекала речка Чернавка, с очень глубокими бочагами. В них мужики бреднями ловили щук и карасей. Вокруг деревни – четыре клюквенных болотца, ягод росло столько, что не знали куда девать. Здесь же гнездились тетерева, их весеннее бормотание на токах придавало особый колорит деревне. В период половодья всё приболотье до самых бань заполнялось талыми водами, и от домов было видно, как плещется рыба в воде, летают утки, хлопоча о потомстве. А зимой стаи белых куропаток, до сотни особей, жили в болотцах и мы, подростки, катаясь на лыжах, поднимали их из-под снега. Птицы с шумом разлетались прямо из-под ног. После стараний мелиораторов в 80-е годы пропали речка Сидоровка и Чернавка, исчезли любимые нами болотца. Остались лишь воспоминания….

Главное богатство – люди

В XIX веке жили в Турукове два брата – Петр Сергеевич и Павел Сергеевич Гусевы. Они и стали продолжателями большого клана Гусевых, чьи потомки разлетелись по всей стране.

Вспоминает учитель Галина Ивановна Буторина: — Пётр Сергеевич – мой дед по материнской линии. Мама Апполинария Гусева родилась в Турукове в 1913 году и для меня эта деревня связана с самыми лучшими воспоминаниями детства. За ягодами мы бегали на Зады, в той стороне стояли конюшня и зерноток, а купались в бочагах, один, самый мелкий, мы звали «Поросячий». Я и сейчас помню, кто в каком доме жил, как тяжело приходилось работать в войну и после, но туруковские жители не голодали, выручала людей рыба. Помню эвакуированных из блокадного Ленинграда, худые, измождённые, но не сломленные духом.  Одну семью поселили и в нашей зимовке. Они рассказывали, что хорошо знали знаменитого оперного певца Сергея Лемешева. Иван Иванович Аникин защищал Ленинград от врага, но ему удалось через Ладогу выбраться из осаждённого города. Он часто сидел на завалинке, грелся на солнышке, а мы, дети, смотрели на этого заросшего щетиной, очень исхудавшего молчаливого человека. Немного поправившись на деревенских харчах, он снова вернулся в город на Неве и погиб от вражеской пули.

Племянник моей матери — Павел Николаевич Гусев с 1966 года возглавил в Серапихе совхоз «Чухломский» и вывел его в передовые. При нём хозяйство пошло в гору и стало процветающим.

Зинаида Васильевна Кукина, уроженка Турукова: — Мы, маленькие, бегали за земляникой на Михорову гору, в сторону Фёдоровского. Там археологи вели раскопки, нашли предметы быта и скелеты древних людей. А ещё помню, на горе были каменные ступени, но сделаны они искусственно или это естественное образование – не знаю. За клюквой ходили в Паново болотечко, Дальнее и Ближнее, так мы их называли. Родилась я в военном 1941 году, мой отец Василий Федотов воевал с фашистами, вернулся по ранению, а многие мужчины не пришли с фронта.

Были на войне и защищали Родину туруковские девушки Мария Лебедева, Анна Лапкина, Нина Иванова-Налётова и Валентина Тихомирова. Кстати, Валентина попала в плен, в немецкий концлагерь, выжила в этом аду и после освобождения долго служила в Германии. Высокая, статная, она приезжала домой к матери и брату Николаю, который вернулся после тяжёлого ранения и стал инвалидом. Много лет она отправляла из Восточной Германии в Туруково посылки с разными вещами. Какова её дальнейшая судьба – не знаю.

Наш сосед Сергей Иванович Байков молоденьким двадцатилетним парнем  ушёл на фронт, вскоре тоже оказался в окружении и в плену. Он часто рассказывал, как бежал через границу необычным способом — в ассенизационной бочке. Весь в дерьме, зато на свободе!

Свёкор мой — Павел Иванович Кукин по льду замёрзшей Ладоги подвозил на лошадях снаряды для осаждённого Ленинграда вместе с другом из деревни Коробовское Иваном Александровичем Ершовым. Оба пропали без вести в ноябре 1941 года. Под Ленинградом же погиб сын священника Василия Ювенского – Владимир.

Мама рассказывала, что в Андреевском жила семья Цыгановых. Во время войны мужчина из Солигалича попросился переночевать и отдохнуть в их доме, а вёз он на лошади несколько мешков муки для городской пекарни. Хозяина видно бес попутал, ночью он убил спящего возчика, муку спрятал, а жеребца отвёл в болото, там тоже убил, тушу разрубил и потихоньку таскал домой куски мяса. Естественно, солигаличанина вскоре хватились, стали искать, и кровавая история всплыла наружу. Муку и мясо нашли при обыске, преступника арестовали. Сыновья его — Николай и Александр в это время воевали с фашистами, и как же неприятно было им узнать о преступлении отца.

Конечно, старожилы тех мест могли бы рассказать десятки интересных историй из жизни деревни, но иных уж нет, а те далече…

В XX веке исчезли с лица земли 22 деревни, а в них 261 двор бывшего Нелидовского сельсовета. Накануне Великой Отечественной войны здесь проживало 1153 человека. Сейчас – ни одного. Последней, четверть века назад уехала из Турукова Анна Иванова, с той поры деревня опустела, но жила ещё какое-то время за счёт дачников.

А в 1974 году только в Понизовской школе училась сотня детей. Как ручейки к большой реке сбегались они сюда из соседних деревень. Туруковские ребята ежедневно за три километра по лесной дороге ходили в село Понизье, где рядом с заброшенной Никольской церковью стояла двухэтажная каменная школа, доставшаяся советской власти в наследство от царского правительства. Статистика говорит, что в XIX веке в приходе Николаевской церкви села Понизье проживали около трёх тысяч человек. Кто же теперь поверит в эту истину?

Татьяна Байкова,

газета «ВПЕРЕД», 27 марта 2014 года.