Предисловие к повести «Моя прожитая жизнь от детства до старости».

Написать повесть о прожитой жизни нашей семьи и ее родословной меня больше всего побудила возможность избытка свободного времени после ухода на пенсию по старости в 1964 году. Наша великая и прекрасная родина СССР обеспечила нам пенсионерам и инвалидам Великой Отечественной войны вполне обеспеченную жизнь и беззаботную старость. Которой нет ни в одной капиталистической стране на всем земном шаре. Моя прожитая жизнь охватывает два хозяйственных уклада – старый капиталистический отвергнутый массами трудящихся и ими же найденный совершенно новый социалистический строй. В своей повести я и хочу отразить разницу уровней жизни – старого капиталистического строя и совершенно нового социалистического строя.

Ранее ни один из моих предков не оставил никаких следов о своей прожитой жизни и вероятнее всего причиной этому была неграмотность, недостаток свободного времени и необеспеченный прожиточный минимум их семей. Точно отразить достоверные источники прожитой жизни наших предков очень трудно или просто невозможно, не имея ни записей, ни документов , отражающих их уклад жизни прошлой эпохи. В настоящее время в нашем самом гуманном и справедливом социалистическом обществе предоставлена полня возможность подробно описать прожитую жизнь наших предков и надеясь на память отразить и свою прожитую жизнь и жизнь нашей родословной прошлого и текущего времени.

Очень трудно начать писать историю своей прожитой жизни от детства и до глубокой старости, а еще труднее описать родословную наших предков – дедушек, бабушек и прабабушек. Истекшие 76 лет моей прожитой жизни не дают возможности подробно описать все прошедшие события давно прошедших дней. Единственной возможностью и надеждой будет служить мне сохранившаяся до настоящего времени хорошая память. Я родился в 1904 году 24 августа в Костромской области Чухломского района Петровского сельсовета в маленькой деревне Саунино в 12 домов, в самой бедной крестьянской семье. Всего у нашей матери и отца детей было 5 человек – три мальчика и две девочки. Все пятеро были живы и здоровы до Великой Отечественной Войны 1941 года. Наша деревня по территориальному расположению была по местному названию значилась началом Виги и была пограничным пунктом другого местного названия Пустыни. Я постараюсь объяснить эти два местных названия. Начну с первого – Вигой называлась местность между деревень которой протекала большая сплавная река Вига по которой как и раньше. Так и в настоящее время гонят лес. Раньше это делалось путем связывания в плоты, а в настоящее время гонят мольем, и.е. сбрасывают по одному бревну в русло реки в весеннее половодье и сопровождают до следующей реки – Унжи и далее в Волгу. Этот лес заготовлялся в наших лесах в зимнее время. Другое название – Пустыня объяснялось неблагоприятно сложившимися природными условиями для ведения сельского хозяйства, так как земля не плодородна, тяжела к обработке и хорошие урожаи были очень редким явлением. Наша деревня была окружена большими массивами хвойных лесов. В наших лесах было много дичи – пушного и хищного зверя, грибов и ягод. Около нашей деревни протекали две речки Черная и Мелша. Черная впадала в Мелшу, а Мелша в Вигу. С четвертой стороны местность была открытой и была видна большая деревня Петровское и слившееся с ней село Введенское в котором стояла наша приходская церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы. Стены церкви и колокольня сохранились и до настоящего времени. Только служебных обрядов в ней давно нет. В этом селе была и наша школа начальных классов в которой учились все дети нашей деревни. Только мне и еще троим подросткам нашей деревни – Егорову А.А., Егоровой Анне Мих., и Егоровой Елизавете Никол. Пришлось ходить ы школу в другую деревню – Бариново за 4 версты от нашей деревни, так как в приходской школе свободных мест не было. В хорошую погоду мы ходили пешком, а в плохую нас поочередно отвозили на лошадях и там нас оставляли на всю неделю. Я и моя соседка Егорова Анна Мих., в школу ходили в липовых лаптях, так как наши семьи были из самых бедных. В настоящее время такая обувь является музейной редкостью. В школу как в первый так и во второй класс я ходил с большой охотой и учился только на отлично. Продолжить учебу дальше мне не разрешала моя мать. Она считала меня своей правой рукой и помощником в ее нужде. Старшие брат Иван 1902 г.р. и сестра Елизавета 1900 г.р. были отправлены к знакомым в город Питер (ныне Ленинград) в ученье, брат по гробовому делу, а сестра в прислуги. Вернулись они в 1917 году после Октябрьской революции. Меня же после окончания 2 класса сельской школы моя мать стала привлекать к труду, как по хозяйству так и в посторонних заработках в деревне. Она считала меня сильным и способным во всех трудовых делах, брала меня в лес заготовлять дрова из сухого леса, который разрешал рубить управляющий помещика Свешникова П.И. Седов. Причиной такой доброты были лесные пожары в летнее время ведь сухой лес загорался очень часто и причинял большие убытки лесным массивам. Помещику было очень выгодно продавать строевой лес, который шел на стройки в городах России. А нам с матерью тоже было не плохо заготовлять сухие дрова и продавать их саженями в нашем селе Введенском. Других доходов наша семья не имела. У наших односельчан по сравнению с нашей семьей в отношении доходов было отходничество, т.е. взрослые мужчины каждой семьи после окончания полевых работ, а иногда и ранее уезжали в большие города на заработки в Питер или Москву и они легко и свободно платили все налоги в казну. Нам с матерью приходилось добывать деньги самим в лесу или на поденщине. Наш отец тоже почти безвыездно жил в Питере, но денег своей семье не привозил, а все заработанное пропивал до последней копейки. После каждого запоя его пять раз пригоняли по этапу пешком из Питера в деревню, там его принимала его мать наша бабушка Лукерья Васильевна – поила, кормила, обувала, одевала и отправляла в Питер на очередной запой. Чтобы привести своего сына в порядок и превратить в человека, наша бабушка Лукерия сначала держала его в бане двое суток, при этом сжигая его одежду и избавляя всех от блох. Потом она выводила свое чадо на торговую площадь в селе Введенское, где и пыталась уговорить помещиков слезами и мольбами взять на работу ее непутевого сына. Бабушке всегда удавалось уладить все семейные неурядицы. Кроме одной – уговорить нашу мать принять своего супруга обратно домой, это, правда, ей давалось неоднократно после каждого очередного этапного прибытия. . как бы не было трудно семейное положение наших родителей, о м тоже можно поверить, что хоть горькая Молодость, но все же у них была.

Вот так проходило мое детство – в трудах у чужих людей или собирая милостыню. Наша мать Анна Ефимовна была очень доброй и очень трудолюбивой женщиной. Все наши односельчане всегда обращались к ней за помощью, в чем бы она не выражалась. Кроме своей семьи 0 нас пятерых детей наша мать поила и кормила наших дедушку Ефима и бабушку Любовь как своих отца и мать и еще нашего не родного дедушку по нашему отцу. Чтобы внести ясность, почему наш дедушка Арсентий Васильевич считался для нас не родным – как рассказывала наша бабушка Лукерья Васильевна о своем муже, наш дедушка к семейной жизни не был способен, а поэтому наш отец Александр Арсентьевич и Его брат Яков Арсентьевич произошли не от него, а от другого мужчины из нашей деревни по фамилии Ершов Александр Владимирович.

Наш дедушка Арсентий Васильевич, законный супруг нашей бабушки по отцу. Дом фактически принадлежал ему, но он быть хозяином не стремился. Налогов он никаких не вносил, хозяйства никакого не вел. Ом ему нужен был только для ночлега, он спал или на свое верстаке или на полатях. Его образ жизни был чисто пролетарский. Питался он всегда одной мурой состоящей из черного хлеба, кваса с лука солью. Постели у него совсем не было, он спал на голых досках только под головой был мешок со стружками. Источником его существования было столярное дело, мастером которого он был непревзойденным! Все самые лучшие работы в нашей местности принадлежали только ему. Но все заработанные деньги у него уходили только на водку, табак и мурцовку. Запасов одежды тоже не было, все приобреталось когда от предыдущего оставались одни хлопья.

Наша мать Анна Ефимовна родилась на Виге в деревне Савино в 5 км от нашей деревни тоже в бедной крестьянской семье. Изнуренная непосильным трудом и постоянной нуждой и заботой умерла она в 45 лет. Наша старшая сестра Елизавета была уже замужем за Монаховым Петром Ивановичем из деревни Воронцово в 15 км от нашей деревни по направлению к нашему районному городу Чухломе. Брат старший Иван тоже был женат и отделен. Его супруга Елизавета Ивановна была из Пустыни из деревни Романовское в 8 км от нашей деревни. Младшая сестра Татьяна была отдана в дочки в деревню Бариново в семью к двум старикам, детей у которых не было. После смерти матери я оставался только с младшим братом Капитоном. Наше хозяйство состояло из дома с двором, других построек у нас не было. Из скота были лошадь, корова, овца и кур 4 штуки. Бани у нас тоже не было, в зимнее время мы мылись в русской печке, а летом в реке. Постелей и постельных принадлежностей у нас не было совсем. Зимой мы спали на печке, а под голову клали валяные сапоги, а летом спали на сеновале над двором. Мы ничем и никогда не болели. Так вести хозяйство нам пришлось вести самостоятельно до 1927 года, т.е. до моей женитьбы, а младшего брата отправить в Ленинград, так как старший брат Иван был уже там со своей семьей, а вскоре уехала и сестра Елизавета и нарушила свое хозяйство. Я на отхожий промысел ездил с 1925 года, а с 1934 живу постоянно.

Позволю себе вернуться к более ранним событиям и постараюсь объяснить происхождение нашей фамилии., которую мы носим и в настоящее время. У нашей бабушки Лукерьи Васильевны было 2 сына – наш отец Александр и его старший брат Яков, очень умный и талантливый. В школу оба брата пошли одновременно. Когда учительница спросила, как фамилия учеников, наша бабушка растерялась. Записать детей на фамилию мужа или свою девичью она не хотела, а записать фамилию от кого они произошли, бабушка боялась нашего неродного деда, да и односельчане всегда будут упрекать ее в измене мужу. Тогда учительница сказала: Иди мамаша домой, а фамилию я им придумаю сама. Мальчики учились хорошо и очень смирно вели себя в школе, так наш отец и его брат были записаны по фамилии Смирновы.

У брата нашего отца, нашего дяди Якова было трое детей, двое умерли в младенчестве, а один остался жив и жил до 1950 года, был на войне. Мой старший брат и его супруга умерли после Великой Отечественной войны, оба были на фронте под Ленинградом, младший брат Капитон погиб на фронте под Ленинградом, а его жена умерла на второй день после снятия блокады. Старшая сестра жива и живет в Ленинграде. Она отбыла напрасную ссылку на Урале 23 года после убийства Кирова, а потом была реабилитирована, младшая сестра умерла в 1980 году в Ленинграде.

Вернемся к более ранним событиям. После окончания сельской школы нашего отца и его брата Якова – 3 класса по укоренившейся традиции того времени мальчиков пришло время отправлять в город в ученье, для того чтобы из них сделать мастеровых людей способных уходить на заработки в большие города и присылать в деревню деньги для уплаты налога за землю и на другие сборы. Вот и наша бабушка отправила своих сынков в Питер в ученье в мальчики к новым хозяевам на три года. Чтобы стать мастеровыми людьми. Старшего Якова учиться по малярному делу, а нашего отца в гробовщики. Это дело всегда считалось очень доходным, так как мальчикам всегда давали чаевые, гривенники и пятаки, но судьба для моего отца сделала его несчастным на всю жизнь. В тот год в Питере была повальная холера и люди умирали днем и ночью. Похоронные бюро не успевали хоронить умерших, а подрядчики в погоне за прибылью заставляли работать мальчиков и день и ночь. Алчные аппетиты хозяев старались как можно больше нажиться на чужом несчастье. Работая день и ночь мой отец заснул сидя на дрожках запряженной лошади его увидел приказчик хозяина и сонного ударил доской по голове, отчего отец остался навек калекой, у него появились припадки и он ими страдал всю жизнь. Время ученья сыновей моей бабушки окончилось и их хозяева купили им по костюму, по рубашке и ботинкам и даже по шляпе,( а моему отцу досталась еще и трость – вылитый барин, так его и прозвали в деревне на всю жизнь) и дали денег на билет по железной дороге. И вот наши Питерщики прибыли на станцию Антропово это в 45 км от нашей деревни. А от станции ехать не на что, а идти пешком им не хотелось и они приехали на тройке с шергунцами и колокольчиком под дугой, так раньше ездили только богачи. За тройку 3 рубля пришлось платить их бабушке. Они ей сказали, что у них только крупные деньги. А когда их бабушка Анна Кузьминишна (мать моей бабушки Лукерии Васильевны, она дожила даже до рождения всех своих правнуков и правнучек, коих было 8 человек) спросила какие у них деньги. Они ей сказали, что все с царями, и она ходила по деревне и хвалилась соседям, что у ее внуков деньги все с царями, но никаких денег у наших героев и быть не могло, они жалованье не получали. По деревенским обычаям приезд питерщиков всегда отмечали торжественно всеми родными и соседями как большой праздник. В следующие годы они уже ездили в Питер как мастеровые на заработки. Деньги были нужны на оплату оброка за землю, на покупку лошади, коровы, овец, кур и для постройки второго дома, бани, амбара и овина с обвершкой. Дом был нужен на случай женитьбы первого сына Якова, а старый дом предназначался для второго сына, т.е. моего отца. Вот наша бабушка и старалась устроить своих сыновей и обзавестись хозяйством. На первых порах после ученья заработки ее сыновей были очень малы и бабушке очень часто приходилось обращаться к помещикам у которых она работала поденно. Она у них брала деньги взаймы с обязательной отдачей в указанный срок. Бабушка наша была очень умна и находчива и заемные деньги всегда приносила в срок. Она благодарила своего благодетеля и молилась на коленях. Чтобы Бог послал ему больше милости и добра. Растроганный помещик ее молитвами спрашивал: может ей деньги будут нужны и в дальней шей ее нужде? Наша бабушка со слезами объясняла помещику, что она будет строить и на что ей нужны деньги. Тогда помещик поверив в ее слова и слезам, говорил ладно Лукерья Васильевна бери деньги и иди домой, а деньги отдашь когда будут. Лишних денег у нашей бабушки никогда не было и она никому никогда не отдавала. Так благодаря уму и находчивости наша бабушка подготовила все условия для женитьбы своих сыновей. Первым был женат старший сын Яков. Его супругой была девушка из деревни Емельянково из бедной семьи, ее звали Клавдия Александровна. Детей у них было трое мальчик Николай и две девочки, которые умерли в детском возрасте. Мальчик мой ровесник и мой двоюродный брат он жил долго, был женат, его супруга была из деревни Есипово Зинаида Павловна и у них было много детей. Мой брат Николай участник Великой Отечественной войны, был инвалидом, умер в Костроме в доме престарелых. Его супруга умерла раньше него, а дети отданы в детдома. Его отец и мать жили в доме нашей бабушки Лукерьи. После женитьбы первого сына, наша бабушка женила и второго сына Александра, т.е. нашего отца, его супругой стала Анна Ефимовна (наша мать) из деревни Савино в 5 км. Нашим дедушкой по матери был Ефим Васильевич, а бабушкой Любовь Евстигнеевна из деревни Авксентьево, что в 20 км от нашей деревни. Доживали свой век они у нашей матери в нашей деревне Саунино. Бабушка умерла, а дедушка Ефим упал из окна 2-го этажа из дома Худина В.А., который он строил и убился насмерть. После женитьбы нашего отца наша семья жила отдельно от бабушки, так как наш отец пьяница и хозяйство вести не хотел. Дом, в котором проживала наша мать с с нашим дедушкой и бабушкой в дер. Савино был оставлен брату моей матери – Александру Ефимовичу и его супруге Ольге Андреевне, ее девичья фамилия Яковлева, она родом из деревни Марфино, в 3 км.. Все заботы по хозяйству и воспитанию семьи лежали на нашей матери. Вот по этой причине наша мать была вынуждена привлекать нас к работе в детском возрасте. Самые лучшие земли лугов и полей принадлежали помещику Свешникову. Его имением управлял управляющий Седов Павел Иванович. Сам помещик в деревне не появлялся ни зимой, ни летом. До Седова, управлял его усадьбой Иван Александрович (фамилию не помню). Вот у него и работала наша бабушка. Помещичья усадьба была очень богата. В огромном саду были специально устроены липовые аллеи, в глубине сада были устроены пруды , островки, беседки.

Наш скот гулял на его лугах и за это каждый дом должен отработать три дня бесплатно. Приходилось работать и мне, вместе с бабушкой и матерью. Мы ходили жать рожь вручную – снопами. После помещика землей наделялись служители церкви. В последнюю очередь землей наделялись крестьяне. Все крестьянские поля огораживались изгородью. Система пользования землей у нас была трехпольный севооборот при чересполосном владении разделенном на мелкие полоски в каждом поле – озимом, яровом и в пару, паровое поле засевалось озимой рожью через зиму. Луга тоже делились полосками согласно наделу земли в каждом хозяйстве. Лесными угодьями крестьяне пользовались только в своих полях. Для возведения построек такой лес был непригоден и его рубили и сжигали под огнище и весной сеяли пшеницу и ячмень, а стволы деревьев шли на дрова. Земельные участки считались собственностью каждого хозяйства и переделу не подлежали хотя и не обрабатывались владельцами этого надела. Ими можно было пользоваться с согласия владельца земельного участка. У нашего отца и его брата было только по полнадела. Так как надел на хозяйство был разделен на двоих. Нашей матери приходилось пользоваться пустующими землями, которые не обрабатывались владельцами в большинстве из богатых семей, постоянно проживающих в Питере. Проживала в Питере и Анна Александровна из нашей деревни Саунино, это родная дочь Александра Владимировича, т.е. нашего дедушки по крови от которого произошел наш отец. Один надел земли пустовавший в отсутствие хозяйки обрабатывала наша мать до самой продажи всего хозяйства и земельного участка другому хозяину. Им оказался Сизов Сергей Михайлович уроженец деревни Шульгино в 17 км от нашей деревни. В дальнейшем он стал моим тестем с 1927 года. Это событие я постараюсь описать подробнее, так как оно было не весьма вероятным явлением ввиду бедности нашей семьи. Мой тесть Сизов Сергей Михайлович имел зажиточное хозяйство и ему было не очень желательно выдать свою дочь в такую бедную семью как наша. И вот был найден выход из такого затруднительного положения. В нашей деревне проживали в очень хорошем доме старик и старуха из очень богатых людей имевших огромные деньги до Октябрьской революции и приехавшие из Ленинграда в нашу деревню. Это были Егоровы Александр Антонович и Евдокия Павловна. Вот они изъявили желание после свадьбы принять нас к себе в дом меня и мою супругу Анастасию Сергеевну. На это решение дали свое согласие тесть и теща Сизовы Анна Ивановна и Сергей Михайлович и конечно я. Но этому решению не суждено было осуществиться ввиду сложившихся чрезвычайных обстоятельств. Летом 1927 года готовясь к свадьбе я взял два пая сенокоса свой и моих будущих хозяев. А сенокосные угодья были черезполосные, не дожидаясь, когда соседи нашей деревни сгребут сено со своих полос, я на лошади впряженной в андрец, поехал по их полосам и поскандалил с гражданами нашей деревни и пригрозив побить любого из них. Вот эта выходка и послужила причиной отказа принять нас в дом к Егоровым. Предъявить претензии и настаивать на приеме нас к ним в дом я не имел никаких оснований. Оставался один единственный выход, объясняться с моим будущим тестем и тещей. На тестя надежды было очень мало, так как ему наша бедная семья и хозяйство очень не нравились. У меня лично больше надежды было на мою будущую тещу, как на человека благоразумного и рассудительного и я в этом не ошибся. Пройдя к ним в дом я подробно все объяснил, что наш брак с ее дочерью наверное не состоится, ибо жениться мне придется в моем старом доме. Выслушав меня теща тут же решила выдать за меня свою дочь в мой старый дом и мы тут же решили спросить невесту согласна она выйти за меня в мой старый дом. А невеста сказала: Решайте это дело вы сами, и мы решили начать готовиться к свадьбе.

Шел 1927 год выдвинувшаяся по инициативе Владимира Ильича Ленина Новая Экономическая политика позволила восстановить торговлю, промышленность и сельское хозяйство. Продовольственных и промышленных товаров как в городе так и в деревне было в большом изобилии. Дело было только в деньгах, а зарабатывать деньги я умел и в городе и в деревне. В нашем бедном крестьянском хозяйстве были хоть и примитивные , но все же орудия труда и рабочий продуктивный скот. Была у нас одна корова , одна овца ежегодно приносившая по четыре ягненка, был поросенок и теленок. Была и лошадь, как главный источник доходов, и я ее использовал на извозе товаров со станции Галич в наше село Введенское, т.к. в нем была кооперативная торговля и частная. Вот я в зимнее и весеннее время и возил товар на своей лошади на расстояние зимнего санного пути от нашего торгового села до станции Галич, расстояние в 95 км. За подвоз товаров нам платили хорошо и кооперация и частные торговцы. Для свадебных торжеств за всем необходимым я ездил на станцию Антропово. Все привез и себе и тестю с тещею. Свадьба была очень торжественная и пышная в течение двух дней. Расписывались мы в сельсовете, а венчались в нашей приходской церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы в селе Введенском. Были наряжены и запряжены тройки и пары лошадей, гуськом. Зимой так-как дороги в деревне узкие, было много и одиночных возков, и все это составляло свадебный поезд.

На нашей свадье было много родственников и по утвердившимся в деревне обычаям гуляли и соседи со всей нашей деревни в уже одиннадцать домов. Гуляли весело и долго, с вечера и до самого утра, 10 и 11 февраля. Так с 1927 года началась наша самостоятельная трудовая деятельность уже теперь новой, моей семьи, в которой в то время были я, мой младший брат Капитон , и моя супруга Анастасия Сергеевна. Чтобы достичь равного уровня с нашими односельчанами нам предстояло приложить огромные физические усилия , дабы преодолеть разницу, которая стояла межу хозяйством тестя и моим. Требовалось много разумной смекалки и разумного начала…

Требовалось много разумной смекалки и разумного начала… Здоровья и силы у меня было больше, чем достаточно, но то и другое можно неразумно растратить без пользы для будущей жизни и семьи. Много физических усилий нужно было вложить в постройку жилья, так как старый дом пришел в ветхое состояние. Вот в этом направлении и была сосредоточена вся моя энергия. В наше социалистическое время, все недра, воды и леса являются достоянием всего народа. И вот Правительство на каждое хозяйство решило выделить по несколько деревьев из лесов Госфонда, но не каждому хозяйственнику они требовались одновременно. Вот по этому я и взял несколько паев леса на постройку нового дома.

Рубить, возить, и рубить срубы мне пришлось одному. Мой младший брат Капитон отбыл в Ленинград , а супруга Анастасия Сергеевна была беременна и помочь мне не могла. Лес был срублен и вывезен к дому. Рубить срубы мне пришлось одному, так как при дяде Павле, который мне помогал только начинать, я прорубил очень сильно ногу и дядя уехал домой и больше я не просил его о помощи. После того, как зажила нога и я стал ходить, дорубил свой сруб. Закончил весеннюю посевную, затем сенокос и жатву, и уехал в Москву на заработки, а супруга осталась одна, заканчивать все оставшиеся работы. Вернулся я в деревню на Новый год. До весны я работал по плотничной работе, и также до лета, и снова в Москву на отхожий промысел, по векам утвердившемуся крестьянскому обычаю. О нашей дружбе с моей будущей супругой знали все наши односельчане, задолго до нашей женитьбы, а поэтому шли толки и суждения о нашем будущем. У той старушки Егоровой Евдокии Павловны , у которой мы должны были жениться и жить, умер ее супруг Егоров Александр Антонович. А моя сестра, ранее обслуживающая их и не видя перспективы к лучшему решилась уехать в Ленинград. Старушка Егорова стала искать источники к существованию. И ее снова осенила мысль предложить нам свой богатый дом со всеми постройками и движимым и недвижимым имуществом купить в рассрочку с внесением денег при заключении договора. Наша теща Анна Ивановна очень просила меня дать согласие на покупку дома, пристроек и инвентаря. Здраво обдумав перспективу нашего будущего, я дал согласие на покупку дома с тем условием, чтобы занять его после первого взноса платежа за дом. И так с 1929 года мы с супругой и сыном Виктором переехали в купленный нами дом. Дом действительно был очень богато обставлен и отделан мебелью и домашней утварью. Дом был пятистенный срубленный из отборного соснового дерева. Обшит и окрашен и снаружи и внутри. Фундамент был сплошной кирпичный. Крыша на всех постройках была драночная. К дому примыкал двор для скота и конюшня, для въезда вверх двора был специальный въезд для лошади; Мебель из орехового дерева; Самовар, дорогие чайные приборы из фарфора и фаянса и бесчисленное множество другой посуды и домашней утвари.; Усадебный участок, сенный сарай и огород и сад при доме и два надела земли… Дом стоял в центре деревни и рядом дом тестя и тещи.

Так началась наша настоящая крестьянская жизнь. Орудия труда, хоть и очень примитивные. Но все же у нас имелись. А вести сельское хозяйство мы умели и знали как, все способы. Новые срубы мы свои продали и внесли первый взнос за наш дом. Хозяйка дома согласно договора имела полное право проживать там до ее смерти. Жила она в пятистенке, но на своем иждивении. Пользовалась она только нашими дровами и водой, которую мы всегда приносили из колодца. В зимнее время я всегда жил дома и занимался извозом, работал в лесу на рубке и вывозке леса и строил холостые постройки.

Мой тесть уехал в Москву работать. Там жил постоянно его брат Сизов Александр Михайлович. Зимой 1930 года он в деревню не приехал. Там же в Москве , у соседа Худина из деревни Петровское, работал и учился его сын – Сизов Леонид Сергеевич по специальности слесаря. Моей теще Анне Ивановне, захотелось навестить и мужа и сына. Я проводил ее до станции Антропово и больше мы с ней не виделись. Она заболела и умерла в больнице в Москве, там и похоронена. Для меня и для их семьи это была самая большая утрата в моей и их жизни. Я очень сожалел о том, что ей не суждено увидеть нашу совместную жизнь, которая из года в год быстро шла в гору. Сына Виктора она видела и очень любила, а Владимир только в этот год родился. В 1930 году началась сплошная коллективизация в обязательном порядке и мерами принуждения. Нам тоже пришлось вступить в колхоз совместно с деревней Петровское и сдать только что приобретенные лошадь, сель. хоз. инвентарь и все экипажи и сбрую. Кроме этого мне, как молодому, грамотному и непьющему, а также некурящему , а самое главное бывшему бедняку пришлось отработать председателем колхоза «Восход Зари» три года, получая только трудодни. Мне, как председателю колхоза платили 1 и ½ трудодня и конечно я на них получал много хлеба, мяса, денег и даже меда.

Дела у нас в колхозе шли хорошо и все были довольны. Мужчин было много, в зимний период они со мной вместе на лошадях работали на лесозаготовках. Общим собранием нашего колхоза было установлено, что работающим в лесу оплачивать 50% от всей суммы заработка, а от колхоза им давать фураж (овес) для тех лошадей, которые работали в лесу на вывозке лесоматериала, из лесу на берега Виги., так же лесоучасток давал дубовые сани и подсанки.

В нашем колхозе мужчины никакой нужды не испытывали. Работали дружно и каждый по своим способностям, честно выполняя порученную работу. У работников райЗо (не знаю что это, моё) и работников райисполкома кружилась голова от незнания ведения коллективного хозяйства и вопросов перестройки деревни на новый лад. Наглядных примеров, как вести коллективное хозяйство совсем не было не только в районе, а и в области, и учиться было не у кого. Руководили колхозами неуверенно, впотьмах и каждый по разному. Севообороты не соблюдались, вводились культуры . которые в единичном употреблении в хозяйстве использовались для личных нужд. Такой культурой был лён. Культура очень трудоемкая и не оправдывающая затрат труда. В колхозах эту культуру стали вводить принудительно путем контрактации и в больших объемах и на больших площадях, в условиях ручной обработки.

Это вызывало большое недовольство колхозников и нежелание дальше работать руководство колхоза, т.е. меня. С тех пор я, как председатель колхоза искал возможности устраниться от руководства колхозом и всеми его хозяйствами. Я владел несколькими специальностями, при наличии которых можно хорошо жить и работать в любом городе, и я стал готовить смену. Случай скоро помог мне это сделать . Согласно предписанию райзо я послал на курсы председателей женщину. Которая горела желанием стать у руля правления колхозом. После окончания курсов весной 1934 года меня освободили от должности председателя «Восход Зари» с условием, что я поеду в Москву по вербовке в военно-исправительное управление сроком на один год. Мою должность возложили на Стулову Марию Андреевну.

Я из Москвы больше не вернулся, ни в деревню, ни в колхоз вообще. Вначале я жил в общежитии в Нижних Котлах. В 1935 году я договорился с нашим соседом Худиным ВА. , что я перееду в его комнату, а он уедет на золотые прииски в Аям-золототранс ( скорее Ойям – Оймякон) вместе со своей семьей. За это я был обязан дать ему наличными деньгами вперед одну тысячу рублей без всякой расписки, поверив его заверению, что он не вернется с приисков, а останется там постоянно жить и работать. В то время работа на приисках велась вручную, и была очень трудна для человека, не знавшего физического труда. В итоге он там притворился больным, и добился отправки в Москву за счет прииска. Я, конечно был прописан постоянно, и мог не освобождать квартиры, а потребовать внесенной суммы денег. Но я не был подлецом. Военный комиссар Брянский Алексей Андреевич дал мне отдельную комнату на Складочной улице дом 10, в которой мы прожили до 1951 года.

До Великой Отечественной войны я все время работал в у военном правлении .

В деревне все хозяйство было нарушено в 1936 году, и с того времени мы постоянные жители города Москвы.

До 1941 года, 28 августа я работал и учился в военностроительном управлении города Москвы. Окончил 3-х годичные курсы мастера строительных и мастера отделочных работ, а также курсы нормировщика. На Великую Отечественную Войну я ушел в 1941 году, 28 августа, вернулся в 1944, 28 февраля инвалидом 3-й группы с двойным пулевым ранением в правую руку со сквозным ранением лучезапястного сустава и среднего предплечья.

10 октября 1943 года после сделанной операции 5 месяцев находился в госпитале и был отправлен в Москву на переосвидетельствование через 6 месяцев. Моя рука так и осталась непригодной для военной службы и я остался инвалидом пожизненно. Комиссия признала, что я годен для административно-хозяйственной работы без участия правой руки. За время нахождения моей правой руки на привязи, я хорошо привык писать левой рукой. В Москве я поступил на работу в Московский Автотомобильно-Дорожный Институт (МАДИ) на должность коменданта, а затем и завскладом. Проработал я там 18 лет до 1962 года. Перед уходом на пенсию я поступил на работу по своей специальности мастера отделочных работ и сам принимал участие в выполнении всех работ, а по вечерам работал у частников, съемщиков квартир за особое вознаграждение по договоренности. Отделку квартир я выполнял добросовестно и только на отлично. Таким путем я завоевал себе большой авторитет и доверие среди моих клиентов. Желающих пригласить меня работать стало так много, что времени для отдыха совсем не оставалось, ни вечером, ни в выходные дни, ни в счет отпуска.

На заработанные деньги я стал строить дачу. Времени тогда оставалось еще меньше. Оно все уходило на постройку дома с мансардой и подвалом, двумя террасами, посадкой деревьев, ягодных кустов и цветов, — все это отнимало много времени.

Мое материальное положение росло с каждым днем. В 1963 мы получили двухкомнатную квартиру, а в 1965 я вступил в жилищный кооператив и получил еще и однокомнатную квартиру, для нас двоих с супругой., в Москве, на 3-м Михалковском переулке. Вся стоимость квартиры – 385 рублей с рассрочкой ссуды 2300 руб. на 15 лет. Въехали мы в новую квартиру в 1965 году. Дачу свою я продал в том же году, она стала нам не нужна, ни нам, ни нашим сыновьям.

В 1969 году я задумал купить дом на нашей Родине в Костромской области, Чухломском районе в дер. Петровском. А в доме моего тестя жила учительница и сестра его супруги Колесова Евдокия Ивановна. Дом в Петровском не купили ввиду завышенной стоимости против ранее договоренной. Купил я дом в соседней деревне Бариново и все лето потратил на приведение его в пригодное состояние для жилья. Но жить в нем нам с супругой так и не пришлось. В следующем году дом отца моей супруги освободился – учительница выехала, а тетка моей супруги умерла. Настоящая хозяйка дома – сестра моей супруги, выехала к мужу на постоянное место жительства в город Омск. Дом пришел в ветхость и жить в нем было просто невозможно. Хозяйка дома нам разрешила делать с ним что мы пожелаем, и мы решили привести его в полный порядок.

В феврале 1976 года я один начал перестройку дома. Для меня одного объем работы был очень велик, а для кого-нибудь другого почти невыполняем и неподручен. Но я надеялся на свой большой опыт в строительстве и совершенстве владением всеми специальностями строительных и отделочных работ. В феврале я приступил к работе. Прежде всего надо было разобрать большой двор и приготовить из стен двора бревна на перестройку прихожей и увеличить ее ширину на 1м 20 см. разобрать стены прихожей и начать переустройство заново. Под полом прихожей сделать гараж. Сбоку сделать крыльцо. Наверху, над прихожей сделать мансарду с выходом на балкон. Сделать выход в сад и в туалет , сделать лестницу и перила наверх, в мансарду и антресоль и ограждения над лестницами. В гараж – сделать ворота для въезда и выезда, и дверь для входа в гараж из прихожей. Окрасить пол и потолок и окна с 3-мя дверьми. Покрыть крышу шифером После выполнения работ в прихожей я приступил к подъему пятистенного дома. Подъем производил двумя пятитонными винтовыми домкратами, материал на подрубку употребил от двора, стулья деревянные по 3 шт., на каждом углу. В подвале устроил овощехранилище. Заменил заново все оконные проемы и окна. Стены и потолки все оклеены, а полы окрашены. Под крышей сделаны водосточные желоба, а на земле водоприемники. Вся работа продолжалась шесть месяцев и 6 дней, от света до света. После капитального ремонта дом совершенно преобразился с внешней стороны. Во внутренних помещениях стало много больше удобств и комфорта. Если до перестройки верхняя часть дома была непригодна к эксплуатации и использованию хоть какой-нибудь полезной целью для хозяйства, — в настоящее время там спальня, балкон и складские помещения. Помещений стало больше, и они стали удобнее в эксплуатации, стало больше комфорта. С 1976 года мы ездим ежегодно в летнее время и там отдыхаем на лоне природы. В 1980 году этот дом в Введенском переведен на сына Владимира, а мой дом в деревне Бариново в 1982 году реставрирован и приведен в полный порядок.

Начало В.О.В. – 1941 и конец 1945г.

Я был призван в действующую армию для защиты нашей родины от гитлеровского нашествия фашистской Германии и направлен на западный фронт в смоленском направлении. В г. Вязьму под командование командира 8-й роты Баровко Николая Григорьевича. Формирование и подготовка к боевым действиям продолжалась спешным порядком. Контингент защитников Родины был очень разнообразен, состоящий преимущественно из ополченцев в возрасте до 50 лет. Обмундирование и военное снаряжение были не очень обнадеживающими и не внушали никаких надежд на скорую победу, а не то чтобы оборону и защиту Родины. Продовольственное снабжение нашей армии было отвратительным и нерегулярным. Комсостав и бойцы питались из разных котлов и по разному. Нашей части никакой боевой техники придано не было., да и подготовка к боевым действиям велась плохо. Вооруженные до зубов новейшей техникой гитлеровцы стремительно вели наступление, вынуждая наши плохо вооруженные части отступать на всех фронтах при больших потерях живой силы и боевой техники.

В октябре 1941 года гитлеровцы были уже на подступе к Вязьме, появились там внезапно, вынудив нашу часть спешно принять бой и понести горечь первого поражения. Наша часть была разбита полностью, а уцелевшие остатки были окружены гитлеровцами. Нши оставшимся бойцам и малочисленным группам приходилось выходить из окружения самостоятельно не имея сведений о местонахождении наших боевых частей и частей врага. Шли по одиночке и группами, неорганизованно, без боеприпасов и продовольствия, питаясь чем придется. Вся наша надежда была на оставленные трофеи наших войск при спешном отступлении. Формирование остатков разбитых наших частей происходило скоро и неорганизованно. Успехов в боевых действиях вновь сформированные соединения не имели. Враг рвался к Москве, а наши части несли поражение за поражением, почти постоянно находясь в окружении. Не редко случалось оказавшись пленным спутать части свои с вражескими, и снова бежать из плена испытывая голод, холод, и всяческие лишения, рискуя своей жизнью. Такие нечеловеческие испытания могли пройти только уверенные в победе и готовые защищать свою Родину до конца своей жизни. После одного из неоднократных побегов я был отправлен в лагерь для военнопленных в город Вязьму и помещен в подвал кирпичного дома, холодного и не отапливаемого, при наличии убитых и разлагающихся трупов без воды и пищи. Спали мы только сидя и стоя – лечь было негде. Днем, под усиленным конвоем нас гоняли на работы, иногда даже копать и собирать картофель, который мы с наслаждением ели сырым, стирая землю. Ели без соли и хлеба. А вечером снова в подвал. Такая процедура, которая стояла в тылу для ремонта поврежденной боевой техники. Нас пленных стали привлекать к работам по заготовке дров для отопления помещений, в которых были расквартированы гитлеровские вояки. Всего нас набрали человек 30 и распределили по человеку на каждый дом. Наша прямая обязанность была убрать помещение, помыть полы. Вымыть и вычистить обувь для гитлеровцев, принести с речки воды, нарубить дрова и истопить печи-времянки. Питанием и одеждой мы обеспечены не были. Однако наша участь была более сносной по сравнению с теми пленными, которые остались в лагере. Там остаться в живых предоставлялась возможность далеко не каждому. У нас же эта возможность была, но надо было быть семи пядей во лбу и не многие из нас обладали такими признаками. Я в числе немногих подал надежду своим соотечественникам надежду выжить в этих кошмарных условиях. Отступая в беспорядке наши части на поле боя оставляли всё, в том числе и продовольствие, одежду. Массу битых лошадей, которых мы употребляли в пищу, т.к. зимой они были замороженными и окончательно сгнить не успели. С согласия нашего конвоя мы заготовляли это мясо и употребляли в пищу в вареном виде. Благодаря этому источнику питания многие из нас остались в живых, в том числе и я. Только в конце весны 1942 года нам начали варить какую то баланду из крупы и выдавать по 1 батону хлеба из непонятных древесных опилок.

После того, как немцы заметили, что у нас очень много вшей, нас стали гонять в общую баню и выдавать трофейное белье, оставленное на поле нашими солдатами. Несколько моих попыток бежать оканчивались неудачами. Только к августу 1943 года, когда наш фронт приблизился к Смоленску , нас к тому времени вывезли к восточношаталовскому аэродрому в 5 км от районного города Починок Смоленской области. К; тому времени мы вполне физически окрепли и все мое личное внимание было сосредоточено на поисках новых возможностей побега к своим войскам, чтобы принять участие в наступлении на гитлеровцев наконец то отступающих из наших городов. Нам уже были слышны залпы тяжелых орудий с нашей стороны и ответные удары гитлеровцев. Ждать подхода наших войск было крайне опасно, т.к. гитлеровцы специально увозили нас в тыл, в направлении Германии или другого государства, ранее оккупированного немцами. Я такого исхода событий крайне не желал и искал более надежный выход из сложившихся обстоятельств. Я решил испытать свою судьбу. В плену у немцев были также и жители той местности где мы находились, мы с ними часто встречались на общих работах. И с большой группой девушек я решил поделиться своими планами предстоящего побега к нашим. Одна мой план одобрила без колебаний и дала согласие все держать в секрете до намеченного побега. Мне она тоже была крайне необходима, так как местность она знала лучше нас. Почему нас? А не одного меня – потому что с нами был согласен еще один желающий бежать. Это с Урала Клочков Иван Григорьевич. Прежде, чем отправиться в неизведанный путь нам было необходимо сделать запас продовольствия, кое-какой инвентарь, оружие защиты, медикаменты и, самое главное, спички. После подготовки мы наметили день нашего побега. Накануне мы сообщили нашему партнеру об этом, но он струсил и отказался с нами идти. Но наше решение было непоколебимо, и мы отправились испытывать свои судьбы вдвоем, с девушкой из деревни Мачулы, колхоз Ворошилова Смоленской области Починковского района Старовойтовой Надеждой Никифоровной. Вышли мы вечером после рабочего дня по направлению к большим массивам докудовских лесов. Шли напрямик, минуя деревни, в которые заходить нам категорически запрещалось. Первым препятствием нам была река Хмара, через которую нам переправиться ночью не удалось; мы пробдели до утра, а утром нашли отмель и перешли вброд без обуви. Шли мы очень быстро, почти бегом. Расстояние до леса было 25 км. В лесу мы чувствовали себя как дома. Орудийная стрельба была хорошо слышна и мы мечтали как можно скорее увидеть наших бойцов. Путешествовать по лесам нам пришлось очень долго, наши запасы продуктов были на исходе. Голод, холод, стрельба на суше и в воздухе нам не давали покоя ни днем, ни ночью. Боевые позиции наших были рядом, мы даже видели как на носилках переносят раненых. Тогда мы решили подойти к деревне и узнать все подробности. Ранним утром я решился под видом местного жителя сходить в деревню, а Надежду Никифоровну просил ждать моего возвращения на то же место. Почти месяц не брившись, с большим мешком и топориком я отправился утром в деревню. Войдя туда я увидел, что жителей там нет. На приусадебных участках все посадки не убраны. Я быстро нарубил мешок белокачанной капусты, и полем, в сторону лесного массива направился в условленную сторону. Немного не дойдя то места со мной повстречалось много повозок чем то груженых. В повозках сидели немцы и наши русские парни. Спросить кто такие я не решился. Позади всех повозок шел гауптман, и и тогда я понял кто все эти люди и куда они едут. Гауптмана я поприветствовал и он мне тоже ответил приветствием. Вдруг, от одной подводы ко мне стал быстро приближаться парень, и не дойдя десяти шагов крикнул мне: Я не знаю кто ты такой! Убирайся отсюда!

Я ушел и вернулся туда, где ждала меня моя спутница. Я ей обрисовал все, что смог увидеть своими глазами, после чего мы сделали выводы из всей этой обстановки. Решение наше было таким: на следующее утро двигаться в том же направлении. Мы вновь вошли в ту деревню, которая без жителей, и где я был вчера и увидели немецкий обоз , но в самой деревне так же признаков жизни не было, и мы пошли лесом дальше. Выйдя в большое поле мы увидели мужчин то ли восстанавливающих связь, то ли наоборот крушащих. Но разглядеть на таком расстоянии мы их не смогли, кто эти люди? Вдалеке мы увидели женщину, идущую в ту сторону, откуда мы пришли утром. Тогда я решил послать ей на встречу свою спутницу и узнать, что за люди и что происходит вокруг. Вернувшись Надежда принесла нам радость о том, что мы уже на своей земле и свободны. Мы подошли к нашим связистам и объяснили им наше положение, комвзвод просил нас все время следовать за ним. По прибытию в часть он доложил, политотделу МВД. С этого времени мы стали считаться задержанными и арестованными. Нас стали допрашивать и днем и по ночам, а в особенности меня. Подстраивали всякие провокации и вымыслы, стараясь опорочить нас и приписать мне измену Родине. Продолжалась эта процедура до суда дней пять.

В день суда меня заставили рыть траншеи в виде могил в лесу, на территории нашего полка. После того, как были готовы могилы … на этом запись обрывается комментарием (отв. в тетради).

Это видимо была дополненная версия, т.к. со страниц тетради мы еще не прочитали ничего, Дальше все будет более подробно описано. Но будет перекликаться с уже описанным ранее.

Снова вернусь к нашей родословной. Начну с дедушки и бабушки по отцу: моя родная бабушка Лукерья Васильевна, мать моего отца, родилась в нашей местности на Виге, в дер. Марфино и вышла замуж в нашу деревню, за Арсентия Васильевича, т.е. за нашего дедушку. Историю происхождения моего отца и дяди, я уже рассказывал. Их в селе всегда называли «пригульными». Время шло своим чередом и оба сына росли, как и все другие дети. Нянькой им была наша прабабушка – Анна Кузьминишна. Она дожила даже до рождения всех своих внуков и правнуков, коих было 8 человек. Трое было у Якова – два мальчика и одна девочка. Первые мальчик и девочка умерли в младенческом возрасте. В живых остался только один мой двоюродный брат 1904 года – Николай. Он был женат, он и его супруга Зина умерли сразу после войны.

Но вернемся снова к сыновьям моей бабушки. Про происхождение фамилии я уже писал. Наступило время отправлять сыновей в большой город, для обучения ремеслу, без которого жизнь в деревне при царизме была невозможна. После окончания полевых работ, каждый мужчина должен был уходить на заработки в город. Деньги были нужны для уплаты налога за землю и покупки: обуви, одежды, других промтоваров, сахар, спички, керосин, ситец и всякую другую мелочь. Наши односельчане, мужчины из других деревень всегда уезжали в Питер – ныне «Ленинград». В детстве – в ученье, а взрослыми на заработки. Следуя укоренившимся традициям, и моей бабушке пришлось отправить сыновей в Питер в ученье. Старшего сына Якова обучаться на маляра, а младшего Александра – моего отца – в гробовщики, т.к. эта профессия была и проста и денежна. На моем отце это все отразилось пагубно. В то время в Питере свирепствовала эпидемия холеры и смертность была очень велика. Хозяева в погоне за большой наживой принуждали мальчиков работать и днем и ночью, и вот, работая без сна и отдыха, мой отец крепко заснул на дрожках запряженной лошади.. Это увидел приказчик хозяина и ударил мальчика сонного по голове. От сильного испуга и удара у него начались припадки и приступы. От такого зверского воспитания в условиях царского строя, мой отец остался на всю жизнь калекой. Старший сын Яков успешно закончил вое образование, он был более талантлив, находчив и смел. Наша мать в то же время тоже был находчива и старательна. Во время обучения своих сыновей она работала и в своем хозяйстве и по найму в хозяйстве помещика Свешникова. Сам Свешников в наше время в хозяйстве не появлялся, ни зимой, ни летом. Его поместьем управлял Седов Павел Иванович, до революции 1917 года, и до негобыл еще управляющий, звали его Иван Александрович. Вот у него и работала наша бабушка. Помещичья усадьба была очень богата: в огромном саду были специально устроены липовые аллеи; в глубине сада были пруды, островки, беседки. У помещика были свои поля, леса, луга. Были коровы, лошади, мелкий скот и птица. Всю помещичью землю обрабатывали местные крестьяне окрестных сел и деревень – бесплатно! Только за то, что наш скот гулял по его лугам!

Приходилось работать и мне вместе с матерью и бабушкой. Мы ходили жать рожь серпами, вручную. Рабочий день был очень длинный. Моей бабушке приходилось работать у помещика, потому что других источников дохода не было. Её муж – мой дедушка, воспитанием детей не занимался, он считал, что дети не его, кто их произвел – пусть и воспитывает.

Моя бабушка напрягала все свои силы, чтобы обеспечить участь своих детей. Пока ее дети учились ремеслу, она строила для них новый дом. Наш старый дом стоял рядом, с новым на одной дворине и у нас был очень большой двор с повитью и выездом на верх повити. Бабушка все предусмотрела на случай дележа ее сыновей, — двор можно разделить пополам. Еще до женитьбы внуков, бабушка построила еще две очень нужные постройки – баню и овин с ригой. Так незаметно, увлеченная заботами хозяйственных дел подошла другая, более ответственная забота. Оба ее внука возвращаются из Питера домой в свою родную деревню. По договору их хозяева, у которых они должны были быть в ученьи, по окончании срока должны были купить костюмы, обувь, белье и дать на билет по железной дороге. А от железной дороги 45 верст они должны добираться на своих лошадях или с попутчиками. Но наши два героя поступили иначе. Если они стали мастеровыми, да к тому же взрослыми женихами, тем более в новых костюмах, ботинках, фуражечках и сорочках, а мой отец даже с тросточкой с виду был без пяти минут барин. Его в деревне так и прозвали, и это прозвище осталось за ним на всю жизнь. И вот наши питерщики при самом высоком о себе мнении и решили от станции Антропова до деревни Саунино нанять тройку лошадей с шергунцами и колокольчиком под дугой, подкатили к дому. Тройка это хорошо и похвально, соседи очень удивлены, что у Лукрии такие сыновья бравые и удалые. Но. За тройку надо платить три рубля. Снова надо придумывать где взять деньги. В этом отношении был очень

находчив старший сын Яков, он сказал: Мама, дай мне три рубля, у меня деньги просто крупные». А их бабушка, Анна Кузьминишна, спросила: а какие крупные? И они ей сказали: Очень крупные – все с царями». После такой радостной встречи бабушка хвастала всем, что внуки то её приехали на тройке, а деньги у них все с царями.

Встречу своих сыновей их мать отпраздновала как было заведено деревенским обычаем: приглашая всю деревню на праздник. Все расходы, естественно оплачивала их мать, а у женихов денег и не могло быть.

Долго гулять нашим молодцам не пришлось. После очередного приезда из Питера наша бабушка решила женить внуков, сначала Якова, а потом и Александра. Якову, как старшему сыну дали новый дом. В этом доме проживала и наша бабушка по отцу, и ее мать, наша прабабушка. В старом доме с двором жили наш отец и мать, и отец моей матери наш дедушка Ефим Васильевич и мать моей матери наша бабушка Любовь Евстигнеевна, она родилась в деревне Авксентьево под нашим районным центром Чухломой.

Моя мать Анна Ефимовна, и ее отец и мать до женитьбы моего отца проживали в деревне Савино, тоже на Виге, в 5 км от нашей деревни.

Это расстояние разделялось большим лесным массивом, который сохранился и до наших дней.

Дом, в котором проживали наши бабушка с дедушкой, был оставлен брату моей матери – Александру Ефимовичу и его супруге Ольге Андреевне, ее девичья фамилия Яковлева, она родом из деревни Марфино. В этой деревне в настоящее время сохранилось только 4 дома, а дом бабушки дедушки не сохранился. В старом доме, где проживали в молодые годы наши отец и мать и их родители, жил вместе с нами и наш не кровный дедушка – Арсентий Васильевич – законный супруг нашей бабушки по отцу.

Дом фактически принадлежал ему, но он быть хозяином не стремился. Налогов он никаких не вносил, хозяйства никакого не вел. Ом ему нужен был только для ночлега. Он спал или на своем верстаке или на полатях. Его образ жизни был чисто пролетарский. Питался он всегда одной мурой состоящей из черного хлеба и кваса с луком и солью.

Постели у него совсем не было, он спал на голых досках и только под головой был мешок со стружками. Источником его существования было его столярное дело, мастером которого он был непревзойденным. Все самые лучшие работы в нашей местности принадлежат только ему.

Но все заработанные деньги у него уходили только на водку, табак и мурцевку. Запасов одежды тоже не было, все приобреталось только когда от старой одежды оставались одни одни хлопья.

Нашь отец, хоть и не считался его сыном – унаследовал все пороки от него. Выше я уже упоминал, что нашь отец совершенно об нашем воспитании не заботился и никакого участия не принимал.

(про отца) Как и все соседи — мужчины из нашей деревни, он тоже после женитьбы уезжал в Питер, но материальной помощи нашей семье не оказывал. Весь свой заработок он пропивал и доходил до такого состояния, что терял человеческий облик. В грязных лохмотьях, обросший, вшивый, этапным порядком он возвращался в деревню. Наша мать такого супруга конечно принять не могла, да и он сам не старался появиться в таком омерзительном состоянии. Принимала его мать, наша бабушка по отцу, Лукерья Васильевна. Чтобы привести его в

человеческое состояние она его держала в бане; сначала топила и сжигала его вшивые лохмотья, потом одевала на него свою рубашку.

В соседнем селе Введенское, где она постоянно работала в поместье Свешникова было много торговцев и богатых людей, у которых она набирала в долг одежду и обувь, для сына. После того, как был выполнен весь ритуал материнской заботы, бабушка выводила на свет свое чадо. Но на этом забота матери не ограничивалась – надо свое детище снова устроить на работу. Бабушка снова шла к свои опекунам и просила устроить куда-нибудь на работу. Бабушке всегда удавалось уладить все семейные неурядицы. Оставалась еще одна – самая главная забота – уговорить нашу мать принять обратно своего супруга; и это ей удавалось неоднократно. После каждого очередного поэтапного прибытия из Питера нашего, отца, если его так можно называть.

Как бы ни было трудно семейное положение наших родителей, но им тоже можно поверить, что у них тоже, хоть горькая молодость, но всё же была. Была молодость, и мы родились один за другим и все остались в живых. Все пять человек, 3 брата и 2 сестры, и все один за другим точными интервалами через два года. В 1900 году родилась сестра Елизавета Александровна, в 1902 году родился брат Иван Александрович, в 1904 году родился я, Александр Александрович, в 1906 году родилась сестра, Татьяна Александровна, а в 1908 году родился мой младший брат, и последний ребенок в нашей семье – наш брат Капитон Александрович.

Вся наша семья, все братья и сестры, родились в той же маленькой деревне – Саунино. Её природу и расположение, я коротко описывал ранее. Основным источником нашего существования в основном было сельское хозяйство с самыми примитивными орудиями труда с очень маленьким земельным наделом. В нашей бедной крестьянской семье было 5 едоков взрослых – дедушка Арсентий, дедушка Ефим, бабушка Любовия и наши отец и мать, помимо нас пятерых. На нашем маленьком наделе такой толпе едоков толпиться и кормиться было трудно, даже наверное невозможно.

До рождения последнего ребенка у нас не было даже коровы. Покупать молоко было для нас не на что. Выручал нас только утвердившийся веками деревенский обычай, по которому каждое хозяйство имеющее корову или даже две должно было приносить нам по одной крынке молока на дом. Носили нам не только молоко, а и другие продукты, которые оставались в хозяйстве. Несли всё, кто черствый хлеб, кто мясные щи, кто постную похлебку, овсяный кисель, вареную картошку в мундире. В изобилии такой лакомой пищи мы получаем под праздники или после праздников. Мы очень хорошо помним наших добрых односельчан оказавших помощь нам в наши детские годы. Наше детство у каждого из нас проходило по разному, на кое чем нужно особенно остановиться, и описать каждого из нас в отдельности.

Привлекать нас к труду в раннем возрасте вызывала необходимость крайней бедности и недостаток продуктов питания, одежды и обуви. Как только мы достигали 7-8 летнего возраста, нас старались куда-нибудь пристроить на готовый хлеб.

Нас нанимали в няньки или к родственникам или просто к таким же бедным крестьянским семьям, которые были не в состоянии нанять няню за полную стоимость. Такая горькая участь коснулась и нас троих, двух сестер, и меня, автора повести.

Наша сестра Елизавета после нескольких лет прожитых в няньках, была отправлена в город Петроград, к нашему родственнику Яковлеву Сергею Андреевичу в прислуги. Прожила она там до самой октябрьской революции 1917 года.

Туда же в Петроград был отправлен в ученье ремеслу гробовщика и наш старший брат Иван. Оба они вернулись в нашу деревню после революции. Когда в больших городах наступил голод. Для нашей семьи они тоже не являлись помощниками, а только лишними ртами. Причиной неизбежного возвращения их была война с Германией в 1914 году. Измученный и истерзанный трехлетней войной затеянной самодержавием, русский народ в 1917 году сбросил ярмо капитализма и совершил в октябре 1917 года Революцию. Но мирно строить новую жизнь нам не предоставилось такой возможности. Началась гражданская война с помощью иностранной интервенции и только в 1922 году окончилась. Эта братоубийственная война принесла голод и разруху нашей родине. Многие проживающие ранее в городах вернулись в деревню и надолго. Голод и недостаток товаров ощущались и в деревне. Период восстановления разрушенного хозяйства как в городе, так и в деревне продолжался до 1924 года. Только гениальная мудрость Ленина могла спасти нашу страну от возврата к мрачному прошлому.

Возвращение в нашу семью еще двух почти взрослых членов семьи нам не принесло никакого облегчения. Ранее существующая система частного землевладения еще долгое время оставалась без изменения в первые годы существования новой власти. В нашей семье был по-прежнему недостаток питания. Наши два дедушки и бабушка по матери умерли, многим из членов нашей семьи по-прежнему приходилось работать по найму. Старшая сестра Елизавета жила в работницах летнее время, старший брат Иван жил в пастухах в деревне Петровское. Я тоже два лета пас мелкую скотину, одно лето в деревне Соколово, а второе в нашей деревне Саунино. Младшая сестра Татьяна все время жила в няньках. Начала она с шестилетнего возраста. В дальнейшем ее отдали в дочери к двум старикам в деревню Бариново в семью Гоголиных Дмитрия Кузьмича и Прасковьи Аркадьевны. Там и жила и кормила стариков до их смерти. Там она вышла замуж и обзавелась семьей. У нее было два сына – Виктор и Александр. Наша бабушка по отцу Лукерья Васильевна доживала свой век тоже у нее в деревне Бариново. После смерти стариков и похоронив сына Александра, она уехала в Ленинград нарушив свое хозяйство. Постоянно прожила она в Ленинграде до 1941 года, во время блокады жила вместе с сыном Виктором в деревне Бариново и уехала обратно в Ленинград после снятия блокады. Проживает там постоянно в трехкомнатной квартире вместе с сыном Виктором, невесткой Катей и двумя внучатами Володей и Сашей. С 1962 года она на пенсии, в деревню Бариново ездит каждый год. Я ей купил старый домишко с огородом и она там отдыхает.

Судьба моей старшей сестры Елизаветы сложилась не совсем удачно. Из нашей бедной семьи ее выдали замуж тоже за очень бедного деревенского парня в очень большую семью в деревню Воронцово за 12км от нашей деревни. Первым мужем был Монахов Петр Иванович. На первом году их супружеской жизни родился сын Владимир. Бедность и трудности вызванные недостатком средств к существованию не позволяли жить единой крепкой семьей. Была и другая, не менее важная причина к разладу в семье – в нашу деревню после Первой мировой войны и Революции, возвращались также и очень богатые люди, владевшие в эпоху капитализма огромными денежными суммами оставленными их родителями по наследству. Вот как раз и к нам в деревню Саунино приехала крестная моей сестры – Егорова Евдокия Павловна со своим супругом Егоровым Александром Антоновичем. До революции на обоих супругов были положены в банк огромные суммы денег, а после революции эти деньги превратились в пустую бумагу. Из всех ценностей у них остались хороший дом в нашей деревне, большой надел земли, золотые вещи, одежда, посуда, обувь и другие антикварные вещи. Земля не пахалась, скота не было, а сами хозяева к сельской жизни не были приспособлены. Надо было найти выход из затруднительного положения. Корова была куплена на золотые вещи, а в качестве рабочей силы стали сманивать мою сестру, обещая ей после их оставить и дом и хозяйство. Перед таким соблазном устоять было трудно неискушенной в житейских делах молодой женщине. Сестра согласилась и стала их работницей. Долго жила и работала она на свою крестную, а помирать старики даже не думали. Сестра кое как построила себе маленькую избушку в нашей деревне, но жить там и обзавестись хозяйством ей так и не пришлось. Жизнь в больших городах во время НЭПа стала налаживаться и оставив свою хижину сестра уехала в Ленинград вместе с сыном. Там она второй раз вышла замуж, муж был по национальности латыш по фамилии Степин Павел. Своим вторым браком сестра была очень довольна. Их совместная жизнь продолжалась счастливо и спокойно до 1934 года. В этом году было совершено злодейское убийство в Ленинграде С.М. Кирова. После убийства начались поиски виновников, но по беспечности и ротозейству работников МВД не смогли найти убийцу. Чтобы реабилитировать свою неспособность найти виновников преступления и чтобы снять с себя ответственность за свою бездеятельность работники МВД действующие бесконтрольно со стороны ЦК в сталинское время стали забирать повсюду людей совершенно непричастных к совершенному преступлению. Муж моей сестры считался иностранцем и вместе с моей сестрой был взят работниками МВД. Им не было предъявлено никаких обвинений, они оба были высланы без суда и следствия из Ленинграда в неизвестном направлении в разные места ссылки. После предпринятых нами попыток выяснить причину их ареста и высылки в МВД нам пригрозили, что если мы будем ходить и добиваться правды, нас может постигнуть еще более горькая участь. В ссылке сестра прожила 23 года. Писать нам она не имела права, вся переписка в отделениях связи проверялась бездельниками из МВД. Только после смерти главаря этой банды Сталина, сестра была реабилитирована и признана невиновной. По возвращении в Ленинград ей дали очень маленькую комнату в коммунальной квартире. Все конфискованное имущество ей так и не вернули. Супруг сестры так и пропал, где и когда неизвестно и спрашивать не с кого* (*Прим. Нашла уже я. Расстрелян 04.01.1938г. по ст. 58-9-11 УК РСФСР). Такой произвол в эпоху сталинского руководства теперь никого не удивляет. Виновником произвола и истреблением лучших сыновей и дочерей нашей родины являлся сам Сталин. Наш народ правильно поступил, обвинив его в культе личности и во всех совершённых злодеяниях, и потребовал от ЦК партии выбросить его из мавзолея и удалить злодея от великого вождя В.И. Ленина, потому что гений и злодей две фигуры не совместимые. В настоящее время Елизавета живет в Ленинграде, получает небольшую пенсию. Живет одна, ее единственный сын Владимир трагически погиб на заводе, где он работал после возвращения из Армии. Его придавило листом стали весом в 1,5 тонны. У его жены остались двое детей – дочь Светлана и сын Владимир. Дети являются внуками моей сестре. Внучка Светлана вышла замуж у нее есть дочь Юлия, это правнучка сестры.

Наш младший брат Капитон тоже уехал в Ленинград на постоянное жительство, там он женился, но детей у них не было. В 1941 году был призван в действующую армию** (Прим. Моё. Воевал в 389 зсп 36 зсбр ВПП и ЗП). В 1942 году погиб при защите Ленинграда*** (Прим. Мое Похоронен Ленинградская обл., г. Всеволожск, 10км Дороги Жизни Румболовская гора братская могила). его жена Тоня в период всей блокады находилась в Ленинграде. Умерла она на второй день после снятия блокады от сильного истощения.

Наш старший брат Иван Александрович женился в деревне, жена его была из «Пустыни». Так называлась местность находившаяся за большим лесным массивом в 7 км от нашей деревни. В детстве в этой деревне я жил в няньках, называлась эта деревня Романовское. Жену брата звали Елизавета Ивановна, её девичья фамилия Екимова. После женитьбы брат ушел от нас, остались мы с младшим братом и нашей больной матерью. Вести хозяйство мать уже не могла, а младший брат был ещё плохим помощником. Всем хозяйством пришлось управлять мне. Брат Иван с помощью тещи и моей помощью стал обзаводиться своим хозяйством, мы дали ему маленькую

телушку и овечку, а так же его пай хлеба. Он с помощью тещи купил старый дом, который мы вместе с ним подрубили и вычленили внутри, двор срубили новый. У брата появилась корова, овцы, поросенок, куры. Лошадью и хоз. инвентарем пользовались нашим .

Но вот в городах жизнь вошла в нормальную колею и многих снова потянуло в город. В деревне стал намечаться коренной перелом перехода от мелкого единоличного хозяйства к более крупному – коллективному. Неудачное сталинское начало перехода вопреки ленинским указаниям, на основе убедительного примера переходить к коллективному хозяйству на добровольной основе, была объявлена сплошная коллективизация в принудительном порядке. Предвидя это бедствие многие стали нарушать свои хозяйства и уезжать в города. Уехало и из нашей маленькой деревни 6 хозяйств из 12, в том числе и мой старший брат и больше в нашу деревню не возвращался. У него было двое детей сын Михаил и дочь Роза. В настоящее время его сын женат и дочь замужем, у обоих есть дети и все живут в Ленинграде. Брат был на фронте вместе со своей женой и сыном. Они защищали Ленинград, брат был 5 раз ранен. Жена его умерла после войны, а сам брат в 1976 году. Был женат второй раз.

Таким образом дана краткая характеристика родословной всей нашей семьи и жизнь наших родителей и наших предков. Прежде чем приступить к описанию моей прожитой жизни до 70 лет в прошедшие периоды в детстве, юности, молодости, в зрелом возрасте и жизни в пенсионном возрасте, я считаю также необходимым отразить и два хозяйственных уклада жизни нашего общества, необходимо также отразить значение трех революций 1905 года, февральской и октябрьской 1917. А также значение прошедших войн 1914-1918 (Первой мировой), 1939 (Польской), 1940 (войны с Финляндией) и Великой Отечественной войны 1941-1945гг.

Первая империалистическая война началась в 1914 году, мне в то время шел десятый год. Особых переживаний в нашей семье не наблюдалось. Только иногда вспоминала об этом событии наша бабушка по отцу, так как отец ушел от нас на войну и больше к нам не появлялся. Бабушка нам всегда рассказывала, что ей прислали бумагу, что ее сын погиб на поле брани. Нас это ни огорчало и ни радовало, т.к. мы хорошего от отца не видели. Тяжелые последствия оставили революционные события и последствия гражданской войны, т.к. после них все переживали сильный голод. Хлеба у нас не хватало, а нахлебников все прибавлялось. После окончания гражданской войны и полного разгрома интервенции восстановление промышленности и сельского хозяйства пошло быстрым темпом. К 1925 году и город и деревня жили своей полнокровной жизнью. Наша мать умерла в 1925 году, хозяйство вели мы с младшим братом. Будущий мой тесть Сизов Сергей Михайлович, он же наш сосед, стал звать меня в Москву, и я доверившись его легкомыслию согласился поехать с ним в большой город на заработки. Оставил приглядывать за хозяйством свою старшую сестру Елизавету за 60 рублей в лето. Чтобы зарабатывать деньги, надо было иметь хорошую специальность и большие теоретические знания. У меня не было ни того ни другого. Кроме этих недостатков у меня в Москве ни родных ни знакомых не было. Все наши соседи, знакомые и родственники всегда ездили в Ленинград. Там бы я мог найти и ночлег и поддержку у родных или знакомых. В Москве я никого не знал и меня никто знать не хотел. Приехали в Москву мы втроем – мой будущий тесть, я и мой однофамилец Васька Смирнов, до Революции он жил в Питере и руководил бандой на Охте. Его как бандита боялись и устроили на работу, а обо мне даже не было и речи. Мой будущий тесть даже и думать не хотел о том, что я буду его зятем. Очень его пугала наша бедность и незначительное положение в обществе. Итак, двое моих односельчан сразу пошли на работу, а обо мне забыли, что я их сосед, где буду жить, чем питаться, они даже в этом мне не сочувствовали и меня об этом не спрашивали. Денег после приезда в Москву осталось два рубля. На хлеб и чай в домашних условиях хватало на 10 дней, а что делать дальше думай сам. С квартирой, точнее с ночлегом вопрос уладился сразу. Мы жили на Большой Спасской улице д. 31 кв. 4 в глубоком подвале в бывшем дровяном сарае 18 человек. Это помещение мы были обязаны отделать под жилье за свой счет. В кормежке мы тоже должны были участвовать на равных паях, но все знали, что денег у нас нет, и на работу мы еще не устроились, и нам поручили в счет пая заниматься отделкой подвала. Со мной был еще один деревенский парень безработный из нашей местности. Мы всю эту работу выполнили и обеспечили себя ночлегом. Время шло своим чередом, мой капитал на исходе, а работы все нет, даже хоть какой-нибудь. На бирже труда в то время были десятки тысяч безработных, а строительных объектов единицы. Безработные лежали прямо на тротуарах по обе стороны Садового Кольца от Красных Ворот и до Садово-Самотечной. Ходили и мы на биржу труда, но все безрезультатно. Других посылают, а нас посылают обратно домой. У моего земляка работали в Москве отец и брат, а у меня нет никого, выход надо искать самому. И вот я брожу по Сухаревскому рынку и вижу, один мужик продает подстановки под ящики частным торговкам разной мелочью и папиросами и за такое нехитрое занятие берет то рубль, то 50 копеек и его никто не преследует. Тогда я прихожу в наше общежитие и посвящаю в свою идею своего земляка. Но ему и эта простая идея не по плечу, он сказал откровенно, что делать вовсе ничего не умеет, ни строгать, ни пилить. Тогда я ставлю перед ним самые легкие условия – приносить со стройки обрезки теса или досок длиной до метра и таскать их на рынок, а я буду изготавливать. С моими условиями он охотно согласился и работа пошла полным ходом. До возвращения с работы наших жильцов мы продадим штуки три, а то и четыре, так на полтора – два рубля, стружку сожгем в плите, квартиру уберем и уходим бродить по Москве. Днем мы варили пшенную кашу и ели с постным маслом, а за вечерний общий мясной ужин мы вносили по 18 копеек в день и так жили 2 месяца и 10 дней. В дальнейшем наша судьба разрешилась произошедшим в нашем общежитии чрезвычайным происшествием. Наши односельчане зарабатывали хорошо и в один субботний вечер решили развлечься. Я принес им водки, вина и закуски. Все это было выпито и настроение приподнято на самый высокий уровень. А особенно высоко у Васьки Смирнова. Меня послали еще за водкой, а у нашей троицы началось сражение. Васька начал показывать свою бандитскую удаль, как он может одним ударом сбивать любого человека. Все это он экспериментировал на моем будущем тесте, а его брат Сизов Александр Михайлович видит, что братик стал после каждого удара плохо подниматься, вступился, но уже другим методом. Взял деревянный брусок и начал угощать Ваську. Ему стал помогать и братец. Если бы я не вернулся вовремя с водкой, они бы убили его до смерти. Я их растащил каждого на свои места, а все остальные квартиранты наблюдали за боем. Утром в воскресенье на работу они не пошли, да и не могли. Стали собираться домой в деревню, а меня Александр Михайлович взял на работу. И вот, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Моя трудовая деятельность началась с августа 1925 года по специальности столяра. Зарплата мне была положена 2 рубля в день, с часами тогда не считались, работали с утра и до вечера. Первое мое начало было в Каретном ряду в Автопромторге. Своей заработной платой я был доволен и деньги тратил только по крайней необходимости. Иногда мы даже зарабатывали по вечерам. До зимы я купил себе одежду, обувь, белье и все необходимое для отъезда в деревню. Вернулся из Москвы настоящим женихом. С сестрой я тоже рассчитался и дал мужикам на водку. В нашей деревне в зимнее время мужики никакими ремеслами не занимались, так повелось из старины и мы тоже не задумывались над такими проблемами. Старики у которых жила моя сестра, задумали другой вариант обеспечения своей старости и решили начать игру со мной. Они знали, что у нас с дочерью моего будущего тестя есть любовь и они решили заранее договориться о нашей женитьбе через мою сестру. План у них был такой, что родители моей невесты будут согласны на наш брак если я женюсь и перейду в их дом, а сестра перейдет в мой дом и будет жить с младшим братом, а весь скот, орудия труда я возьму с собой и до смерти буду кормить стариков. Желая соединить свою судьбу с моей невестой и не думая о нашем будущем я дал согласие и стал ждать условленного времени. Наступила весна и лето 1926г. Все полевые работы по вспашке и посеву я выполнял на своей лошади и дома и у старичков. Начался сенокос и я также работал на два дома, а рабочей силы у нас было в два раза меньше. И вот летом на лугах произошел такой инцидент с моими односельчанами у меня. Я поехал пораньше поперек полос моих соседей и они решили меня не пропускать и грозили обрубить гужи. Но я был не из трусливых, остановил лошадей и вышел к мужикам с топором. Мужики зная мою силу разошлись по своим участкам. О моем дерзком поступке узнали мои старички и изменили свои планы. Наступил 1927 год – время нашей договоренности. Ничего не зная о их новых планах и изменившемся мнении о моей персоне я им изложил план своих действий и спросил, как они на это смотрят. Они мне напомнили об инциденте на лугах и сообщили, что очень ошиблись во мне и у них теперь другие намерения. Я сразу же пошел к будущей теще и доложил ей об измененном решении стариков. Моя теща была умная женщина и умела разобраться, она без малейшего сожаления сразу же дала согласие на наш брак со своей дочерью. Она сказала, нам так будет много лучше. Вы будете сами хозяева и наживать будете только для себя и для своего будущего. Я был очень доволен ее решением и в душе был рад, что мы будем у себя дома настоящими хозяевами и будем строить свое будущее по своему желанию. В то время когда между мной и тещей происходил деловой разговор, моя невеста была в другой половине дома и о нашей договоренности не знала. Тогда теща предложила мне пройти к дочери и спросить ее, согласна ли она выйти за меня замуж в мой старый дом. Дочь нам ответила, что делайте так, как вы захочите, я согласна на всё. Наша свадьба состоялась в 1927 году в феврале. Наш брак проводился по старому обычаю, так желали родители моей невесты. Наша приходская церковь в то время функционировала как и в прежнее время. Все церковные обряды совершались регулярно. Наше бракосочетание проходило с обрядом венчания в церкви с участием двух священников – отца Николая Наградова и молодого отца Александра Птицына, дьякона Павла Петровича и дьячка Вигского Александра Ивановича. На клиросе у алтаря пел хор состоящий из молодежи сельской знати и семей духовенства. От венца и к венцу нас везли на тройках, парах и множестве упряжек в одиночку. Все лошади и упряжки были наряжены бумажными цветами, так как зимой живых цветов не бывает. Много было молодежи и девушек и кавалеров, все были в самых лучших нарядах и цветах. Праздничный обряд продолжался два дня. Первый день у невесты, а второй день в нашем старом доме. Кроме родственников с обеих сторон на нашей свадьбе были все соседи нашей деревни. Продуктов и водки, вина, пива было вдоволь. После свадьбы у нас начинался медовый месяц. Мы должны были погостить у каждого нашего родственника и у всех кто был гостем на нашей свадьбе. Ездили мы на паре запряженной в хорошие сани с колокольчиками-шоргунчиками. В коренном был мой старый мерин, а в пристяжке гуськом на выносе была молодая лошадь орловской породы – лошадь тестя. После всех свадебных обрядов надо было приниматься за работу – начинать строить наше будущее. Первой задачей было как построить дом большой, красивый и дешевый. В то время для ремонта построек выделяли из лесов Госфонда для каждого хозяйства по 10-15 штук деревьев строевого леса, но потребность в нем была не в каждом хозяйстве. Вот я и взял несколько паев для своего будущего дома. Строевой лес отпускался на корню бесплатно. Вот мы с братом и начали заготовку леса, а для вывоза у нас была своя лошадь. Вначале мне помогал вывозить на своей молодой лошади мой тесть, а потом струсил и больше не помогал ни возить, ни строить. Срубы пришлось рубить одному, потом строить овин и обвершку. Строить овин помогала жена. Наша семейная жизнь вошла в свое русло и протекала вполне нормально. Особой нужды мы не испытывали ни в чем. Как основной двигатель в сельском хозяйстве, лошадь у нас была, упряжь, хоть и не очень солидная, но все же имелась. Починить и реставрировать ее я мог сам в любое время, экирецы я делал тоже сам. Зимний экипаж у нас всегда был в полной исправности. Так я постоянно занимался извозом, поездками налегке и вывозкой строевого леса. Заработанные деньги мы беречь умели и с самого начала нашей супружеской жизни и по настоящее время ни у кого не занимали. Корова у нас тоже была, овца тоже, поросенка держали каждый год. В продуктах питания мы не нуждались. Единственным нашим желанием было как можно скорее построить новый дом. В скором времени и эта неотложная забота очень быстро разрешилась. Как я выше уже упоминал о двух богатых стариках в нашей деревне, где жила моя сестра как работница, старик умер, а старуха осталась одна без средств к существованию. Из всех материальных ценностей остался только дом. Вот старушка и предложила нам купить его с рассрочкой платежа на 3-4 года с тем условием, что она будет проживать в нашем доме в пятистенке до самой ее смерти. Рассрочка и сумма платежа нас устраивали, но вопрос о проживании решался общими усилиями и был решен согласием. Решение наше было такое – продать новый сруб и внести первый взнос за купленный дом. В 1929 году мы переехали в купленный дом. Кроме дома в стоимость входили сенной сарай и бесчисленное множество домашней утвари. Дом был с большим двором, обшитый тесом снаружи и очень искусно отделан внутри. Мебель и вся посуда тоже входили в ту сумму. Таким образом не только жилищный, но и хозяйственный вопрос были решены окончательно в очень короткий срок. Хозяйство наше быстро пошло в гору. В зиму мы оставили телушку, так как корову надо было сменять. В 1930 году у меня умерла теща. Умерла она в Москве, уехала к тестю решать вопрос как быть с хозяйством, нарушать или оставить, но судьба решила без их согласия. Тесть, его сын и дочь уже жили с ним в Москве. После похорон тесть приехал в деревню и нарушил хозяйство. Лошадь купили мы с женой за 400 рублей, а свою старую корову продали мясом и старую лошадь тоже продали. Хозяйство наше уже можно было сказать встало на твердые ноги. В 1931 году совсем неожиданно развернулись события большой исторической важности. Начался переход от единоличного хозяйства к коллективному, на основе сплошной коллективизации. Для неподготовленной массы людей такой путь был крайне нежелателен. Он проводился не по-ленински. Вся эта кампания проводилась под большим принуждением. Нам тоже пришлось вступить в колхоз объединившись с двумя соседними деревнями Петровским и Введенским. Всё что было создано большими физическими усилиями и трудом пришлось обобществить и передать в колхоз. Отданная в колхоз молодая лошадь орловской породы и только что приобретенные совершенно новые орудия труда были не самой большой жертвой для нашего хозяйства. Жертвой для блага общественного хозяйства оказался я сам. Для руководства таким большим хозяйством нужен был опытный руководитель, обладающий всеми человеческими достоинствами. Руководитель должен быть свободен от недостатков и пороков прошлого от некультурности и неграмотности. Были избраны на общем собрании 5 человек в члены правления колхоза Филимонов В.Ф., Мясников А.М., Зубова Анна Ивановна, Егоров Григорий Николаевич и Соколов И.И. Наступило время распределить портфеля между избранными членами правления. Все портфели кроме председательского были распределены без особых затруднений. Остается вручить портфель председателю, но никому из 5 членов правления вручить его так и не смогли. Для ликвидации политического кризиса и формирования кабинета было принято решение ввести в состав правления еще одного человека. Общим собранием была единогласно утверждена моя кандидатура, т.к. отвечала всем требованиям как в социальном положении, так и в политическом отношении. Сельское хозяйство я знал как с практической так и с теоретической стороны, я был свободен от пороков прошлого, не пил водку, не курил, был молод, грамотен. Получив портфель председателя колхоза «Восход Зари» в 1931 году в марте месяце я погрузился в постоянные заботы следовавшие одна за другой. Если раньше в единоличном хозяйстве были свободные периоды от одной заботы до другой, то в общественном хозяйстве такие периоды стали очень редким явлением. Всегда одна забота подгоняла другую. Здесь нужна была трезвая голова и здравый рассудок. Все надо было предусматривать заранее, всем надо дать положительный ответ, все мероприятия проводить осторожно, строго продумав и обсудив с правлением. Прежде чем начать любое мероприятие, надо экономически осмыслить что оно даст колхозу и колхозникам. Не будут ли затрачены средства подлежащие распределению между членами колхоза или выгодно оно или нет вообще. Если будешь делать необдуманно, и у колхозника окажется не полновесный трудодень, тебе перестанут верить и авторитету твоему будет грош цена. Если будешь думать как бы залезть на доску почета или выслужиться перед местной властью в ущерб колхозу и его членам, ты будешь рано или поздно обречен на неминуемую гибель. И местная и вышестоящая власть думают только о выполнении того или иного мероприятия рисуя радужные перспективы в будущем, не считаясь с неожиданными явлениями природы. Нам руководителям общественного хозяйства никогда нельзя забывать об этом. Надо всегда прикинуть в уме под силу или нет весь объем данного задания. Прежде чем брать обязательства надо экономически прикинуть имеющиеся резервы рабочей силы, машин и инвентаря. Вот такой один пример – местная и районная власть предлагает и настаивает впервые в нашей практике сельского хозяйства включить в яровой клин посев льна в гигантском объеме на площади 60 гектар. В сравнении с этой цифрой доля наших 60-ти хозяйств составляет 120 гектаров в т.ч. пшеница яровая 40 гектаров, ячмень 10 га, овес 40га, картофель 8 га, горох 2 га. Все эти культуры ярового клина не так уж трудоемки и позволяют применить имеющиеся в нашем хозяйстве уборочные машины. Лен же, как техническая культура очень трудоемка при ручной обработке и весьма невыгодна при условии неурожая и имеет много отрицательных сторон если без подготовки ввести ее в севооборот. Для нас она не выгодна по трем причинам во-первых отсутствие семян за которые надо платить деньги, во-вторых не было земли из под клеверищ и в -третьих нет механизации. Семена нам предложили в счет сдачи льноволокна нового урожая, а льнотеребилку взять за наличный расчет, так как на текущем счету у нас в Сельбанке деньги имелись., а пользоваться агрегатом будут все окружающие колхозы, но ответственность за неисправность будем нести мы, т.е. колхоз «Восход Зари». Строго обсудив и обдумав в правлении и на общем собрании, мы вынесли такое решение: для первоначального введения в севооборот культуры льна с целью эксперимента посеять 5 га своими семенами; договор на контрактацию не подписывать и льнотеребильный агрегат не брать. Этим решением мы сберегли принадлежащие колхозу средства для более необходимых нужд, на которые мы построили конюшни и поставили всех лошадей в одном месте и поставили к ним постоянных конюхов, улучшили уход за конским поголовьем. Для уборочной страды мы сохранили много рабочего времени, которое должны были потратить на обработку льна. Местной и вышестоящей власти наши взгляды не понравились и меня кой-куда приглашали для беседы, но всем был дан исчерпывающий ответ. Все обязательные платежи и поставки хлеба, мяса, молока, шерсти и другие поставки мы выполняли четко и досрочно. Весь людской резерв был использован в соответствии со способностями каждого члена в отдельности. К диктату властей мы не всегда прислушивались, у нас имелся свой коллективный разум на который мы всегда опирались и были в нем уверены. Время шло своим чередом и наше коллективное хозяйство росло не по дням, а по часам. Для рабочего скота (лошадей) была построена хорошая конюшня с усовершенствованными кормушками моей конструкции. Уход за конским поголовьем был поручен надежному и добросовестному колхознику Григорьеву Николаю Григорьевичу с помощницей Лизой немножко недоразвитой старой девой. Ремонт всей упряжи и экипажей зимних и летних аккуратно справлял Швецов Варфоломей Федорович. Молочнопродуктивный скот, свиньи, овцы обслуживались Колобковой Е.В. и Голоушиной Л.В. Пасека была поручена дьячку Вигскому Александру Ивановичу. Распределением рабочей силы ведали Филимонов В.Ф. и Швецова Евдокия (Абрамовна?). В

кузнецах работали Выборнов Н.Н. и его сын на условиях 50% заработка. Все члены колхоза работали с большим желанием и воодушевлением. Трудодни оплачивались хорошо и натурой и деньгами. В зимнее время мужчины работали на лесозаготовках на колхозных лошадях на 50% зарплате. Колхоз получал фураж и деньги. Все слилось в единую дружную семью, и о выходе из колхоза уже никто не помышлял. Но не во всех колхозах шло все так хорошо, как в нашем и не в каждом колхозе смогли подобрать достойных людей и настоящих хозяев единой семьи. Из десяти председателей колхозов восемь были осуждены и отбывали наказание за халатность и развал. С почетом оставили свои посты только мы двое – я и председатель из Соколово Карпов В.

После нашего отъезда все пошло не так как мы надеялись. Колхозники от контроля устранились, а новые председатели довели хозяйства до развала. Трудодень почти ничем не оплачивался, а их руководители пропивали все что было можно.

После трехлетней жертвы на благо своих земляков я в августе 1934 года снова уехал в Москву навсегда по вербовке в 28-е У.В.С.Р. и приступил к работе по специальности столяра. Наша старая квартира на Большой Спасской была занята и поделена на 4 части. Мне была предоставлена койка в общежитии в Нижних Котлах по адресу Варшавское шоссе д. 34а. Работа наша в то время велась у Яузских ворот в Маловузовском переулке, строили мы санитарную часть. Начальником был Могильный Александр Иванович, прорабами Егоров и Волков. Комиссаром был Брянский Александр Андреевич.

Весной 1935 года меня соблазнил один аферист, мой земляк из деревни Петровское Худин Василий Александрович, проживающий в Москве на Большой Серпуховской д.5 в коммунальной квартире в одной комнате в 16кв.м с семьей в 7 человек. Он всегда хватался за всякую представившуюся возможность сделаться богатым за счет каких-нибудь махинаций. Сколько он не принимался все его стремления оказывались ошибочными и напрасными. И вот он делает последнюю попытку сделаться богачом- он продает мне свою комнату неофициально под честное слово, а сам со своей семьей уезжает в Аятзолототранс добывать золото на прииски. В 1935 году я переехал в его комнату и прописался там постоянно со своей семьей. Свое хозяйство в деревне Саунино было ликвидировано окончательно. Жена поступила на работу на завод ЗиС. Прожили мы в комнате нашего земляка афериста всего один год. Счастье ему снова не улыбнулось – работа на приисках оказалась очень тяжелой, основанной на ручном труде, к которому он был не способен, т.к. привык загребать жар чужими руками, а на приисках такие работники не нужны. Он был вынужден вернуться с пустым кошельком, совесть моя не позволила мне оставить на улице всю его большую семью. Я в Р.В.С.У. был на хорошем счету и мне дали комнату в доме барачного типа в Москве у Савеловского вокзала на Складочной улице д.10 на 1 этаже, и снова новая жизнь и новые заботы. Нужно было работать и учиться, а так же самому изготавливать мебель, в то время промышленного производства мебели почти не было. Учился я на мастера. Весь курс был рассчитан на 3 года, в.т.ч. один год без отрыва от производства, а два года с отрывом на стипендии равной нашему среднему заработку в 440 рублей в месяц. Мой уровень общеобразовательной подготовки до поступления на курсы был очень низкий – всего два класса сельской школы и мне было очень трудно усваивать то, чего я не знал, но благодаря своей хорошей памяти и упорству я все таки не отставал от своей группы, уровень образования которой был намного выше моего. После общеобразовательной подготовки в объеме семилетки мы начали изучать спец. дело по строительству гражданских и промышленных объектов. Эти дисциплины я осваивал очень легко. Окончив курс обучения 7 апреля 1939 года, нас направили для прохождения практики на строительные объекты под руководством опытных мастеров. Нас троих из нашей группы направили на один большой промышленный объект на станции Фили по Белорусской дороге в распоряжение прораба Антонова. Вместе со мной работали мой сосед Комков Иван Яковлевич и Дыров Федор – тоже из нашей группы. На этом объекте я проработал до 1 сентября. В этот тревожный период в международной жизни военные события следовали одно за другим. Германия Польше объявляет войну, и нам пришлось принять участие в этой войне чтобы освободить братьев поляков от германского порабощения. Я был призван в действующую армию в первых числах сентября 1939 года. Нас обмундировали, выдали нам военное снаряжение и в телячьих вагонах повезли в Польшу на фронт. До нападения Германии Польша отказалась заключать с нами договор о взаимопомощи, а когда оказалась не способной защитить себя, обратилась к нам за помощью. Вот наши войска и пошли выручать братьев поляков. Наш эшелон действовал в районе Вильно, не доходя километров 60. Военных действий нам вести почти не приходилось, мы все время шли походным маршем и днем и ночью, очень были измучены большими переходами. Порядка в армии не было, питание было плохое и не регулярное. Всё снаряжение и боеприпасы носили на своих плечах и это очень нас изнуряло. Война эта как внезапно началась, так внезапно и закончилась в 1939 году. Тех кто работал в системе обороны или в военных учреждениях отправили в Москву. Я тоже был отправлен в Москву и приступил к своим обязанностям мастера строителя. Я был назначен на строительство корпуса 1-го Московского артиллерийского училища на Хорошевском шоссе.

1940 год тоже не был спокоен для Страны Советов. Представители буржуазии в составе Англии, Франции и других государств капиталистического строя спровоцировали новый военный конфликт между Финляндией и СССР. Они принудили нас сломать линию Маннергейма. Вся эта затея была организована для того чтобы посмотреть какой огневой мощью располагает Советский Союз и что нужно готовить для будущей войны. В особенности это нужно было знать фашистской Германии. После окончания военного конфликта с Финляндией наша страна продолжала строить мирную жизнь, наступило сравнительное спокойствие во всех областях хозяйственной жизни. Главное военно-строительное управление перевело меня из 28 У.В.С.Р.в 31-е на Новую дорогу д.10 на должность старшего нормировщика. С техникой нормирования я был знаком, т.к. мы ее проходили на курсах. Эта работа мне нравилась даже больше чем строительное дело. В этой работе было все под руками нормы, расценки, а объемы работ давали мастера. Материальные и бытовые условия жизни нашей семьи значительно улучшились и острой нужды ни в чем не ощущалось. Жилищное строительство в Москве увеличилось в несколько раз. Безработицы как в 1925 году уже не было и в помине. Промышленные рабочие требовались во все промышленные центры нашей страны. Коллективное хозяйство постепенно набирало темпы, но еще сильно нуждалось в механизации, трактора и уборочные машины только начали появляться, вся работа в колхозах выполнялась вручную и конной тягой.

Представители буржуазии готовились к новым военным конфликтам, но уже не с целью разведки и пробы сил, а к окончательному уничтожению существующего нового социалистического строя. При молчаливом согласии Англии и Франции в 1941 году фашистская Германия без объявления войны напала на нашу страну. Наша страна к войне не готовилась, а поэтому не смогла дать отпор врагу, хотя и знала о готовящемся нападении. В самом начале войны наши войска на всех фронтах не смогли сдержать стремительный натиск врага и отступали с боями на всех фронтах. 28 августа 1941 года я был мобилизован в действующую армию. Наша армия отступала уже к Смоленску. Вот нас как раз и отправили на западный фронт на Смоленское направление. Там шли ожесточенные бои, враг стремительно рвался к Москве, и наша задача состояла в том, чтобы как можно дольше его удерживать на каждом рубеже. И мы сдерживали исходя из своих возможностей. Такие города как Вязьма, Ельня, Ярцево по нескольку раз переходили из рук в руки. Я не хочу увлекаться темой военных событий, потому что в свет вышло много литературы об этом. Отмечу очень коротко, что настоящее наступление наших войск началось на нашем участке фронта только в 1943 году. В октябре 1943 года под Витебском я был тяжело ранен сквозным пулевым ранением в лучезапястье и среднее предплечье с повреждением костей правой руки и в правую ногу выше колена большим осколком бомбы. Я был направлен в госпиталь в Спас-Деменск на лечение. В госпитале я пролежал почти 5 месяцев и 28 февраля 1944 года был демобилизован из рядов Советской Армии с переосвидетельствованием через 6 месяцев, и был направлен в Москву. Прошедшие 4 года войны и в Москве оставили свои глубокие следы. Введённая карточная система не обеспечивала и половины продуктов питания для рабочих и служащих города. Постоянное недоедание сильно отражалось на здоровье взрослых и очень влияло на физическое здоровье подростков. Бытовые условия в нашей семье были отвратительными. Бараки приходили в ветхость, о ремонте заботиться было некому. Отопление было печное, а дровами обеспечивали плохо, да и то всегда сырыми и мерзлыми. Овощи по карточкам почти вовсе не выдавались, жиры заменялись каким-нибудь суррогатом. Одежду и обувь купить было невозможно. Заработной платы хватало только на то, чтобы выкупить продукты по карточкам. Наша семья в то время состояла из трех человек – я, жена и старший сын, а младший сын был в деревне и работал в сапожной. Для меня встала новая и очень сложная проблема жизни в условиях военного времени и утраты моей физической способности, точнее полное бездействие правой руки. Надо было думать с чего начинать. Чтобы поступить на работу надо было пройти ВТЭК и я пошел. Моя рука в то время была на привязи и сильно отечна, а все пальцы согнуты внутрь. Конечно ни о какой физической работе и думать было нечего. После осмотра врачи спросили где я лежал в госпитале, я назвал город, они не поняли и попросили написать и я хорошо написал левой рукой. Врачи тогда написали в справке ВТЭКа, что я могу работать на административно-хозяйственной работе без участия правой руки. По этой справке я поступил работать комендантом через день в Московский Автомобильно-Дорожный Институт на Садово-Самотечной улице д.10. Снабжение в институте было хорошее, у нас была своя столовая, свой ОРС, свой промтоварный магазин. Мне дали карточку УДП, я по ней питался в столовой, а иногда получал продукты сухим пайком и кроме того я брал домой картофельные очистки из которых дома готовили оладьи. Жизнь постепенно стала налаживаться, я стал получать промтовары в первую очередь как инвалид войны. Во время войны как в квартирах так и в учреждениях никакие ремонтные работы не велись, да и мастеров не было. Вот я и решил использовать свои способности в институте. Вначале я брал работу в кабинетах и большие масляные окраски надеясь на ручник и валик, чтобы можно было работать одной рукой. Работа моя нравилась всем и я работал все вечера и выходные. Санитарная комиссия дала распоряжение отделать магазин ОРС и меня стали просить сделать эту работу. Санитарная комиссия дала распоряжение отделать магазин ОРС и меня стали просить сделать эту работу. Я дал согласие с условием если в мое распоряжение дадут одну молодую уборщицу. Которую я буду использовать по своему усмотрению и директор дал согласие. Я заключил договор на родственника и всю работу выполнил. Уборщице я конечно за ее труды уплатил, а директор магазина дал мне слово отоваривать все мои карточки из профессорского фонда. Продовольственная проблема была решена. Деньги у нас тоже появились и даже были в запасе. Свою комнату я тоже решил отделать сразу. Вопрос с отоплением тоже был решен, я каждый день приносил домой вязанку тарных досок от разборки ящиков. Материальными складами заведовал в институте старичок Артамонов и он по своей халатности много доверял снабженцам, ревизия у него обнаружила недостачу в 40 тысяч рублей, его сняли, а на его должность попросили меня. Всего в институте я проработал 18 лет. Перед обращением за пенсией я уволился из института в 1963 году и проработав один год в 87 строительном управлении перешел в ЦСУ СССР. В 1964 году я вышел на пенсию. До 1969 года я работал по частным подрядам. С 1969 года до 1972 я работал для перерасчета пенсии в УНР-37 и получив максимальную пенсию ушел на отдых.

Вернемся немного назад к 1952 году. Во время работы в институте нам было выделено для индивидуальной застройки 42 дачных участка в деревне Малино по Ленинградской дороге в 35км от Москвы. Мне тоже был выделен участок для постройки дома. Нам, инвалидам войны, еще полагалась ссуда для застройки в размере 1000 рублей. Ссуду брать не стал, так как к этому времени деньги у меня уже были, но строить дом одному с больной рукой было несподручно, и я пригласил своего родственника. За трудовое участие я отдал ему меньшую половину дома. Дом мы купили в Калининской (Тверской) области. Сами его разобрали и перевезли на место застройки. Дом был одноэтажный, но в таком варианте я строить не хотел. Был создан совершенно новый вариант. Под всем домом жилых и нежилых помещений был сделан подвал с углублением в землю на один метр. Фундамент дома кирпичный, основание фундамента и пол в подвале были забетонированы, а также кирпичные стены фундамента были защищены слоем бетона, от проникновения грунтовых вод в полу были устроены водосборники и раковины для отлива воды в случае ее проникновения. В помещении подвала была установлена плита дровяного отопления, от нее же в верхнем этаже были поставлены радиаторы водяного отопления и голландская печь новой конструкции сложенной мной лично по моей новой системе дымооборотов. В подвале была и газовая плита. В моей половине первого этажа были 4 комнаты, два коридора и терраса. Под крышей была мансарда с балконом. Весь дом был обшит снаружи и окрашен, было 5 окон с резными наличниками и жалюзи. Внутри была первоклассная отделка, в подвале была столовая, ванна, моя мастерская, овощехранилище и склад для дров с выходом наружу. В подвале было 5 окон с приямками и фонарями. В саду было 16 яблонь, 6 слив, 4 вишни, 10 кустов черной смородины, малина и клубника. Жили мы на даче и лето и зиму ровно 16 лет. Гости к нам ездили и летом и зимой. Зимой катались на лыжах, а летом в лесу собирали грибы. Сыновья поженились и обзавелись семьями.

Первую квартиру из двух комнат мы получили в 1962 году вместе с сыном и стали вроде стеснять друг друга. Я решил купить нам с женой в кооперативе однокомнатную квартиру. Деньги у нас были, мы внесли 40% первый взнос 1600 рублей и в 1966 году переехали в новую квартиру. Квартира нам очень нравится, а дача вроде как стала лишней и я ее продал в 1968 году. Мой родственник живет еще там на даче в маленькой половине.

С 1968 года мы каждое лето уезжаем на родину в нашу Костромскую область, но уже не в Саунино, а в Введенское. В Введенском остался пустой дом, он перевезен из Саунино. Этот дом принадлежал моему тестю Сизову С.М., в нем до замужества жила моя жена. Сейчас уже в нем никто не живет, он пришел в ветхость и я его каждый год привожу в порядок. У меня есть еще дом в деревне Бариново, я купил его когда дом в Введенском был занят жильцами и еще там жила старушка тётка по жене. Она умерла и дом остался пустой. В моем доме в Бариново каждое лето живет моя младшая сестра Татьяна. Старшая сестра Елизавета летом гостит у нашей тёти Дуни в Одинцово, что возле Дорка. Возле моих домов есть огороды и можно сажать овощи, но мы этим не увлекаемся, мы ходим в лес собирать грибы, ягоды.

В нашем селе есть 4 магазина, своя пекарня, столовая и все другие службы быта. Основные отрасли хозяйства – лесозаготовки и совхоз с животноводческим уклоном. Есть две речки, от райцентра до села 23 км, автобусы идут 4 раза в день.

Прежде чем освещать происходящие события текущего времени, необходимо вернуться к моему детству и его значении в нашей семье. В нашей бедной семье мое рождение было третьим по счету. Я родился 28 августа 1904 года. Моим родителям и в особенности матери оно не принесло ни радости, ни облегчения, а только лишнюю нужду и заботу. В эпоху империализма в бедных крестьянских семьях очень много женщин были малограмотными или неграмотными вовсе. Их очень низкий культурный уровень не позволял им думать о предупреждении беременности, да и средств в то время не было. А служителями религиозного культа и церковью категорически запрещалось под страхом божьей кары пользоваться недозволенными методами уничтожения зачаточного состояния беременности. И как бы ни тяжела и горька была судьба деревенской бедноты, детей приходилось родить и воспитывать. Воспитывать как придется и кормить чем бог послал. А дети независимо от желания родителей рождались, жили и росли. Я хочу привести рассказ моей бабушки, который она нам всегда рассказывала о моей болезни в детстве. Из рассказа моей бабушки мне в то время было около двух лет, а на свет появился еще один ребенок, моя младшая сестра Татьяна. В нашей местности в то время свирепствовала эпидемия белой оспы. Этой болезнью как раз я очень сильно и заболел. Детских больниц в нашей деревне не было, да и лечить меня никто не старался. Родители и родные были даже рады, что хоть одного ребенка господь приберет. Меня окончательно обрекли на смерть, руки мне связали, чтобы я не царапал оспу и не оставлял следов на лице. Меня уложили на стол, зажгли лампадочку, а моя бабушка по отцу ушла в амбар шить мне белый саван, мой дядя Яков делал мне гробик. А моя прабабушка Анна Кузьминична молилась, чтобы меня быстрее господь взял в царствие небесное. Но по всей вероятности я с богом был не в ладах с самого младенческого возраста и он от меня отступился совсем. Желания родителей и родных тоже не сбылись, кризис моей болезни миновал и я стал выздоравливать. Нужда и забота снова пришла в наш дом, меня как и других детей надо поить и кормить, обувать и одевать. А нянчить меня могли лишь моя сестра, ей было около 6 лет и прабабушка Анна. Игрушки для нас делал дедушка Ефим, отец моей матери. Он нам всегда готовил деревянные осиновые игрушки, а когда я подрос, я сам готовил игрушки для себя и для младших сестры и брата. Дедушка всегда мне предсказывал, что я буду большим мастером. Предсказания дедушки сбылись. Счастливое детство мое длилось недолго, чтобы облегчить положение семьи меня отдали в няньки как только мне исполнилось семь лет. Моей крестной которая была выдана замуж из нашей деревни в деревню Романовское, была нужна дешевая нянька, вот меня и отправили водиться с двумя мальчиками. Хозяйство моей крестной тоже было бедное, за мой труд мне обещали купить новую рубаху и штаны и я все лето буду есть свой хлеб. На мне лежали следующие обязанности: самое главное водить за ручку мальчиков гулять, а когда будут спать, принести в печку дров и привезти на коляске воды с речки, вечером загнать домой скот, а ночью ходить ловить рыбу в чужих прудах. Прежде пруды были барские, а после революции ими пользовались только граждане той деревни, в которой раньше жили помещики. Домой меня отпускали только по праздникам. Ходить домой было страшно, перед нашей деревней был большой лес, но ближе к нашей деревне в Капустино жила моя младшая сестра тоже в няньках. Я всегда попутно забегал за ней и мы вместе пробегали этот лес. Мы были очень рады увидеть свою мать, своих бабушек и дедушек и очень хотелось поиграть с ребятами из нашей деревни. Прибегали домой мы накануне праздника, а возвращались вечером в праздничный день.

На следующий год я жил в своей деревне Саунино, у моих хозяев был один мальчик. Муж хозяйки был на войне, он был поляком. Домой я ходил каждый день и даже на ночь. Зимой я уже пошел в школу в первый класс. Нам ходить в школу пришлось очень далеко в деревню Бариново за 4 версты. В нашем селе Введенское мест не было. Вместе со мной пошли еще трое ребят Егоров А.А., Егорова А.М., Егорова Е.Н.. Я был самый старший из этих ребят, двоим из нас пришлось ходить в школу в лаптях, а одежду нам присылали из города наши родственники, ношеные вещи после своих детей. В хорошую погоду мы ходили пешком, а в плохую возили поочередно на лошадях. Очень часто я оставался ночевать в школе прямо в классе на русской печке. Меня часто приглашала пилить дрова хозяйка дома, за мой труд она кормила меня мясными щами и поила чаем с сахаром. В свободные вечера от работы меня приглашала одна старушка из Бариново – Уткина Анна Яковлевна. Я ей читал газеты, читать я научился еще до школы от брата и сестры. За чтение меня поили чаем с белыми баранками. Учился я на отлично и усердно учил закон Божий. Нас учила учительница из Костромы Лидия Ивановна Шершень. Как хорошего ученика она очень любила меня. Она всегда брала меня с собой когда провожала своего жениха до леса к Петровскому полю. По возвращению с прогулки она всегда давала мне какой-нибудь гостинец. Все эти награды для меня были большим наслаждением. Во втором классе я учился уже в Введенской школе. Учила нас учительница Голованова Надежда Васильевна, она была из деревни Лучкино из Пустыни. Учился я отлично и школьный совет возбудил ходатайство о выдаче мне одежды и обуви бесплатно. Когда мы с матерью приехали в Чухлому получать одежду и обувь нам отказали. Начальник сказал, что мы нищим не подаем. Второй класс я закончил успешно но, продолжать учиться далее, у меня не было возможности. Я уже стал хорошим помощником матери и меня стали привлекать к полевым и хозяйственным работам наравне со взрослыми. На этом мое детство было окончено.

Итак, возвращаемся к событиям текущего времени нашей жизни. В начале 1975 года жизнь протекала в нормальном режиме. Празднование 1 мая мы провели в Ленинграде (с 28 апреля по 10 мая 1975). Мы были в гостях у моих сестер Елизаветы и Татьяны, навестили тетю Шуру родную сестру моей тещи. Осмотрели много достопримечательностей города на Неве, проехали по рекам и каналам города, ездили в Петродворец, на теплоходе на подводных крыльях ехали по Неве и Финскому заливу; ездили в Кронштадт на Метеоре-65; в Новгородскую крепость нас не пустили- у нас не было с собой пропусков посещения. Город Ленинград оставил в наших сердцах самые замечательные впечатления. Неизгладимые впечатления остались у нас от архитектуры фасадов старинных домов, ни на одном из них нет повторения другого. У каждого из домов своя неповторимая красота.

Прежде чем описывать текущие события 1975 года после поездки в Ленинград, необходимо вернуться к прошедшим событиям 1973 и 1974 годов. Зима и весна 1973 года прошли в обычной семейной обстановке и никаких существенных перемен в нашей жизни не наблюдалось. Летом как обычно мы уезжаем на родину в Костромскую область и там живем до сентября. У нас есть один улей и мне приходится каждый год ездить лишних два раза – осенью ставить на зимовку, а весной выставлять для медосбора. В 1973 году мы получили меда 40 кг, а летом насобирали много ягод и насушили много грибов, больше маслят, белых почти не было. В 1974 году было наоборот очень много белых грибов и ягод брусники. Меду мы накачали меньше – только 30кг. 27 декабря 1974 года произошло очень важное и очень приятное событие в нашей родословной. Наша первая внучка – дочь нашего младшего сына Елена Владимировна вышла замуж соединив свою судьбу с Геннадием Евгеньевичем. Вся семья у них очень хорошая, все еще трудятся. Живут они с нами рядом на Б. Академической д. 39б.

Летом 1975 года мы уехали на свою родину в Введенское. Лето и половина осени в отношении погоды были хорошие. Дождей как и в прошлые два года выпало очень мало, при этом и даров природы было гораздо меньше. Тем не менее мы заготовили солидный запас ягод малины и брусники, а также немного земляники. Грибы в лесу были, но только белые пошли в полный рост уже после нашего отъезда. Улей в 1975 году обеспечил только сам себя. Мы как всегда в деревне проводим время в сочетании приятного с полезным. Пришлось немного потрудиться по своей специальности и использовать свои знания в области отделочных работ. Пока в лесу не было ни ягод ни грибов, я использовал свободное время на отделку помещений у нашей соседки Худиной Клавдии Ивановны. Оклеил у нее в доме потолки и стены. Деньги я с нее не брал, т.к. она присматривает за нашим домом, когда мы уезжаем в Москву. Потом работал в Баринове, где живет моя сестра. Всю внутреннюю отделку в доме где мы живем я тоже сделал в это лето. 17 ноября я снова ездил в деревню с кратковременным визитом. Моя поездка не была вызвана крайней необходимостью, а была просто прогулкой при избытке времени и материальных возможностях. Я нахожусь на пенсии по старости вот уже 11 лет и материально вполне обеспечен. Как инвалид войны я пользуюсь скидкой за проезд на всех видах транспорта в размере 50%, а на городском транспорте пользуюсь бесплатным проездом. В Введенском я провел всего одну ночь, поставил улей на зимовку и отбыл в Москву. Деревня, если ее сравнить со временем моего детства и юношества стала неузнаваемой и в хозяйственном и в культурном развитии. Взамен прежнего освещения лучиной и керосиновой лампой освещается морем электрических огней. Все механизмы работают на электроэнергии. У каждого дома есть водопровод. Вся сеть грунтовых дорог приведена в годное состояние для любого транспорта. Торговая сеть вполне удовлетворяет все потребности и запросы населения. Культурно-бытовое обслуживание поставлено отлично для всего населения поселка: есть два кинотеатра; ателье для пошива одежды; есть телеателье для ремонта радио- и телеаппаратуры; есть общественные бани для мужчин и женщин; связь с городом выполняется автобусами во всех направлениях; есть больница и поликлиника; на территории функционирует Леспромхоз и совхоз «Вигский» с молочно-животноводческим уклоном, объединяющий три сельсовета Петровский, Ильинский и Дорковский. Леспомхоз ведет заготовку деловой древесины для народного хозяйства нашей страны. В его хоз.управлении имеется большой штат рабочих и служащих, все они обеспечены жилплощадью, орудиями труда, спец.одеждой и продуктами питания. Труд лесорубов механизирован полностью. Транспортные средства имеются в полном достатке.

С 18 ноября по 26 ноября 1975 года я совершил поездку на Украину в город Николаев к своей племяннице Людмиле Александровне Вавнюк, по приглашению всех ее членов семьи. От Москвы и до Николаева я ехал скорым поездом в купейном вагоне. Меня встретили Люся, Саша и Сережа (сыновья Люси). От ж/д вокзала мы взяли такси, т.к. мой багаж большого объема и значительного веса, я вез для них ковровые дорожки по их заказу. Я приехал в среду 19 ноября 1975г., а в пятницу 21 ноября я взял билеты на 24 ноября на обратный путь в Москву самолетом. Но моему вылету не суждено было осуществиться, в ночь на 23 ноября поднялся ураганный ветер и снегопад и натворил много неприятностей. В Николаеве, Каховке, Одессе связь с городами была нарушена. Вся линия электропередачи была нарушена, свет был отключен, по вечерам сидели со свечкой и коптилкой. Движение самолетов и поездов было прекращено до 26 ноября. Ввиду стихийного бедствия ознакомиться с городом было невозможно. Транспорт работал не полностью и только автобусы, заказы на такси не принимали. Билет на Москву взял на 26 ноября поездом.

На новый 1976 год к нам в Москву с ответным визитом из Николаева приехал наш племянник Саша Вавнюк, он провел все каникулы у нас в Москве до 11 января 1976 года. Всей семье, как было условлено ранее, приехать не представилось возможности ввиду неотложных дел связанных с поездкой за автомобилем в г. Хмельницкий.

Так наступил 1976 год и у меня созрели новые планы осуществить план перестройки дома в Введенском. 13 марта я сел в поезд и отбыл до станции Галич, оттуда на рейсовом автобусе до Чухломы и далее мой путь лежал до Введенского или как сейчас называют на Якшу. В марте в наших краях никаких признаков весны не наблюдалось, стояла самая настоящая суровая зима с метелями, минусовая температура достигала до 30 градусов, печку приходилось топить два раза в день. Для благоустройства старого дома нужно было найти материал для стройки и я принял решение сломать большой скотный двор и сени размером 13х10м, бревенчатый рубленый крытый дранкой. Очень мешали работе снегопады и метели, а так же возраст 72 года тоже давал о себе знать. Вся работа по переустройству дома и внутренней отделке была закончена 19 сентября 1976 года. В течение 6 месяцев упорного труда я сильно убавил в весе с 60 кг до 48 кг, но в моем организме никаких болезненных явлений не наблюдалось. По приезду в Москву при нормальном сне и питании все быстро пришло в нормальное состояние. 18 октября я снова собираюсь в деревню для выполнения кое-каких хозяйственных дел. Там оставлен улей который надо поставить на зимовку в жилое помещение. Каждое лето собираюсь его кому-нибудь отдать, но к твердому решению так и не пришел.

Сообщение по ж/д и шоссе с каждым годом все лучше и комфортабельнее. До станции Галич от Москвы идет очень много скорых и пассажирских поездов, а от Галича до нашего райцентра Чухломы идут автобусы с короткими интервалами один от другого. От райцентра до нашего села тоже сообщение хорошее, автобусы идут 4 раза в день – 8.00, 11.40, 13.30 и 16.30. Грани различия между городом и деревней постепенно стираются. Трудно даже поверить не увидев своими глазами тех больших перемен произошедших за такой короткий период времени. Взамен керосиновой лампы стала электрическая энергия, она же служит как механическая движущая сила во всех трудоемких процессах. Почти в каждом доме есть газовые плиты работающие на газовых баллонах, все село обеспечено водоснабжением, в некоторых домах вода подведена к местам ее потребления. Общественно-бытовые условия созданы так же как и в городе. Снабжение производится через магазины торговой сети – продовольственные, промтоварные, хозяйственные и магазины культтоваров. Есть столовые, пекарни, пошивочные, больница, поликлиника и аптеки. В домах у сельских тружеников хорошая мебель, холодильники, стиральные машины, телевизоры и приемники. Есть даже индивидуальные транспортные средства – автомобили, мотоциклы и велосипеды. Обувь и одежда ничем не отличается от городской. Уровень образования очень высокий. В нашем селе есть два кинотеатра в которых ежедневно демонстрируются фильмы по два сеанса в 17.00 и в 20.00.

С 4 ноября по 11 ноября 1976 года мы совершили поездку в Ленинград в гости к моим сестрам и тетке моей жены Морозовой Александре Ивановне. Все они на пенсии, живут хорошо, нужды не испытывают. Ленинград, так же как и Москва ведет колоссальный объем застроек за чертой города.

1977 года для меня и моей супруги Анастасии Сергеевны является самым знаменательным в нашей супружеской жизни. В этом году исполняется 50 лет как мы поженились. Мы решили эту дату отметить золотой свадьбой, но ввиду того, что все наши родственники проживают в разных городах СССР мы решили лично навестить всех.

15 декабря 1976 мы выехали в город Омск где проживают родственники жены. Остановились мы у сестры моей жены Екатерины Сергеевны Бадеровой. Встретили нас ее дочь и зять Иван Николаевич Голубь и отвезли нас на машине к Екатерине Сергеевне. Она встретила нас с радостью и неописуемым восторгом. Приехали мы к ней 18 декабря. Дата нашего прибытия всем родственникам была известна, а поэтому торжественная встреча была подготовлена сверх отлично в тот же вечер. Кроме нас и наших родственников на встречу были приглашены также соседи этого дома. Желая показать своих дорогих гостей соседям и своим сотрудникам Екатерина Сергеевна пригласила их всех неоднократно провести с нам вечера за одним ст днем и вечер за вечером проходили в приподнятом настроении. Продуктов питания было в полном достатке. Бытовыми условиями мы были обеспечены с комфортом. Квартира у них отдельная на двоих с сыном Сашей. Он еще не женат, а по возрасту давно уже пора ему жениться. Целый месяц мы гостили в Омске. Областной центр Западной Сибири произвел на нас положительное впечатление. Продуктами питания город обеспечен вполне. Пороки прошлого ликвидированы полностью во всех сферах жизни общества. Город благоустраивается невиданными темпами. Температура воздуха тоже была благоприятной и близка к московской -15 -20 градусов.

В феврале 1977 года печальные события следовали одно за другим. 8 февраля на 51 году жизни скоропостижно скончалась двоюродная сестра моей жены Мария Александровна Рындина, по девичьей фамилии Сизова, родившаяся в деревне Шульгино Чухломского района Костромской области. Все расходы на похороны взял на себя завод и дружный заводской коллектив в котором она проработала 22 года. На похороны из Ленинграда приезжала ее мать и сестры Лиза и Катя.

Во вторник 22 февраля я совершил поездку в Ленинград вызванную болезнью моей сестры Татьяны. В настоящее время она находится в больнице на исследовании вот уже три месяца. Предполагается операция обнаруженной опухоли, но какой она окажется это покажет операция от которой будет зависеть исход болезни.

Следующее событие носит чисто субъективную зависимость от человека и от его поведения. Произошло оно только по причине неспособности устоять перед соблазном пороков прошлого доставшийся нам в наследие от капиталистического строя. Такому соблазну подвергся мой внук Александр Викторович. Подружившись с группой пропойц и бездельников и допившись до белой горячки попал в больницу в бессознательном состоянии, но благодаря усилиям врачей удалось привести его в чувство. Будущее покажет сумеет ли он найти в себе силу воли и вернуться к нормальной жизни.

В феврале у нас гостил наш родственник из Омска Бадеров Александр Александрович. С 24 по 31 марта из Николаева были у нас в Москве Люся и Толя, а также их сын Сережа, с ними была еще их знакомая по работе Рая.

15 апреля я совершил короткую поездку в Введенское, необходимо было выставить улей на пасеку после зимовки. Пчелы перезимовали хорошо и хорошо облетелись, запасы питания для питания семьи достаточны.

По заранее намеченному плану на 1977 год мы совершили ответный визит в Николаев с 26 апреля по 12 мая. Люся, Толя и Сережа нас встретили и отвезли к себе на квартиру на своей машине. Приняли нас очень сердечно по-родственному. Всего было наготовлено вдоволь, а всяких вин и водки можно было пить без просыпу хоть до самого отъезда, только мы до таких напитков плохие охотники. Время в гостях провели очень хорошо. Люся в первую неделю нашего приезда была дома, а остальное время нас оставляли за хозяев, с нами оставляли младшего сына Сережу ученика 4 класса. Толя капитан грузового судна, Люся работник торговой сети в Николаеве, старший сын Саша служит в Армии в Севастополе учится в школе мичманов. Сам город Николаев очень чистый, город знаменитых корабелов. От нашествия туристов считается закрытым городом. За время нашего посещения наших родственников мы с женой были в Херсоне и один я проехал на судне «Ингул» до города Очакова. Походил по городу, был у Черного моря, у памятника великому русскому полководцу Суворову.

8 июня я выехал в Введенское. Снова предстояла большая работа – сменить все оконные проемы и сделать новые окна и остеклить, все стены в доме и коридоре оклеить вновь, окрасить полы в коридоре, сделать новую лестницу для подъема в мансарду. В Баринове нужно было поставить забор с новыми столбами, обшить низ крыльца, покрыть крышу, посадить кусты смородины. Времени для нормального отдыха почти не было за исключением лесных прогулок по грибы и ягоды. В этом году было очень много малины и черники, брусника и клюква тоже были, но меньше. Как и в прошлые годы грибы начали расти рано, но с перерывами. Лето 1977 пролетело очень быстро.

15 сентября мы вернулись в Москву. Дома все было в порядке, жизнь снова день за днем потекла своим обычным порядком, тихая беззаботная, материально вполне обеспеченная. Основным источником жизни для нас конечно же является пенсия и забота нашей Родины, предоставляющей нам льготы. За наше настоящее и будущее мы можем быть спокойны, но, как говорится, в семье не без урода, и в нашей семье оказался такой урод. Это наш внук от старшего сына Виктора. Смирнов Александр Викторович как и год тому назад от запоя лежит в больнице и лечится от алкоголизма. Принесет ли эта повторная процедура облегчение семье или только ненадолго отдалит роковой конец неизвестно. Мы надеемся на положительный результат от усилий врачей, напрягающих свои знания на возвращение к нормальной жизни сбившегося с правильного пути этого блудного сына. Надежды наши на хороший исход не оправдались и усилия врачей оказались напрасной тратой времени. 27 октября звонила наша невестка и сообщила, что ее блудный сын снова продолжает пить ежедневно и приводить домой своих собутыльников и вновь вносит тревогу в душу своей матери напрасно надеявшейся на положительный исход повторного лечения.

4 ноября 1977 года на 60-ю годовщину Октябрьской Революции мы с супругой совершили поездку в колыбель революции город Ленинград навестить своих родных сестер и вместе с ними за одним столом отпраздновать эту знаменательную дату. От вокзала мы проехали на метро до Васильевского острова и остановились у старшей сестры Елизаветы Степиной (по фамилии мужа) по адресу В.о. 5 линия д.68 кв. 11. Наша встреча была радостной и незабываемой, но провести праздник за одним столом нам не пришлось ввиду болезни младшей сестры Татьяны. В день нашего приезда она оказалась в больнице. За время нашего путешествия мы 4 раза навещали ее. Праздник провели хорошо, повидались со всеми родственниками и 10 ноября отбыли в Москву.

Вечером 10 ноября позвонил сын Владимир и сообщил о смерти своего свояка Валентина скончавшегося в больнице от раковой болезни поразившей область легких.

С 18 ноября меня как специалиста по отделочным работам, мои старые клиенты пригласили отремонтировать сильно запущенную квартиру в которой без ремонта прожили почти 20 лет. И мне пришлось привести ее в порядок.

С 19 по 30 ноября у нас гостил наш родственник из Омска Бадеров Александр Александрович.

Текущие события в семейной жизни наших родственников в уходящем 1977 году принесли нам тревожные известия о том, что наш внук Смирнов Александр Викторович находится в больнице на лечении от алкоголизма уже в третий раз. Увенчается ли эта последняя попытка поставить на ноги потерявшего стыд, совесть и человеческий облик, пропойцы и бродяги, наносящего позор нашей семье? И на этот раз наши надежды не оправдались. Он остался таким же каким и ушел в больницу. Этим печальным событием и закончился 1977 год.

В свои права вступил 1978 год. Его начало ознаменовалось с первого дня приездом наших родственников из Николаева – Люси, Толи и Сережи. У нас они провели все школьные каникулы с 1 по 10 января.

28 января нас навестил проездом наш земляк из Коми Худин Анатолий Анатольевич, а 29 января мы проводили его на поезд на нашу родину в Костромскую область.

18 апреля мы я ездил выставлять после зимовки улей, а на летний отдых мы с супругой поехали вместе 15 июня. Мы ехали в купейном вагоне, нас ехало 4 человека мы и отец с дочерью. На нашу станцию Галич мы прибыли утром 16 июня в 5.30 и сразу же поехали на попутной машине до Введенского. Ехали всего 1ч30мин. Уплатили за 4-х человек 10 рублей, машина 5680КОЗ. С первого дня мы принялись за хозяйственные дела. До нашего приезда в нашем доме жила моя младшая сестра Татьяна, в связи с тем, что в доме в Баринове была неисправна дымовая труба, которую я починил. Также в Введенском у Назаровой Валентины оклеил стены и потолки. Погода все лето стояла плохая, грибов и ягод почти не было. Меду в наших местностях почти нет совсем, много семей погибло на зимовке, кормом пчелы себя на зиму не обеспечили, пришлось подкормить. С продуктами питания в этом году было значительно хуже чем в прошлые наши приезды. Молоко, масло, сметану, яйца брали у крестьян частным образом, по цене: молоко 1л – 30 коп., сметана 1л – 2 руб., творог 1кг – 1 руб., яйца 10 шт. – 1руб.50 коп. Все остальное привезли из Москвы. В Москве продукты питания на уровне прошлого года не лучше, но и не хуже.

В семьях наших родственников существенных изменений не произошло, если не принять во внимание у внука и внучки, но эти изменения можно рассматривать только с лучшей стороны. Внук Саша изменился в самую лучшую сторону, его поведение всеми родственниками рассматривается как достойное и заслуживающее большое уважение. У внучки Лены, дочери младшего сына Владимир ожидается прибавка в семье, этого события тоже все ждем как давно желаемого.

Осень как и лето в этом году была холодной и дождливой. На мою долю выпала работа у моих старых клиентов за городом в деревне Малино у профессора Медникова И.А. Предстояло сделать бетонную дорожку 80п/м, поднять домик и сарай, подрубить их, снять и перекрыть крышу, перестлать полы, отремонтировать окна, двери и туалет. Весь объем работ продолжался с 28 октября по 10 ноября в весьма неблагоприятных погодных условиях.

У нашей внучки Лены 28 октября 1978 родилась дочь вес 3500 рост 51см назвали Ириной. Теперь я стал еще старше и называюсь прадедушкой. От трудоемких работ теперь придется воздерживаться. А вот внук наш наши надежды не оправдал и на 7 ноября нам доставил очередную неприятность и снова лечится в больнице от алкоголизма.

12 ноября моей супруге исполнилось 70 лет, которые были торжественно отмечены у нас на квартире в кругу родных и знакомых.

Новый 1979 год мы встречали в кругу своей семьи у нашего сына Владимира на ул. Рычагова д.22, весь вечер играли в преферанс.

22 января 1979 мы поехали на Украину в Николаев к Вавнюк Люсе и Толе, которые нас пригласили на свадьбу своего сына Саши и его невесты Ольги. Свадьба состоялась 27 января в одной из столовых г. Николаева. Свадьба продолжалась два дня, гостей с обеих сторон было 90 человек. Свадьба была организована на самом высоком уровне, были наняты музыканты 4 человека, продуктов было в полном изобилии, водки и вина тоже достаточно. Главным организатором и кредитором были Люся и Толя, отец и мать жениха. Родственники невесты участия в организации торжества почти не принимали и в расходах 50% участвовали в кредит. После свадебных торжеств жених и невеста с 5 по 11 ноября были у нас в Москве в качестве гостей, 8 и 9 ноября у нас гостили их приятели молодая пара Сережа и Наташа и один молодой человек из Дедовска звать Славой, он тоже мичман и служит в Москве.

24 и 25 марта у нас гостили с нашей родины Худины Анатолий и Ирина, она ехала в Брянск, а он в Коми в Сыктывкар. Оба они приезжали хоронить бабушку Марию Ивановну. Она умерла от рака пищевода на 84 году жизни в Введенском. В марте я работал в Москве у нашего внука Саши и Насти супруги нашего старшего сына Виктора. Им дали еще одну комнату, и я выполнял отделочные работы и в новой и в старой комнатах.

2 апреля я получил по заказу через райсобес большой ковер 2х3м. Мне его дали как инвалиду ВОВ. На 15.04.1979 я взял билет на свою родину в Костромскую область, утром я уже прибыл на станцию Галич, в 9.20 автобусом поехал в Чухлому и в 13.30 в наше село Введенское. В Москве была теплая погода до +15, а у нас в Введенском еще лежал снег и была метель. Сразу по прибытии я приступил к осмотру хозяйства. Дом внутри и снаружи был в полном порядке. Далее осмотрел улей и после детального осмотра и вскрытия я убедился что он погиб. Причиной гибели явились очень холодная зима, и ввиду неблагоприятного лета пчелиная семья была слабой и к такой зиме не приспособлена. В овощехранилище тоже не благополучно, в яме где хранился картофель поднялась вода и залила весь картофель и морковь. До 1979 года такого явления не наблюдалось более 10 лет.

В последних числах апреля я решил закончить начатый в 1978 году подряд в деревне Малино у профессора Медникова И.А. и окончил его только в июне 1979 г. Затяжная неблагоприятная погода мешала выполнять наружные работы.

11 июня я ездил на родину, прожил там только 3 дня. Поездка моя с самого начала была не очень удачной, т.к. ж/д транспорт работал из рук вон плохо. Поезда опаздывают в обе стороны от 4-х до 12-ти часов, а в оставшиеся поезда мест не было, пришлось ехать в прицепном вагоне битком набитом только полпути, а там добирайся как можешь. Такого безобразия раньше не наблюдалось.

В деревне я выполнил ряд хозяйственных работ по дому6 покрасил полы, посадил картошку, лук, морковь и редиску. До моего приезда погода была холодная, по утрам морозило, все сады померзли, клубника тоже, картошка, которая вышла из под земли также подмерзла. 12 и 14 июня я навещал сестру Татьяну, она на лето приезжает в деревню Бариново и там живет всё лето. В этом году к ней приехал внук Саша, он ей очень помогает по дому и в огороде. 14 июня он нас досыта накормил свежепойманной рыбой, а я дал им колбасы, сливочного масла, курицу, сыра, свежих огурцов и какао. Ближним соседям тоже дал колбасы.

После поездки в деревню, я работал по строительным работам в деревне Малино и в Москве у профессора Медникова до 10 июля. К этому времени возвратились в Москву из поездки в Николаев моя супруга и её сестра Екатерина Сергеевна, а через неделю 16 июля мы с супругой отправились на родину для летнего отдыха. В это лето 1979 года грибов и ягод было мало, но погода всё лето стояла отличная. Картошка в этом году в наших местах была очень хорошая и убрана в хранилища в хорошую погоду. На будущее лето мы вполне себя обеспечили и картошкой с морковью и на зиму малиновым вареньем и солёными грибами тоже. 12 сентября мы выехали в Москву на автобусах до Галича, а затем на Соликамском поезде до Москвы, но уже не в купейном вагоне, как ездили ранее, а в общем, места правда были, и мы всю дорогу сидели и вагоны чистые и хорошие.

В Москве с 18.09 по 06.10.1979 я потрудился у профессора Медникова, состояние моего здоровья было хорошее, в этом году мне исполнилось 75 лет. Праздник Октября мы провели в Ленинграде со 2 по 12 ноября. Навестили моих сестер Елизавету и Татьяну. Были у тёти по жене на ул. Некрасова д.17 и еще были у нашей дальней родственницы по жене на проспекте Культуры д.26 у Сизовой Александры Николаевны. Праздник провели хорошо, в семейном кругу. В декабре я ездил в Николаев к родственникам по жене к Люсе и Толе Вавнюк, там гостил с 13 по 19 декабря. Новый 1980 год мы встречали в семейном кругу в Москве у сына Владимира, а днем были они у нас в гостях. Вот так закончился 1979 год. Особо тревожных событий не наблюдалось. Мы стали старше ещё на один год. Здоровье наше как и в прошлом году хорошее. Январь 1980 года начался с моей трудовой деятельности у нашего бывшего директора МАДИ Зеленкова, по просьбе его супруги Зеленковой Ф.И. сделать в их новой квартире небольшое переустройство с комнатами. Остальное свободное время дня я провожу на лыжах в нашем парке у к/т Байкал в лесу. На лыжах я еще держусь хорошо и устойчиво и получаю спортивную закалку, а также большое удовольствие.

В марте нас навестила наша родственница из Николаева Люся, а 4 апреля я выехал в Ленинград по срочному вызову. Моей сестре Татьяне была сделана операция вторично и она находилась в безнадежном состоянии, но в здравом рассудке. 6 апреля вечером я возвратился домой. Болезнь сестры продолжалась до 29 апреля и в 13ч30мин. она скончалась. В 23ч10мин. я выехал в Ленинград. Похороны сестры были отложены до 3 мая. Утром 3 мая в 9ч20мин. мы все родственники и знакомые поехали провожать сестру в последний путь на Южное кладбище. Похоронили её по 9-й Вишнёвой аллее в 38 ряду место 312. Весь обряд был оформлен через похоронное бюро и стоил 220 рублей. В похоронный процесс входило: рытьё ямы, заказать и доставить гроб в крематорий, одеть умершую; доставить гроб с телом с родственниками на кладбище и затем отвезти провожающих к дому, где проживала покойная; оправить могилу, поставить цветочницу на песчаную насыпь, сделать скамейку и поставить метку. В тот же день по окончании поминок я выехал в Москву, утром в 4 часа прибыл на Ленинградский вокзал, взял такси и в 5 часов утра был уже дома.

На 15 мая я взял билет на родину на поезд «Сибиряк», который отправился по расписанию в 20.00 и в 4.00 прибыл на станцию Галич. До Чухломы автобус должен отправиться в 10 часов, а ждать так долго я не хотел и нашел попутную легковую машину за 3 рубля.

16 мая утром шел дождь, а к 10 часам прояснилось и погода стояла до 18 мая. В эти погожие дни я посадил картошку, лук, морковь, чеснок; сходил в Бариново в наш дом, где каждое лето жила моя сестра Татьяна в течение последних 10 лет с 1969 по 1979гг. 19 мая погода изменилась в худшую сторону, а 20 мая утром вся поверхность покрылась белым снегом толщиной в 5 сантиметров при минусовой температуре. Заморозки по утрам продолжались до конца мая, погода менялась каждые 3-4 дня. Погода восстановилась только после 10 июня, но ливневые дожди повторялись часто.

В погожие дни после 10 июня я немного потрудился в деревне Малино у профессора Медникова и Кошкиной О.Н. на их дачах. У Медникова подвел новые стулья под малое крыльцо, а у Кошкиной сделал новые заборы по лицевой стороне улицы и между участками внутри сада.

10 июля как и в прошлые годы мы выехали на летний отдых на нашу родимую сторону в село Введенское. Выехали вдвоем с супругой. В это лето 1980 года у нас в деревне были сын Владимир из Москвы и сестра моей супруги из Омска Бадерова Екатерина Сергеевна. Время провели очень хорошо. Погода была хорошая, ходили часто в лес по грибы и ягоды. Ягод и грибов в это лето было не так уж много, но для своих потребностей мы заготовили. В свободное время я занимался хозяйственными работами по благоустройству дома в Введенском. Окрасил потолок в коридоре белилами, оклеил стены новыми обоями. В мансарде наверху окрасил пол эмалью за 2 раза. В туалете сделал полное благоустройство. На лестничных площадках тоже сделан уют и комфорт. В Бариновском доме убрал столбы в маленькую половину дома, они пригодятся для ремонта дома и сада.

В Москву мы возвратились 2 сентября. 7 сентября справили мой день рождения, мне исполнилось 76 лет. После летнего отдыха я немного потрудился у нашего директора МАДИ Афанасьева – отделал ему квартиру в Москве. 15 октября мы выехали в Омск к нашим родным и гостили там до 10 ноября. Время провели очень хорошо. С продуктами питания там все прекрасно – мяса на рынках очень много и цена 3руб.50коп. за килограмм, дороже продавать секретарь обкома Манякин не разрешает и все этим порядком довольны.

С 6 по 9 декабря я ездил в Ленинград к сестре Елизавете по вопросу ее дальнейшего существования. После поездки занимался ремонтом своей квартиры. Зима в этом году в декабре была с оттепелями, в январе 1981 года так же были оттепели, больших морозов не наблюдалось. У нас в Москве с 28 декабря по 5 января были гости из Николаева Толя, Люся и Сережа Вавнюк, а так же Иван Николаевич Голубь из Омска. Все вместе время провели хорошо и весело.

17 января 1981 года из деревни с нашей родины пришло печальное известие о смерти нашей соседки по деревне Федоровой Александры Павловны.

28 марта 1981 года мы были приглашены на золотую свадьбу к родственникам по моей супруге к её двоюродной сестре Раисе Александровне и её супругу Завьялову Ивану Михайловичу на квартиру по Ярославскому шоссе, д.22. На торжественной дате присутствовали их и наши родственники: их сын Виктор Иванович с супругой Фаиной; сестра Раи Зоя Александровна с супругом Александром и брат Ивана Константин Михайлович с супругой Полиной. Праздничный вечер провели хорошо и весело, продуктов и напитков было с избытком.

В апреле месяце у нас были гости из Николаева Саша и Ольга Вавнюк, были недолго, проездом в Мурманск, потому что отпуск у Саши истекал, 28 апреля они уехали. В этот же день уехали к нам на родину наш сын Володя с супругой, они там провели весь свой отпуск. Погода в это время там была холодная и дождливая. Во время их отпуска я им сделал ремонт кухни, ванной, туалета, окон и дверей. После прибытия родителей из отпуска и сдачи экзаменов внучка Наташа уехала на Украину и отдыхала там до 2 сентября. Мы с супругой уехали на родину из Москвы 4 июля. С нашим приездом установилась хорошая погода, даже очень жаркая, дождей не было до конца августа. Грибов и ягод не было. Грибы появились после первых дождей, да и то в небольших количествах. Первыми появились маслята и держались очень мало, после появились опята и очень много, но держались тоже очень мало. Нам все таки удалось набрать и маслят и опят, мы их сушили, жарили, отваривали и солили в зиму. Варенья мы наварили из ягод своего сада из черной смородины и из крыжовника. Клубники в этом году не было, земляники тоже. Картошка в этом году можно считать не хуже прошлогодней, мы ее убрали 2 сентября. Я в летнее время занимался хозяйственными делами – ремонтом домов, окраской и благоустройством жилых и подсобных помещений, овощехранилища и гаража с мастерской.

26 сентября мы с супругой приглашены в Николаев на серебряную свадьбу к нашим родственникам Люсе и Толе и на день рождения сестры моей супруги Лидии Сергеевны в Москве. В Николаев мы поехать не смогли, так как у меня сильно болели ноги от тяжелой земляной работы, которую я выполнял в деревне, а возраст мой уже 77 лет, при котором большие нагрузки давать уже очевидно нельзя плюс последствия Великой отечественной войны.

С начала возникновения болезни прошло уже 4 месяца, а улучшения пока нет, но я надеюсь на полное выздоровление при нормальных условиях жизни и помощи врачей. Врачи в настоящее время стали относиться к больным не очень внимательно и равнодушно. В течение всей своей жизни я очень мало обращался к врачам и никаких лекарств не принимал и не принимаю в настоящее время.

В 1981 году 64-ю годовщину Октября мы провели в Ленинграде у наших родственников – у сына моей младшей сестры Татьяны Варгасова Виктора и его супруги Кати, а также их сыновей Саши и Вовы, у них мы провели 7 и 8 ноября, а вот наш приезд 6 ноября был встречен бурно, непристойными выходками внучки моей старшей сестры Елизаветы Александровны Светланы. В день нашего приезда Светлана напилась до потери сознания и бушевала всю ночь с 6 на 7 ноября и нормального сна и покоя для всех нас не было. Всё что необходимо для праздника мы привезли с собой из Москвы, а водку и вино купили в Ленинграде. Утром 7 ноября мы вынуждены были уехать к Варгасовым, а продукты оставили для сестры и девочки, а водку для пьяницы Светланы, так как она ей очень увлекается и пропивает всё что попадёт под пьяную руку. Все деньги и ценности моей сестры она пропила. Сестра живёт у этой пьяницы так как ходить за продуктами она не может и всю пенсию 50 рублей отдает внучке на пропой, иногда оставаясь голодной. Даже деньги положенные сестрой в сберкассу внучка уговорила бабушку снять полностью и все пропила со своим любовником. В 1981 году в мае я приезжал навестить сестру и узнал, что внучка Светлана заложила в ломбард бабушкины два золотые кольца и стал просить, чтобы она выкупила их досрочно, на что внучка дала свое согласие и я со спокойствием уехал в Москву. А через некоторое время Светлана звонит мне и говорит, что срок выкупа подходит, а у неё нет денег и срочно просит телеграфом ей выслать 350 рублей, которые она мне вернёт при первом моем приезде в Ленинград. Но конечно же это была очередная афёра. Ни денег ни колец я не увидел, а получил скандал в канун праздника. Получить деньги в будущем надежды очень мало, хотя телеграфные квитанции у меня сохранились. После нашего возвращения в Москву снова начались звонки от Светланы с извинениями и клятвами, что она с распутной жизнью покончила, решила взяться за ум и начать трудиться, дело только в деньгах, которые ей так нужны сейчас, чтобы рассчитаться с соседями и выкупить вещи из ломбарда. Я конечно категорически ей отказал высылать деньги зная, что они пойдут на очередную пьянку. 6 января 1982 года снова звонок по телефону и как всегда просьба выслать денег да поскорее, я ответил, что подумаю и узнаю о твоём поведении.

Конец 1981 года всем нам принёс чрезвычайно печальную весть, 29 декабря у нашей внучки Лены убило на смерть на работе её свёкра, отца её супруга Евгения Павловича. Убило дымовой трубой, которая упала на него во время сварочных работ.

Наступил 1982 год. Первые дни января были морозными в Москве до -28 градусов, снега выпало очень много. В феврале было тепло от -5 до -10. 13 февраля мы отправили в ЛТП своего внука Сашу на два года на лечение и перевоспитание от пьянства, так как совместное проживание с ним стало невыносимо и опасно для семьи и окружающих. Неоднократные всевозможные лечения не дали положительных результатов. Мы, родственники и родители пришли к общему выводу сделать последнюю попытку помочь ему избавиться от порока пьянства. В ЛТП он будет находиться под постоянным надзором и контролем охраны порядка. Для прохождения лагерного перевоспитания он будет находиться в Москве. Свидания с ним разрешаются один раз в месяц, передавать можно только продукты питания.

С 15 апреля по 5 мая мы с супругой совершили поездку в Николаев. Время провели хорошо и с большим удовольствием с обеих сторон. С нами свой отпуск провел в Николаеве и наш сын Владимир. Его поездка была первой на Украину. 6 мая я ездил на родину на три дня для посадки огорода. Избыток свободного времени позволил мне 28 мая вновь вернуться в родную деревню. Там мне предстояло выполнить ряд неотложных работ в доме в Бариново, который стал приходить в ветхость, и я, несмотря на свой 77 летний возраст выполнил ряд сложных плотничных работ и как всегда не прибегая ни к чьей посторонней помощи. Я поднял вросшую в землю большую избу и в одном углу заменил три ряда сгнивших брёвен новыми, а под остальную часть избы по всему периметру под стены выложил три ряда кирпича под стены, чтобы бревна стен не касались грунта. Старый сгнивший пол пришлось весь удалить, старые балки удалить и заменить новыми и сделать углубление для подполья на 30 см. Тамбур крылечный перестроить по новому, так как вход во вторую избу был через улицу. В малой избе сплотил рассохшийся потолок. В коридоре опустил балки ниже. В большой избе переставил весь дверной проём, в коридоре малой избы осадил дверь ниже. В момент напряженного рабочего времени из Ленинграда я получил печальное известие, что сын моей младшей сестры Варгасов Виктор умер 9 июня 1982г. Причина – удар по голове нанесённый внезапно каким то бандитом в своём подъезде. Принять участие в его похоронах мне не представилось возможным из-за плохой погоды и разгара работ. 28 июня я вернулся в Москву, доехал хорошо, дома тоже всё благополучно.

15 июля выехали на родину уже вдвоем с супругой на всё лето, как и каждый год. Там у нас хороший дом и все условия для жизни. Ходим в лес по грибы и ягоды. Это лето 1982 года не было щедро на дары природы. Хороших грибов и ягод почти не было, но всё же активное участие супруги помогло заготовить порядочно разных грибов на зиму. Больше всего соленых, для сушки было очень мало грибов, но всё же её счастливая рука находила даже белые грибы. Я в этих грибных и ягодных делах в этом году участия не принимал совершенно, т.к выполнял очень большой объем работ по ремонту дома в Бариново.

Сильно осевшую большую избу в одном углу пришлось поднять домкратом и три ряда старых бревен заменить новыми. Весь остальной периметр нижних бревен всю гниль отесать удалив из под них землю и лёжа на боку отесать частями по всему периметру избы и положить на грунт по три ряда кирпича с укладкой на них новых досок и расклинить между доской и бревном деревянными клиньями. Под наружные выступающие углы подведены деревянные стулья по два на каждый угол. Цоколь стены со стороны огорода выровнен и обшит тесом и верхний отлив прибит и загрунтован масляной краской. Под коньком фасада тоже сделан новый отлив. Внутренняя стена выходящая в огород выровнена и обшита тесом сверху от подоконника до потолка. Подоконники у двух окон в той же стене поставлены новые, а косяки поставлены по отвесу. Рамы навешены, открываются наружу. На всей площади старый пол весь удален вместе со сгнившими балками. Удалена земля из под пола на глубину 30 см. положены новые балки и наставлен новый пол на всей площади. Полностью отремонтирован весь дверной проем входной двери в избу. Разобраны старые дощатые перегородки и поставлены вновь с новой планировкой жилого помещения. Кухня и прихожая отделены перегородками с устройством светлых дверей, общий зал стал больше и удобнее. В кухне сложена новая печь – плита с духовкой и душником для кипячения самовара. Все помещения кухня, прихожая и общий зал оклеены как стены так и потолки в новом варианте. В малой избе перестланы и сплочены пол и потолок. Стены избы между рядами выровнены и оклеены газетой и обоями. Пол окрашен эмалью за 2 раза. Пол в коридоре между избами выровнен и осажен. В коридоре для освещения сделан оконный проем. Тамбур переделан заново и служит для входа и в большую и в малую избы. В огороде вырыта водосточная канава по длине всей стены со стороны огорода. Вся работа выполнена лично мной без посторонней помощи и участия родственников в возрасте 78 лет. Ежедневно проходя 5 км туда и обратно по грунтовой проселочной дороге пешком. Все материалы для ремонта переносились мной на плечах.

24 августа 1982 года из Ленинграда получено еще одно печальное известие о смерти моей старшей сестры Елизаветы на 83 году жизни. В её похоронах активное участие принимала Екатерина Николаевна Варгасова невестка моей младшей сестры Татьяна и помогала ей Анна Михайловна, невестка сестры Елизаветы и ее второй муж Александр Петрович. Хоронили путём кремации для того чтобы положить её прах около могилы её сына Владимира Петровича на Красненьком кладбище в Ленинграде.

1982 год знаменателен не только печальными событиями. 25 и 26 сентября мы с супругой гуляли на свадьбе нашей внучки Наташи, которой только исполнилось 18 лет, а ее супругу 22 года. Он уже отслужил в рядах советской армии, проживает на той же улице Рычагов ад.26. Парень он хороший и собой и поведением, работает на автомашине. Его семья состоит из трех человек отец Владимир Александрович, мать Екатерина Николаевна и он (сын) Сергей Владимирович. Квартира из трех комнат. Домашняя обстановка хорошая. Свадьбу справляли у них в квартире. Свадьба была веселая, столы для гостей сервированы отлично.

30 сентября к нам проездом в Мурманск приехал Александр Вавнюк. Он был в очередном отпуске в Николаеве у своих родителей. В октябре я немного потрудился у своего старого приятеля Плахова Семена Афанасьевича.

10 ноября 1982 г. В 8ч30мин. Скоропостижно скончался генеральный секретарь Советского Союза Брежнев Леонид Ильич. Объявлен пятидневный траур по всей стране. Похороны состоятся 15 ноября на Красной площади. Генеральным секретарем избран член Политбюро Андропов Юрий Владимирович.

В 1983 году нас навестила сестра моей супруги из Омска Екатерина Сергеевна. Была она у нас с 27 декабря 1982 по 22 января 1983гг. Из Николаева с 5 по 15 января у нас гостила дочь Екатерины Сергеевны Люся. 17 января мы с Екатериной Сергеевной съездили на один день в Ленинград к её тете Шуре Морозовой на ул. Некрасова д.17, а 22 января я ездил в Николаев к Люсе и Толе, возил им газовую колонку и пробыл у них три дня. 28 января я вернулся в Москву. Погода для лыжного спорта в этом году не весьма благоприятная, постоянные оттепели мешали встать на лыжи, только 6 февраля я сделал первую вылазку при температуре -2, а закончил 16 марта, т.к. снег сошел и лыжи пришлось убрать до следующей зимы.

С 15 апреля по 9 мая мы с супругой отправились в Омск к её сестре Екатерине Сергеевне и её сыну Саше. Встретили нас торжественно. От вокзала на ул. Романенко нас доставил на своей машине зять Екатерины Сергеевны Голубь Иван Николаевич со своей супругой Ниной, дочерью Екатерины Сергеевны. Встречал нас и её сын Саша. Все они живут очень хорошо и встретили нас с большой радостью. Все выходные и праздничные дни мы собирались все вместе и время проходило весело, всегда за праздничным столом. С продуктами там хорошо. Рынок рядом, мясо всегда свежее и стоит 3руб.50 коп. за кг, а головы свиные 50 коп. за кг, а коровьи головы 25 коп. за кг, такой дешевизны не встретишь нигде. Питались мы очень хорошо, даже начали растить животы. В Москву мы вернулись 11 мая, а в ночь на 13 мая я выехал на свою родину в Костромскую область. Мое пребывание там зависело от условий погоды и она оказалась самой благоприятной. Как обычно мне пришлось заняться посадкой картофеля и овощей – лука, моркови, укропа, редиски и капусты. Ягодными культурами тоже пришлось заняться. Первым делом я занялся клубникой и привёл её в полный порядок. Кусты крыжовника и смородины пришлось проверить и в Бариново и в Введенском. В обоих огородах пришлось отремонтировать изгороди. После окончания хозяйственных работ я всерьез занялся основными работами. В Бариново покрасил 10 оконных проемов с внутренней и наружной стороны, окрасил 3 двери, полы в зале, кухне и прихожей. Окрасил столик и шкафчик. Оклеил обоями стены в малой избе и коридоре. В большой избе в прихожей, в зале и на кухне также поклеил обои. Утеплил стены тамбура. Переделал 10 ставен на окна. Вынес всю щепу и стружку в сад. Откидал и сформировал всю землю по всей площади сада. 4 июня я прибыл домой в Москву.

С 6 по 11 июня нас навестил гость из Омска Саша Бадеров. Он был командирован во Владимир с группой своих сотрудников.

28 июня мы тоже отправились в путешествие на свою родину. После двухдневного отдыха и приведения в полный порядок всего хозяйства к нам на родину приехали гости из Ленинграда Катя и её сын Саша. Катя это невестка моей сестры Татьяны, которая жила в моем доме в Бариново. Хоть Татьяна и умерла в 1980 году, они по установившейся традиции ездят к нам в гости на время своих отпусков. Сын Кати Саша увлекался рыбалкой на р. Виге в Бариново, а Катя собирала черную смородину и варила себе варенье. В этом году смородины очень много. 8 июля 1983г. К нам еще приехали гости из Николаева Толя с сыном Серёжей. Толя больше увлекался сбором грибов, солил их и увез на Украину. Сережа ничем не увлекался, взрослый парень и очень избалованный. Его ничего не интересует, а партнеров баловников у нас не было и он провел свое время скучно. 28 июля к нам приехали гости из Москвы — сын с супругой, эта пара увлекалась сбором грибов и ягод и тоже насолили и насушили и конечно же увезли в Москву. А наша забота была всех поить, кормить и кой чем угощать для аппетита. Настоящий покой и отдых мы обрели только после отъезда всех гостей. Мне, как хозяину и мастеру пришлось очень много потрудиться над сохранением обоих домов несмотря на мои 79 лет. Все хотят уюта и комфорта и покоя, а работать никто не желает, несмотря на избыток силы и здоровья. Мне снова пришлось повторить весь цикл работ проделанный 10 лет назад и как всегда одному и затрате своих личных средств. Вновь были сменены нижние венцы сруба и сменены старые деревянные стулья на новые. Поставлены новые стулья под опечек. Сделана передняя обшивка дома в Бариново, перенесен забор на другое место. Вынесены все дрова из подвала дома на улицу в сад. Переделан потолок в мансарде. Окрашены полы и перегородки в Бариново. Для отдыха в этом году я не смог выбрать ни одного дня до самого отъезда в Москву. Помимо своих неотложных работ пришлось поработать и у соседей. Морозовым Владимиру Михайловичу и Валентине Михайловне окрасил вновь построенную террасу, а в доме окрасил потолки и окна снаружи и внутри дома и террасы. У Зеленцовых укрепил фундамент опечка. За работу они мне дали леса и пиломатериалов. В Москве тоже пришлось немного потрудиться в сентябре у супруги моего приятеля погибшего на фронте в 1941 году. Полностью отделал однокомнатную квартиру не ради заработка, а благодаря данному мной честному слову, которое я сдержал и честно выполнил весь объем работы.

После нашего возвращения из родных нам мест мы чувствовали себя хорошо и настроение наше было приподнято. Продолжалось в таком ритме до 66 годовщины Великого Октября. Но, в самый радостный день 7 ноября мы получили весть, что наш внук Саша находясь в ЛТП 1 год и 7 месяцев соблазнился принять какую то дозу спиртного зелья и попал в психиатрическую больницу в невменяемом состоянии. Его недостойное поведение омрачило наши чувства и праздничное настроение было подавлено. Днем 7 ноября мы были приглашены невесткой и внучкой Наташей провести праздничный день в квартире сына Владимира на ул. Рычагов д.22 и там наше настроение было подавлено до предела. Наш сын посещавший своего зятя Геннадия Евгеньевича возвратился домой в нетрезвом виде и выгнал нас с женой из дома не имея на это никаких веских причин.

После первого обильного снегопада 13 ноября мне удалось проехать на лыжах и ездить до субботы 26 ноября, сделав 5 выходов. Потом наступило потепление и снежный покров стал незначительным, 13 декабря я вновь сделал пробный выход на лыжах. Хорошей лыжни не было и снова плюсовая температура, снег стаял, потепление продолжалось до 15 января в пределах +1 градуса.

Сегодня 17 января 1984 года в 18.00 нам сообщили по телефону о радостном событии. У нашей внучки Наташи и ее супруга Сережи родилась дочь наша правнучка вес 3500г, это уже вторая наша правнучка. Первой, Ирине уже 5 лет с 28.10.1978г. Мы были на встрече нашей второй правнучки Екатерины Сергеевны, так ее нарекли ее родители Наталья и Сергей. На день рождения нашей правнучки мы с супругой как прабабушка и прадедушка подарили деньгами 115 рублей и коробку конфет. Встреча произошла торжественно в приподнятом настроении у родителей матери и отца Наташи на ул. Рычагова д.22 с 15.00 до 19.00. Новорожденной все очень довольны. Девочка хорошая и красивая и в мать и в отца.

24 января 1984г. Я сделал вклад на внука в сумме три тысячи рублей с завещательным заверением вклад срочный в кассе сбербанка на Коптевской улице, там же сделал срочные вклады на внучек Лену и Наташу.

День 10 февраля всеми нашими родственниками ожидался как день торжества и перемен в нашей повседневной жизни. В этот день должен вернуться из ЛТП наш внук Александр Викторович, проходящий курс трудового перевоспитания в течение двух лет. Но уже 8 февраля нам сообщили из ЛТП, что наша встреча не состоится ввиду недостойного поведения внука в лагере и нарушения им установленного порядка в лагере. Ему добавили т.е. продлили срок перевоспитания до 15 мая 1984г. Для нас вновь наступили дни тяжких раздумий и тревог за судьбу внука. Еще одно очень печальное известие нам сегодня принесло радио – умер генеральный секретарь ЦК КПСС Андропов Юрий Владимирович 9 февраля 1984г. В 16ч50мин. Похороны состоятся 14 февраля 1984г. На Красной площади у Кремлевской стены. Новым генеральным секретарем избран Черненко Константин Устинович.

С 1 апреля наступила теплая солнечная погода и продолжалась вплоть до 1 мая, я как раз в этот день выехал на родину в Костромскую область дней на десять. Погода в Введенском была в ночное время очень холодная, замерзала вода в канавах и ведрах в коридоре. Посадку картофеля и лука пришлось отложить на несколько дней и возвратиться в Москву раньше намеченного времени – 6 мая.

Праздник 9 мая праздновал в Москве у себя дома. 11 мая встречали внука из ЛТП у него на квартире. Пришел самостоятельно на своих ногах и в трезвом состоянии. Как будет вести себя дальше время покажет.

Сегодня в ночь с 12 на 13 мая я вновь отбываю на родину дня на два или на три. Поездка прошла благополучно без транспортных происшествий. Погода была очень хорошая и солнечная. Посадки в огороде произведены своевременно. На ягодных кустах начинается цветение и завязи плодов.

Происходящие события вызывают необходимость вернуться к событиям текущего времени происходящих в нашей семейной жизни. После возвращения внука есть изменения вызывающие тревогу и беспокойство всей нашей родни. У матери нашего внука жизнь из спокойной и нормальной превратилась в настоящую пытку и каторгу. Наш внук в трезвом состоянии был только с нами за праздничным столом в момент его встречи. Как только мы покинули их квартиру, сразу же началось бродяжничество без меры и совести. Пьет ежедневно до потери сознания творя всякие пакости и безобразия. После нашего отъезда на родину 22 июня 1984г. и до нашего возвращения в Москву продолжал вести свой отвратительный образ жизни и недостойно себя вести в домашних условиях. В настоящее время он находится в больнице Ганушкина в невменяемом состоянии, и надежды на возвращение к нормальной жизни у нас нет.

7 сентября мы возвратились в Москву. Лето провели очень хорошо. Погода в деревне была сверхотличной. Природа очень щедро одарила нас своими дарами во всех отношениях. Ягод и грибов в наших лесах было очень много и мы с избытком заготовили их на весь год и сушеных и соленых грибов, ягод и всяких варений в вареном, засыпанном сахаром и сухом виде. Картошка и овощи уродились прекрасными. Потрудился я в этом году на славу. Здоровье мое и работоспособность не взирая на мой 80-летний возраст были отличными. Ввиду этого мне удалось очень много сделать в обоих домах в Бариново и в Введенском строительных и отделочных работ. В Введенском окончательно укреплен фундамент всего здания, старые сгнившие бревна нижнего ряда бревенчатых стен заменены новыми сосновыми бревнами и подведены новые деревянные стулья к нижнему новому ряду бревен, постелен шифер и покрыт отливом из оцинкованного железа, а к шиферу снаружи и с внутренней стороны сделана завалинка. Погреб переделан заново. Средняя внутренняя стена утеплена щитами с обеих сторон. В подвале коридора постелены деревянные щиты заменяющие деревянный пол. Участок огорода и изгородь приведены в полный порядок. В доме в Бариново тоже выполнены большие работы по строительству и отделке: наверху большой избы сделана новая комната в виде мансарды под крышей, пол потолок и стены сделаны заново. Доски для стен пришлось колоть и тесать из бревен и носить на плече каждое утро по 6 штук. Стены оклеены газетой, мешочной бумагой и обоями. Крыльцо отделано с внутренней стороны таким же способом как и верхняя комната с окраской полов за 1 раз. Сделана реставрация лестничного входа на верх большой и малой изб. Приведены в порядок кусты смородины и отремонтирована вся изгородь на участке огорода. На крыше дополнительно положены 4 листа шифера и поправлен конек малой избы на крыше. У входа крыльца под крышей сделан желоб. В огород навешены дверцы обеих калиток. Вся трава в огороде скошена, сама трава отдана Волковой. Сучья от смородины собраны в кучи. Трудовой порыв в 1984 году был самый энергичный. В это лето я не чувствовал усталости и недомогания. Всё лето был бодр и здоров. Всю переднюю часть большой избы фронтон и свесы крыши подшиты новыми досками и окрашены за 2 раза масляной краской и белилами. Вот такой вот год труда 1984г. Взамен летнего отдыха.

Ранее я уже записывал, что возвращения к нормальной жизни нашего внука Александра Викторовича не предвидится. Эти прогнозы полностью оправдались. Из больницы Ганушкина в первых числах октября он был отправлен на доследование на завод Лихачева, после чего возвратился на квартиру и снова началась ежедневная пьянка. Употреблялось все спиртное и дозволенное и недозволенное. Плачевные последствия пагубных привычек ждать долго не пришлось. Его нашли мертвым 12 октября 1984 года в 10 часов утра на Ваганьковском кладбище. Он был доставлен в морг около м. Фрунзенская. Нам об этом сообщили 15 октября и мы поехали на опознание. Всё подтвердилось в действительности – лицо, одежда, возраст и другие отметки на его теле оказались настолько явными, что мы были полностью уверены – это наш внук Саша. С 16 по 18 октября мы оформляли документы в похоронном бюро и получили разрешение на захоронение на Химкинском кладбище. Его могила находится на 77 участке, там же, где в 1965 году был захоронен его отец (наш сын) также трагически погибший и чрезмерно употреблявший спиртное. 18 октября 1984г. Состоялись похороны нашего внука. Все расходы на похороны как внука так и ранее сына я взял на себя, т.к. я являюсь Виктору отцом, а Саше дедушкой. Поминки проходили в Москве на ул. Юннатов д.8а.

22 октября 1984г. Мы получили от наших родственников еще одно печальное известие. Во время нашего отдыха на родине в июле умерла наша старейшая родственница на 96 году жизни Сизова Анастасия Васильевна. Она доживала свой век у дочери Зои Александровны в Москве ул. Байкальская д.42 корп.1. Её супруга, нашего дядю Сизова Александра Михайловича постигла трагическая смерть. Его насмерть задавила машина на Ильинке в Москве, рядом с его квартирой, он жил и работал в здании Наркомздрава (это было в 40-х годах). 20 ноября мы отметили эту печальную дату. Исполнилось сорок дней со смерти нашего внука Саши. Отметить эту печальную дату пришли все наши родственники и за столом в домашней обстановке поделились воспоминаниями о его недолгой прожитой жизни.

На днях я совершил поездку в Введенское. В 1984 году наше пребывание там было последним. Наш дом мы продали гражданину Ленинграда Кузьмову Петру Александровичу за 2500 руб. Для нашего отдыха у нас есть еще дом в Бариново. Дом хорошо отделан и такой же большой, со всеми удобствами. Разница только в том, что там нет подвала в котором стоял мой верстак на котором я имел возможность работать и в ненастную погоду. Эту проблему мы решим очень просто. В саду около дома у малой избы у стены где нет окон сделаем навес крытый шифером. Это даст возможность работать на свежем воздухе в любую погоду.

Сегодня 23 ноября ночью выпал первый снег, но тут же начал таять. Я сделал заказ на памятник внуку и цветные фотографии на керамике для внука и сына. Фото стоит 26 руб.86коп.. а памятник с установкой 180 рублей. Изготовлено все будет весной к маю 1985 года. Все расходы на похороны включая памятник составили 912 рублей, не считая ограды, которая будет установлена весной вместе с памятником и цветочником.

13 декабря зима вступила в свои права, снежный покров нормальный, ветра нет, температура -4 градуса. Всё располагало к лыжной прогулке. В 10 часов утра я взял заготовленные накануне лыжи и отправился в лес, прокатался 2 часа с большим удовольствием. С 7 сентября 1984 года мне уже пошел девятый десяток лет. Несмотря на возраст я чувствую себя вполне здоровым и работоспособным. Пенсиями мы с супругой обеспечены вполне, обуви и одежды нам хватит до конца наших дней. Мебелью и всем остальным мы также обеспечены и живем в полном достатке. Квартиру мы ремонтируем всегда своими силами и держим всегда в отличном состоянии.

Наступил 1985 год. Зима выдалась холодная и снежная. Мои лыжные прогулки начались по первому снегу и продолжались до 12 января, а 14 января у меня внезапно врачи обнаружили широкосторонний и глубокий инфаркт миокарда и отправили в больницу на проспект Карбышева. Там я пролежал до 13 февраля в очень тяжелом состоянии. 13 февраля меня выписали по моей личной просьбе, т.к. с 11 февраля состояние мое значительно улучшилось и я думаю довести его до нормального состояния. Во время моего отсутствия нас навестил гость из Николаева – Сергей Вавнюк. Заехал он со своими сослуживцами по службе в армии. С ним было еще три армейца. Пробыли они у нас только одну ночь. 28 января мы получили из Николаева печальное известие о смерти нашей тети Шуры, скоропостижно скончавшейся в возрасте 85 лет. Умерла она в доме престарелых прожив там один месяц. 10 марта умер генеральный секретарь ЦК КПСС Черненко К.У. Похороны состоялись 13.03.1985г. на Красной площади в 14.00. Новым генеральным секретарем избран Горбачев Михаил Сергеевич.

14 марта 1985г. Послал переводом в Омск 500 рублей Бадеровым Екатерине Сергеевне и Александру Александровичу за проданный дом в Введенском. Четвертый месяц продолжается моя болезнь после инфаркта и не дает мне физической возможности заняться каким-нибудь полезным делом. За весь период болезни я сумел сделать только одно звено ограды для ограждения могилы нашего внука. 22 апреля умерла наша родственница, родная сестра невестки Вера Андреевна, проживающая в городе Коломна. Причина смерти отрыв тромба вены.

9 мая 1985 года наше правительство СССР проявило большую заботу о нас, ветеранах ВОВ, нам сделана 20% надбавка к пенсии, сделан подарок на сумму 50 рублей вещами по нашему выбору. Я взял хрустальных бокалов и рюмок по 6 штук. Правительство вручило мне орден Отечественной войны 1 степени и медаль 40 лет победы над фашистской Германией.

Весенняя погода в 1985 году в апреле-мае была хорошей. 14 мая поставлен памятник внуку и цветник.

31 мая я еду на нашу родину для перевозки вещей из Введенского в Бариново, т.к. дом в Введенском продан. Все вещи нам удалось перевезти 1 июня за одну поездку одной большой лесовозной машиной, которую нам нашел Зеленцов Виктор Николаевич. Вместе с нами и водителем грузить вещи помогала и Тамара Николаевна Зеленцова. Погода в день перевозки стояла отличная. Стоимость перевозки и погрузки составила 25 рублей. Все вещи и мебель разместили хорошо. В помещениях стало уютно и красиво. Для подогрева пищи есть плита на две конфорки и духовка, есть плитки и чайник электрические. Вода в речке Виге, которая протекает рядом с нашим домом.

8 июня проездом из Мурманска в Омск и Николаев нас навестил наш племянник из Николаева Вавнюк Александр Анатольевич. 9 июня у нас в Москве был наш сосед из Введенского Худин Анатолий Анатольевич, который из Сыктывкара ехал в Брянск на похороны мужа его сестры, который утонул работая в командировке.

22 июля проездом из Николаева нас навестил еще раз Александр Вавнюк. Он едет в Ленинград по служебным делам. Работает он в Мурманске.

27 июля наш сын Владимир второй раз едет на нашу родину в Бариново. В этом году там проводит лето его супруга Екатерина Андреевна с внучкой Ирой, нам она уже правнучка, ей 6 лет. Я в этом году был там весной, вторичную поездку отложил до лета 1986 года, т.к. после инфаркта я вынужден быть осторожным. Болезнь дает себя чувствовать уже седьмой месяц. Во второй половине сентября 1985г. После инфаркта здоровье мое стало улучшаться и я решил использовать эту возможность для благоустройства квартир наших родственников получающих дополнительную жил.площадь для своей семьи, и с 15 сентября я работаю у внучки Лены и ее мужа Гены в Москве на Рязанском проспекте д.40/2. Всё переделываю по своему соображению. Стенку отделяющую ранее какой-то чулан ликвидируем совсем, а вход в комнату делаем в другой стене, проем старой двери заделываем наглухо. Двери 5 штук отремонтированы, окрашены и врезаны замки. Окна отремонтированы и окрашены. Окрашены батареи отопления, сделан входной тамбур с потолком, а сверху антресоль с дверками со стороны большой комнаты. На полу маленькой комнаты постлан линолеум, побелен потолок и оклеены стены. Весь объем выполнен мною бесплатно и без посторонней помощи. Работа продолжалась до 15 октябя 1985г. В связи с внезапным ухудшением здоровья все работы связанные с ремонтом я был вынужден прекратить на неопределенное время.

Сегодня 9 октября наша невестка Анастасия Тимофеевна переехала на новое место жительства в связи с обменом жил.площади. Две отдельные комнаты на ул. Юннатов д.8а на отдельную однокомнатную квартиру на Каргопольской улице д.13 корп.1

Весь объем работ у Лены я закончил к 1 ноября 1985г.

21 февраля 1986 года умер муж Веры Андреевны Петр Григорьевич Неподкосов из г.Коломна, после продолжительной болезни грудной жабы.

В последних числах апреля 1986 произошла Чернобыльская авария на атомной электростанции. На одном из четырех реакторов произошел взрыв и выброс радиации в атмосферу. Все население в радиусе 30 км было эвакуировано в безопасные места. Все обеспечены жильем, питанием, одеждой, работой и зарплатой.

25 мая у сестры моей супруги сгорела дача в деревне Малино Московской области. Садовый домик щитового типа на кирпичном фундаменте. Домик сгорел полностью, большинство вещей удалось спасти силами соседей по поселку. Во время пожара хозяева дачи хоперские Иван Иванович, Лидия Сергеевна, их дочь Маргарита и ее сын Максим находились в Москве.

19 июня наш сын, его супруга и наша правнучка Ирина уехали на нашу родину в Бариново отдыхать.

20 июня к нам в Москву приехал из Омска Бадеров Александр, 4 июля он отбыл обратно в Омск к своей матери Екатерине Сергеевне.

4 июля умер наш родственник, муж двоюродной сестры моей супруги Рындин Александр Романович.

4 октября нас проездом в омск навестили родственники из Николаева Люся и Толя Вавнюк. 3 ноября на обратном пути они навестили нас еще раз. Пробыли они у нас два дня и две ночи. Они сообщили, что Екатерина Сергеевна очень больна и находится в безнадежном состоянии. После их отъезда постоянное дежурство у больной несут дочь Нина и сын Саша. 10 ноября на 77 году жизни она скончалась. В тот же день умерла мать нашей невестки жены сына Виктора Жеребцова Дарья Васильевна.

16 ноября у нас были гости в честь дня рождения моей супруги Анастасии Сергеевны, ей исполнилось 78 лет. Были Хоперские 3 человека, сын Владимир с супругой, внучка Лена с супругом и правнучкой Ириной, внучка Наташа с супругом и правнучкой Екатериной. Водка была и горькая и фруктовая.

8 февраля 1987 наш телевизор вышел из строя, ателье по ремонту обещало сделать ремонт только 18 февраля и я решил купить новый за 140 рублей рассвет 307-1.

24 апреля у нашей внучки Лены и Гены родился сын Женя. Это радостное событие мы торжественно отметили за праздничным столом в их квартире в Москве на Рязанском проспекте д.40/2. В честь его рождения ему подарил деньгами 100 рублей. Кроме этого дарю ему всю свою зимнюю, летнюю, осеннюю верхнюю одежду, которая состоит из двух зимних пальто, трех осенних пальто, одного летнего и двух плащей; восемь разных костюмов; все головные уборы зимние и летние; всю обувь зимнюю и летнюю; все белье верхнее и нижнее.

Александр Александрович Смирнов умер 28 сентября 1987 года в возрасте 83 года, захоронен на Химкинском кладбище.

Ирина Шиканова (Москва)