В.П. Ватаман, к.ф.н., доц..ст.н.с. ДМК (Астрахань)
Борис Кустодиев — один из любимейших в России художников конца XIX — начала XX века. Ученик великого Репина, в итоге сформировавший свое собственное художественное направление. Школьникам и обывателям мастер, скорее всего, запомнился по ярким работам, изображающим ярмарки, народные гуляния и знаменитых дебелых красавиц. Но за этими работами стоит еще более яркая, насыщенная и непростая жизнь Художника. Об этом рассказывает кандидат философских наук, старший научный сотрудника Дома-музея Кустодиева, Власта Ватаман.
Впервые Борис Кустодиев попадает в Костромскую губернию в 1900 году по приглашению соученика по академии, уроженца Костромского Заволжья Константина Мазина, отец которого имел там дом (сохранившийся до сегодняшнего дня). Кустодиев прибывает туда вместе с другом Дмитрием Стеллецким, поселяется в д.Калганово и с интересом обследует окрестности, пишет этюды, знакомится с жизнью крестьян. С этого момента в его произведениях появляются прекрасные виды костромских лесов, поля и дома Семеновского, Клеванцово, Никольского, мельница на реке Яхруст, работающие крестьяне. Костромской край пленил художников своей красотой и разнообразием. Возможно, уже тогда Кустодиеву захотелось бывать здесь чаще, построить себе здесь дом.
Эта мысль укрепилась, когда он встретил здесь Юлию Прошинскую, которая стала его невестой, а потом и женой. Недалеко от Семеновского-Лапотного, близ деревни Клеванцово, на реке Медозе стояло когда-то старинное имение Высоково, построенное ещё во времена Екатерины II. В свое время принадлежало оно известному вельможе, графу Роману Илларионовичу Воронцову, потом было перепродано коллежскому асессору Петру Осиповичу Греку, человеку весьма состоятельному, разбогатевшему на винных откупах. Его унаследовал сын — Анатолий, военный, гусар, блестяще окончивший Академию Генерального штаба, ушедший в отставку в чине подполковника. Для провинции он был личностью яркой, по характеру весьма деятельный, Анатолий Грек был избран первым председателем Кинешемской земской управы (1865), а после уездным предводителем кинешемского дворянства (1868). После его смерти имением Высоково управляли три его сестры, с которыми и встретились молодые художники — Мария, Евгения и Юлия. Сестры были незамужними, воспитывали взятых в дом трех молодых девушек — Юлию и Зою Прошинских и Валентину Александрову.
Юлия Прошинская (1880-1942) происходила из семьи польских дворян, была католического вероисповедания, после смерти отца мать отдала ее вместе с сестрой Зоей в семью сестер Грек, давних своих друзей (вероятно, не имея материальных возможностей для воспитания детей). Подросшая Юлия воспитывалась в интернате Александровского (Смольного) института, работала машинисткой в канцелярии Комитета министров в Мариинском дворце в Петербурге, увлекалась рисованием и училась в рисовальной школе Общества поощрения художеств у академика живописи Яна Ционглинского. Художники нанесли визит вежливости в Высоково, где Кустодиев и познакомился с Юлией. Молодые люди понравились друг другу, завязалась переписка, потом они продолжили встречаться в Петербурге. К неудовольствию воспитательниц Юлия пренебрегла всеми «блестящими партиями» и выбрала в мужья «этого художника из провинции». В переписке Юлии с сестрами Грек сохранилось множество упоминаний Бориса Кустодиева, рассказы о его учебе в Академии художеств, о его работах и успехах на выставках.
Обвенчались молодые люди в Петербурге 8 января 1903 года, что и было засвидетельствовано причтом церкви св. Константина и Елены при гимназии Императорского Человеколюбивого общества с приложением печати (ОР ГРМ. Ф.26, ех.1.оборот). Молодая семья стала мечтать о собственном доме.
Семья художника в детстве была малоимущей, после смерти кормильца — Михаила Лукича Кустодиева, служившего наставником, преподавателем различных дисциплин (словесности, логики, церковной истории, греческого и т.д.) в духовной семинарии, училище и женской Мариинской гимназии, на руках молодой вдовы Екатерины Прохоровны было четверо малолетних детей. Семья с няней снимала флигели и своего собственного дома никогда не имела. Понятно, что трудно начинавший свой жизненный путь Борис Кустодиев, женившись, хотел дом иметь и приложил к тому немало усилий. Благодаря успешному завершению учебы в Академии художеств и выполнению вместе с И.Е. Репиным большого полотна «Торжественное заседание Государственного Совета», а также участию в выставках с 1901 года Кустодиев стал известен и начал зарабатывать портретами, которые любил и умел писать. К 1905 году у Кустодиевых уже было двое детей (Кирилл, 1903 г.р. и Ирина, 1905 г.р.). Дом был просто необходим. Навещая костромских друзей, Кустодиевы знакомятся с семьей Дмитрия Константиновича Поленова.
Поленов — профессор Казанского университета, известный ученый-геолог, дальний родственник В.Д. Поленова, построил себе усадьбу немного выше Клеванцово недалеко от крохотной (всего в восемь домов) деревни Маурино. Усадьба звалась «Павловское». Поленовы приглашали Кустодиевых погостить. На несколько лет Павловское стало любимым местом летнего пребывания Кустодиевых. Здесь художник много работал, бродил по лесам с ружьем и даже сделал роспись в доме Поленовых. В одном из своих писем своему учителю — художнику-граверу В.В. Матэ он поделится впечатлениями: «Два месяца мы уже живем в благословенных краях благословенной русской земли, и все, виденное там, далеко, так не походит на то, что нас окружает теперь, что иногда и не верится, был ли когда-нибудь дальше этих мужиков, берез и елей» (ОР ГТГ, 57/75).
Весной 1905 года Борис Михайлович приобретает у Поленова участок земли в 1 десятину (по другим данным — 2,5 десятины) рядом с его имением для строительства дома-мастерской под названием «Терем». Сохранилась выписка из крепостной Костромского нотариального архива книги по Кинешемскому уезду за 1905 год, в которой зафиксирован процесс купли-продажи. 14 октября 1905 года сделка закреплена документом, подписанным кинешемским нотариусом Михаилом Ивановичем Леонидовым в конторе на Песочной улице, в доме Войновой. Доверенным лицом надворного советника Б.К. Поленова (за его отсутствием) выступал кинешемский лесничий, коллежский асессор Сергей Павлович Александров, а свидетелями — мещанин Петр Кузьмич Панов, Василий Александрович Матиссен и личный почетный гражданин Федор Алексеевич Дроздов. Согласно документу, Кустодиеву была продана земля по левому берегу Волги (по течению ее) за 150 рублей, которые при заключении сей сделки и были получены сполна.
Двухэтажное здание на каменном фундаменте с высокой дранчатой кровлей, тремя дымовыми трубами возводилось в стиле древнерусского терема (отсюда и его название) по проекту Д.С. Стеллецкого, план был выполнен архитектором Ю.Ф. Стравинским (старшим братом известного композитора Игоря Стравинского). Интересна переписка 1905 года, когда художник пишет Стравинскому о необходимости прислать план дома, чтобы показать его подрядчику и определить объем будущих работ, ибо и подрядчик подвернулся недорогой и есть в наличии сухой лес — «хоть сейчас бери и строй». Главное определиться с тем, как доставить этот лес. Решают сплавлять по реке. Обсуждая это решение уже с женой профессора Поленова, Марией Федоровной, которая в отсутствии мужа управляла имением, летом проживая там постоянно с дочерьми Натальей и Татьяной, Кустодиев получает от нее следующие рекомендации: «Сплавляйте бревна, Борис Михайлович, куда Вам удобно и срубайте сруб, где хотите, только постарайтесь не наносить мне ущерба, который заключается вот в чем. Сплавщики леса обыкновенно …затаптывают луга — это во-первых. Затем забирают и сжигают жерди, огораживающие стога, устраивают костры около деревьев, если сплав будет около мельницы, надо смотреть, чтобы не снесло бревнами мост. После сруба останется много щеп, которые следует сжечь…» (ОР ГРМ. Ф.26, ех.62, л.1. Письмо М.Ф Поленовой — Б.М. Кустодиеву, 1905). В течение лета и осени Кустодиев с семьей живет в Павловском и следит за строительством, продолжая много работать (написан автопортрет «На охоте», «Портрет семьи Поленовых»).
Сохранилось около 15 фотографий, отражающих процесс строительства дома, сделанные самим Борисом Кустодиевым. Оригиналы являются частью семейного альбома Кустодиевых, который был подарен Татьяной Кирилловной Кустодиевой, известным российским искусствоведом, внучкой художника, Дому-музею Б.М. Кустодиева в Астрахани. Среди них есть виды дома, сфотографированного с разных сторон (северной, южной, восточной и западной). Дом еще только строился, а уже был ценим и любим. Дом в русской культуре всегда не только место проживания, но, в буквальном смысле, центр Вселенной, родовое гнездо, место общения старших и младших. Летний дом, построенный Кустодиевыми в усадьбе «Терем» Клеванцовской волости Кинешемского уезда Костромской губернии, был застрахован ими от пожара (страховое свидетельство оценивает постройки в 3695 рублей). Кроме главного здания усадьбы на территории находились ещё флигель и баня. Усадьба была обнесена забором с лицевой стороны дома и частоколом сзади.
Многие исследователи считают годы жизни в усадьбе «Терем» самыми счастливыми в жизни Б.М. Кустодиева. Ежегодно, вплоть до 1915 года семья проводит лето в костромской глубинке. В воспоминаниях дочери художника Ирины читаем: «Весной, обычно после 2 мая. То есть дня папиных именин, мы уезжали в наш любимый «Терем«…Поездом, пароходом — розовым «Самолетом» и лошадьми 56 верст по большой дороге, обсаженной высокими березами…Эту дорогу папа изобразил в альбоме «Шестнадцать автолитографий». Дорога была красоты необыкновенной — речки, холмы, березовые рощи, деревни!..Как все радостно, хорошо! Полная свобода на все лето!» (цит по: Кустодиева И.Б. Дорогие воспоминания / Б.Кустодиев, Письма. Статьи, заметки, интервью. Встречи и беседы с Кустодиевым. Воспоминания о художнике. Л, 1967. С. 319.)
Отдохнуть — путь неблизкий! — останавливались в Ивашеве и Семеновском. Эти пленившие художника места запечатлены им в работах «Мельница на р. Яхруст», «Лес близ деревни Маурино», «Мост через реку Медозу».
Эти костромские поездки были удивительно плодотворными. Встречи с людьми, новые знакомства, время, проведенное с семьей — все рождало новые образы, воплотившиеся в значительных произведениях: «Базар в деревне» (1903), «Ярмарка» (1906, 1908, 1910), «Сирень», «На террасе» (обе — 1906), «Священник и дьякон» (1908), «Японская кукла» (1908), «Купчихи в Кинешме» (1912), «Прогулка верхом» (1915), «Жатва» (1914) «Лето. Поездка в «Терем» (1918)… Вот, например, работа «На террасе» (Х., м. Нижегородский художественный музей, г. Нижний Новгород).
Долгие годы светлое, радостное полотно, изображающее семейное чаепитие в «Тереме», было неизвестно широкой публике, т.к. Б.М. Кустодиев использовал оборотную сторону холста для написания знаменитой картины «Русская Венера» (1925). Постоянное экспонирование красавицы с лицевой стороны не позволяло видеть её оборот. На картине изображено семейное чаепитие. Юлия, наливающая чай, одета в нарядное летнее платье, она с нежностью наблюдает за маленькой Ириной. Трёхлетний Кирилл внимательно смотрит прямо на зрителя. О чём-то задумался муж старшей сестры художника Александры — Василий Кастальский. Сама Саша с удовольствием допивает свой чай. Хозяин дома в окружении близких уютно расположился на террасе недавно построенного дома — своего, собственного, о чём давно мечтала семья.
В 1918 году художник возвращается к полотну «В „Тереме“. Мой дом» (х.,м. Государственный Русский музей, г. Санкт-Петербург). Это — единственная сохранившаяся картина Б.М. Кустодиева, где мы видим почти целиком его дом, любимую дачу-мастерскую. Известно, что она была вначале написана, как пейзаж (в 1911 году) и лишь много позже Кустодиев вписал фигуру свою и своих близких — жены Юлии, державшей на руках любимицу семьи — таксу Дэзи, фигуру сына Кирилла, дочери Ирины (1918). Лицо Юлии озарено улыбкой, она светла и женственна. Ей хорошо рядом с мужем и детьми.
В 1918 году это уже было воспоминание о радостных днях, проведенных мастером и его семьёй в Костромской губернии. Воспоминание о Семёновском и Маурино, Павловском и Иваньковицах, об усадьбах Высоково и Панькино, словом, обо всех тех местах, виды которых вызывали у художника желание запечатлеть их красоту на полотне, передать её потомкам. Произведения, посвящённые «Терему», пронизанные светом и любовью, радуют зрителей и сегодня и помогают понять чувства художника, их создавшего.
В Костромском художественном музее есть также значительное количество подготовительных этюдов к выпускной картине «Базар в деревне», которая, к сожалению» не сохранилась. Часть из них можно видеть в основной экспозиции музея и на выставках.
Самому художнику после революции судьба дома, находившегося достаточно далеко от Петрограда, доставляла немало огорчений. Юлия Евстафьевна очень беспокоилась о доме и рвалась съездить в Маурино, посмотреть, как обстоят дела, забрать какие-то любимые вещи. Но художник, озабоченный положением дел в стране, слухами об общих знакомых, пострадавших от новой власти (в том числе, семье Поленовых), не отпускал. Несмотря на то, что дом был оставлен на сторожа, которому исправно выплачивались деньги, через несколько лет отсутствия хозяев пришла настоящая беда.
Лучше всего представить происходившее в то время с такими брошенными усадьбами позволяет письмо к Кустодиеву, написанное учителем Александром Николаевичем Адельфинским: «… я в присутствии понятых производил опись Ваших зданий. Все здания находились в самом ужасном положении: рамы все были украдены, двери украдены, вещей и мебели, конечно, не было, в большом доме стоял самогонный аппарат, где шла выгонка самогона. За последние 4 года в доме Вашем жили все: люди, 1 корова, 8 овец, 2 поросенка. Вообще, надругательство над Вашим домом было полное. Я, конечно, принял меры к розыску вещей и кое-что нашел с милицией, а именно: 2 шкафа, 7 стульев, 2 табуретки, 8 рам, 6 дверей, 1 стол, 1 скамья, часть петель и крючков, вырванных из окон и дверей. Все эти вещи нашлись у бывшего сторожа Лебедева Ив. Ег. в сарае. Больше найти ничего не нашлось — плохо искать было после 5-летнего разграбления…«(Ф.26, ех.44,лл.3-4). К письму была приложена опись состояния дома, которая и сегодня заставляет ужаснуться: из нее следует, что в доме разобраны даже потолки, украдены все дверцы и вьюшки печей и каминов, похищены изразцы, косяки, рамы и стекла. «Весь в исправности» был только флигель (Ф.26, ех.44, л.5).
Поразмыслив над положением дел, погоревав и поняв, что исправить ситуацию им самим не по силам (ведь Борис Михайлович с 1916 года сидел в инвалидном кресле), Кустодиевы решают передать «Терем» (вернее, то, что осталось от него) «для нужд волости». Было заведено даже дело о расхищении имущества, известно о том, что оно было расследовано народным следователем 4 района Кинешемского уезда Кочетковым и передано народному судье 6 участка. А.Н.Адельфинский приложил массу усилий для того, чтобы не позволить продать здание на дрова, а получить его под школу. Дальнейшая судьба «Терема» уже связана с поселением Починок-Пожарище, куда был перевезен дом. Здание было отремонтировано, крестьяне деревни Починок-Пожарище отработали бесплатно 1712 пеших и 858 конных дней. 1 октября 1925 года в школе приступили к занятиям. В ГРМ (отдел рукописей) хранится переписка учащихся с семьей Кустодиевых, благодарственные письма детей, которые вспоминают Бориса Михайловича как благодетеля, который «своим добрым делом вывел нас в просторное здание из наемных помещений, где мы чахли от пыли и духоты» (Ф.26,ех.44.л.3). А.Н. Адельфинский назначен заведующим школой. Вдохновленный учитель подает в УОНО заявление с просьбой переименовать школу из Починок-Пожарищенской в школу имени Б.М. Кустодиева. Он с энтузиазмом просит художника прислать «с себя портрет, который будет красоваться на лучшем месте в школе» (Ф.26,ех.44.л.4) . Дети присоединяются к его просьбе, 32 ученика подписываются под письмом. Мастер портрет не прислал, но отправил посылку с рисунками, бумагой, карандашами и красками. Посылки и письма для школы принимали по адресу: почтовое отделение Клеванцово Кинешемского уезда Иваново-Вознесенской губернии, Починок-Пожарище, школа № 1.
Однако название нового местонахождения дома оказалось пророческим: в начале 40х годов здание школы сгорело. Фотографии, бережно собранные Кустодиевыми в семейный альбом, превратились в историческое свидетельство существования «Терема». «Я прожил в тех местах десять лет и считаю эти годы лучшими из лучших в своей жизни», — напишет мастер в ответном письме Адельфинскому. История «Терема» поможет понять современному поклоннику творчества художника, что же так пленило его костромских полях и лесах и помогло воплотиться мечте о доме маленького астраханца, ставшего великим художником.
Литература:
Документы Ф.26 «Борис Михайлович Кустодиев» Отдела рукописей Государственного Русского музея, г.Санкт-Петербург (ОР ГРМ). Е.х. 44, 62.
Б.Кустодиев, Письма. Статьи, заметки, интервью. Встречи и беседы с Кустодиевым. Воспоминания о художнике. Л.: Художник РСФСР, 1967. Составитель-редактор Б.А. Капралов.
Лебедева В. Борис Кустодиев. — М.: Трилистник, 1997.
Сухарева Е. По соседству с Щелыковым, или счастливые годы в жизни Б.М. Кустодиева / 85 лет Островскому району. — Кострома, 2014. С. 19-22.
Эткинд М.Г. Борис Кустодиев. М.: Советский художник, 1981.
В.Н. Докучаева. Кустодиев и Русская народная художественная культура
Первоисточник: https://rosuchebnik.ru/material/obitel-borisa-kustodieva-dom-masterskaya-terem/