Но главная заслуга мореплавателя — это даже не выдающиеся географические открытия, а присоединение к России огромной территории Нижнего Приамурья, Уссурийского края и Сахалина.
В 1850 году Невельской в чине капитана 1 ранга был вновь направлен на Дальний Восток, с предписанием «не касаться устья Амура». Но вопреки предписанию он основал в устье Амура т.н. Николаевский пост (ныне город Николаевск-на-Амуре), подняв там российский флаг и объявив о суверенитете России над этими землями.
Самоуправные действия Невельского вызвали недовольство и раздражение в правительственных кругах, где сочли его поступок дерзостью, достойной разжалования в матросы, о чем и было доложено императору Николаю I. Однако тот назвал поступок Невельского «молодецким, благородным и патриотическим», а на доклад наложил знаменитую резолюцию: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен».
Родился Геннадий Иванович 23 ноября 1813 года (а стало быть, в следующем году Дальний Восток будет отмечать 200-летную годовщину этого события) в селе Дракино Солигаличского уезда Костромской губернии. Именно туда я отправляюсь в свое новое путешествие, чтобы лучше узнать об истории края, а еще о глубине человеческой памяти…
Поезд в Кострому приходит с рассветом. Перед выходом успеваю побеседовать с попутчиком. Молодой, крепко сложенный парень — выпускник Рязанского военного училища — военный психолог. Он пока еще в гражданской одежде — модной майке и джинсах. Едет к месту службы. Делюсь с ним целью своей поездки.
— Я не знал и не слышал ничего об адмирале Невельском. Один из выпускников нашего училища на Сахалин попал, обязательно позвоню — похвастаюсь…
Улицы пусты в столь ранний час. На такси перебираюсь в заволжскую (правобережную) часть Костромы, любуясь с высоты моста на сохранившиеся архитектурные ансамбли городского центра 18-19 веков, старинные храмы и монастыри, современные жилые кварталы города, освещенные теплым утренним светом.
Располагаюсь в общежитии Костромского государственного технологического университета. На вахте профилактория женщина-вахтер узнав, что я с Сахалина, тепло приветствует меня. Расспрашивает о жизни на острове. Оказывается, они с мужем переехали сюда из Охи, поближе к ее престарелым родителям, заработав сахалинскую пенсию. На Сахалине они продали трехкомнатную квартиру, гараж и машину и едва купили здесь однокомнатную квартиру.
На Сахалине женщина работала оператором котельной, он — плотником в компании «Сахалинморнефтегаз». В университете ее муж — крупный, пожилой человек тоже занимается плотничьими работами. За свою работу они получают, соответственно, четыре и десять тысяч рублей…
В 9:00 часов отправляюсь на экскурсию по городу. Экскурсоводом по наиболее примечательным местам Костромы выступил Сергей Анатольевич Уткин — научный сотрудник Костромского архитектурно-этнографического и ландшафтного музея «Костромская слобода».
Датой основания Костромы официально считается 1152 год. В 1613 году в Костроме происходят события, имевшие национальное значение. В этом году польско-литовские интервенты были окончательно отброшены от русских земель. В Москве заседает Земский совет — крупнейшее за всю историю русского Средневековья собрание дворян. Решался вопрос об избрании нового царя после кровопролитных лет Смуты: выбрали 16-летнего Михаила Федоровича Романова, который вместе с матерью инокиней Марфой находился в это время в своей костромской вотчине — селе Домнино. В начале 1613 года в его окрестностях появился польский вооруженный отряд с целью убить Михаила Романова как наиболее реального претендента на русский престол.
Однако этим планам не суждено было осуществиться, встретившийся на пути врагов домнинский крестьянин Иван Сусанин, которого они пытались заставить указать дорогу к месту нахождения будущего царя, завел поляков в местные непроходимые лесные дебри и был убит. Впоследствии его подвиг Михаил Федорович оценил особо, пожаловав потомкам Сусанина земельные наделы и освободив их от всех податей и налогов.
С конца 18 века город формировался как мемориал Дома Романовых, что отразилось в названиях улиц и площадей, которые, впрочем, в советское время были начисто стерты и заменены новыми…
Моя поездка и сегодняшняя экскурсия состоялась во многом благодаря общению с доктором исторических наук, профессором кафедры культурологии и филологии КГТУ Ольгой Вениаминовной Смуровой. В 2010 году она, так же как и я, являлась участником международной научно-практической конференции «Туризм в глубине России», проходившей в Перми. Именно там родилась идея посетить Кострому, а затем побывать на родине мореплавателя.
И вот новая встреча теперь уже в Костроме. В своей научной деятельности Смурова большое внимание уделяет Костроме торговой — с увлечением рассказывает о купцах, торговых крестьянах и ремесленниках, о тех, чьими трудами создавалось столь любимое ею городское пространство.
Как сохранить обветшалую историческую застройку старой Костромы, как говорят «лица необщее выраженье», да и не только ее? На этот счет имеется немало общественных суждений. В Костроме я натолкнулся на статью главного архитектора области Владимира Георгиевича Смирнова: «В Германии есть ответ на этот вопрос. Идем с коллегами по улице и удивляемся. Зданиям по 400 лет, а они как с иголочки. Спрашиваю немцев, как вы умудряетесь их хранить? Муниципалитет, говорят, выделяет деньги на содержание каждого дома-памятника — 100 процентов. А если дом находится в среде исторической застройки, то помогает хозяину, оплачивая 50 процентов затрат на его ремонт. А еще применяются штрафы к арендаторам, которые не содержат памятники культуры в образцовом порядке. Как это далеко от того, что происходит у нас».
Директор университетской библиотеки Наталья Ивановна Колосова, узнав о цели моего визита, вручила мне замечательную книгу А.А.Григорова «Без Костромы наш флот неполон…». Она содержит сведения (около 700 статей!) об уроженцах Костромского края, окончивших Морской кадетский корпус (Морскую академию) и служивших на кораблях российского Военно-морского флота. Это издание, предпринятое администрацией города и Государственным архивом Костромской области, в котором содержится емкая биографическая статья о Г.И.Невельском, явилось хорошим подарком к 850-летнему юбилею Костромы.
Еще через полчаса у меня в руках оказалась копия хранящейся в университетской библиотеке монографии Алексеева А.И., Ардентова И.Н., Григорова А.А. «Костромичи на Амуре». Именно она позволила не только оживить мои знания об Амурской экспедиции, но и установить для себя местоположение пустоши Дракино, а также маршрут дальнейшего следования… Завтра автобусом №511 я отправляюсь в Солигалич.
Солигалич
Экспозиция, посвященная Амурской экспедиции, в краеведческом музее им. Г.Н.Невельского (г. Солигалич)
Солигалич — небольшой старинный город на севере нашей страны. В настоящее время — это районный центр Костромской области с населением в семь тысяч человек. До сих пор город сохранил многие черты своего древнего облика, следы давних военных событий, старинные архитектурные памятники и даже старинную радиально-кольцевую планировку улиц и дворов с примыкающими к ним огородами.
С площади видна стела с гербом города. Полукругом за ней длинный щит с портретами известных в Солигаличе людей, современников Невельского. Среди них доктор медицины, композитор Александр Порфирьевич Бородин, известный купец и коллекционер Василий Александрович Кокарев, гравер-академик Серяков Лаврентий Авксентьевич, скульптор-самоучка, резчик по кости Серяков Яков Памфилович, крупнейший издатель книг Иван Дмитриевич Сытин. Портреты снабжены короткой биографической справкой. Под портретом самого Геннадия Ивановича Невельского следующая надпись:
«Геннадий Иванович Невельской (1813-1876) адмирал, исследователь Дальнего Востока, родился в усадьбе Дракино Солигаличского уезда Костромской губернии. Открытия Невельского сыграли важную роль в период Крымской войны 1853-1854 г., когда англо-французский флот пытался уничтожить русские корабли, потеряли их след, они прошли через Татарский пролив в тихие бухты Амура. Имя Геннадия Ивановича Невельского увековечено в семи названиях на карте мира».
Гостиница единственная в городе — ветхая деревянная двухэтажка в десяти минутах ходьбы от центра города. Несколько служб одновременно, включая парикмахерскую, занимают первый этаж. Стоимость одноместного номера 620 рублей, полулюкс (такой же номер, но с микроволновкой) — обойдется путешественнику в 690 рублей. Крашенные полы.
Половицы деревянной лестницы скрипят. На потолках видна обвалившаяся штукатурка. Туалеты и душ — общие. Слышен шорох осыпающейся известки. Стены укрыты до середины клеенкой с нарисованными цветами. Они всюду — на покрывале, на дверце холодильника из давнего советского прошлого. Корпус старых часов на стене с неподвижными стрелками — на циферблате стебель засушенного цветка и втиснутой туда же бабочки. Стеклянная люстра в виде цветка лотоса виснет сверху…
Ночь светлая, как и всюду в это время на русском севере…
У водителя остановившегося у Спасо-Преображенской церкви такси (на нем приехал в храм священнослужитель в рясе и окладистой бородой) интересуюсь дорогой до Дракино.
— А вам зачем? — спрашивает он.
— Там находилось родовое имение Невельских… Я с Сахалина и собираюсь побывать там…
— Это надо до Лосево ехать, километров тридцать отсюда, наверное. Автобус, может быть, ходит, а может быть, и нет…а дальше пешком. Молодым был — ходил туда. Да там ничего нет. Стела стояла с парусником наверху в оградке. Потом стела пропала — сдали на металлолом. Кажется, там что-то восстанавливали после этого. Такси до Лосево 450 рублей. Оттуда до места пешком два-три километра…
Учитывая, что я собираюсь сегодня вернуться в Кострому вероятность попасть в Дракино, кажется невелика.
Такси уезжает. Я же отправляюсь на поиски памятника Невельскому установленного в самом Солигаличе. Иду вдоль церкви Рождества Богородицы. Рядом с ней единственное в городе кафе-ресторан «Солигалич» — открывается в полдень.
Бюст установлен в 1963 году к 150-летию великого мореплавателя в конце улицы Вылузгина против Мельничного переулка при въезде в город, откуда открывается вид на реку Кострому. Взгляд Невельского устремлен на восток. За памятником заборы, прикрывающие со стороны реки частные владения. Ступени обвалились и проросли чертополохом. Высокая трава закрывает пьедестал с надписью «Г.И.Невельскому» практически полностью. Выламываю толстые стебли, чтобы сделать несколько снимков.
Всплеск народного внимания личности и деятельности Невельского в Костромской области возник в связи со 150-летним юбилеем исследователя Дальнего Востока. Инициатором выступил учитель Лосевской школы И.Н.Ардентов, еще летом 1956 года он провел с помощью старейшего жителя деревни Трусово Лосевского сельсовета В.Ф.Волнухина обследование местности, на которой до начала 70-х г. 19 века была расположена усадьба Дракино.
Начиная с 1960 года в районе началась непосредственная подготовка к проведению 150-летнего юбилея Невельского. Душой всех работ стали краеведы И.Н.Ардентов, Л.М.Белоруссова, Л.Л.Каллистов, Б.И.Смирнов и другие.
22 июля 1963 года исполнительный комитет Солигаличского городского совета депутатов трудящихся вынес решение о переименовании улицы Полевой в улицу им. Г.И.Невельского. Открытие памятника в Солигаличе состоялось в День Военно-морского флота СССР 26 июля 1964 года. В тот же день был открыт памятник — обелиск в селе Лосево.
Имя мореплавателя было присвоено местному краеведческому музею — сейчас это филиал Костромского историко-архитектурного и художественного музея
Музей занимает крупное трехэтажное здание гостиницы Ф.П.Касаткина, решенное в классицистических архитектурных формах. Необычно убранство цокольного этажа гостиницы с арочными окнами. Напротив обезглавленный храм Крестовоздвиженский храм Бориса и Глеба.
В просторном вестибюле знакомимся с директором музея Татьяна Валентиновной Солдовской. Она почетный житель Солигалича, музею посвятила сорок лет своей жизни и рассказывает о нем увлеченно. А рассказать есть что: собрание живописи солигаличкого музея демонстрировалось даже в Париже. Но цель моего визита — экспозиция, посвященная Геннадию Ивановичу Невельскому.
— В 2013 году 4 ноября будем отмечать 90-летие музея, а 23 ноября — день рождения Невельского. План мероприятий на год вперед ещё в мае сдали. Предложили провести совместную конференцию, изготовить буклет, значки, календари… Нам ответили — поживем-увидим. В связи с 400-летием дома Романовых, может случиться, что 200-летие со дня рождения Невельского пройдет незаметно, — делится Татьяна Валентиновна и далее обращается к истории:
— В Дракино находится родовое поместье, где Геннадий Иванович родился. Дед его, Алексей Васильевич Невельской, женатый на Марии Александровне Ахлябининой имел пятерых детей — Петра, Павла, Ивана, Екатерину и Анну. Иван Алексеевич Невельской — отец Геннадия — родился в 1775 году. Поступил на службу кадетом в 1789 году. По окончании учебы служил во Второй эскадре гребной флотилии. По болезни, весьма рано вышел в отставку в чине лейтенанта. Женился на дочери соседей — помещиков Тимофея и Аграфены Алексеевны Полозовых — Феодосье Тимофеевне, от которой имел детей: Геннадия, Алексея, Марию, Елизавету, Ольгу и Ларису. В 1823 году, когда Геннадию исполнилось 10 лет, отец умер. Оставшись без отца, Геннадий много времени проводил в семье деда и дяди-моряка Полозовых. Здесь привили юноше любовь к чтению и пробудили его интерес к морским путешествиям.
Часто задают один и тот же вопрос. Как сухопутный человек стал мореплавателем? Дело в том, что еще в петровскую эпоху был издан указ из водных губерний призывать на флот. Брали из Архангельской и Костромской губерний. Двина, Сухона, Волга — полноводные реки, торговое судоходство было развито.
Когда умер отец и дед, Невельских поддержала семья Дурново, которая проживала в Солигаличе. Дурново все были мореплаватели и сыграли определяющую роль в его юного Геннадия. Кроме того, здесь проживали Купреяновы — тоже мореплаватели. В полуверсте была усадьба Внуково, где проживали дворяне Крижские. Их дочь была выдана за Панова Петра Алексеевича, который плавал к берегам Аляски. Скорее всего, от них маленький Геннадий мог услышать о Сахалине…
Проходим на второй этаж, где находится нынешняя экспозиция музея, посвященная Невельскому.
— Современная экспозиция строилась на средства администрации нашего района и Солигаличского известкового комбината по проекту художника-костромича Субботина Виктора Павловича. Выполнена экспозиция в виде капитанской каюты с соответствующим интерьером. К сожалению, не все, что было задумано, удалось воплотить… Нет компьютера, чтобы заложить всю базу данных по Геннадию Ивановичу Невельскому. Совет ветеранов Ленинграда (Санкт-Петербурга) передал нам старенький компьютер, на новый же пока нет средств…
В музее находится подлинный бланк юридического документа от 12 июня 1779 года о том, что усадьбой Дракино владеет отец Геннадия Ивановича Иван Алексеевич Невельской. На ней обозначены его владения, дома… Портрет Невельского, выполненный художником Салмовым. В витрине икона 1699 года образ ризы Пресвятой Богородицы в подлиннике — вклад Невельских.
Далее из подлинников — библиотека Пановых по географии, мореплаванию, военному искусству, и военному красноречию.
В экспозиции немало фотокопий: текст Клятвенного обещания гардемарина Морского кадетского корпуса, Амурский лиман, транспорт Байкал на рейде Петропавловского порта сер. 19 века, фотография Н.Н. Муравьева-Амурского — русского деятеля, дипломата. Здесь же можно увидеть фотографии сподвижников и последователей Г.И. Невельского — Г.Д. Разградского, Н.К. Бошняка, В.С. Завойко, В.А. Римского-Корсакова, Я.И. Купреянова, П.В. Казакевича, Н.М.Чихачева, Д.И.Орлова, А.И. Воронина, А.И.Петрова, Н.В.Рудановского и др., многие из которых являлись выпускниками Морского кадетского корпуса.
Морской кадетский корпус был тогда одним из привилегированных учебных заведений России. Это было старейшее учебное заведение, ведущее свое начало от Московской навигацкой школы, основанной Петром I.
На помосте, будто на капитанском мостике установлен штурвал, расположено личное оружие морского офицера, корабельные пушки — одна из них фейерверочная. Сверху ниспадают паруса, висит Андреевский флаг. Ключевое место занимает в экспозиции модель транспорта Байкал».
Здесь же муляжи костюма гардемарина и адмиральский костюм, удивительно маленькие по размеру.
— Да-да, Геннадий Иванович был небольшого роста. Невысокий, юркий стремительный, смышленый таким его запомнили преподаватели и учащиеся Морского кадетского корпуса, в который он поступил в 1829 году, который окончил в 1832 году, став мичманом русского флота с зачислением в 27-й флотский экипаж. В книгах, посвященных Невельскому, иногда пишется, что будто бы из-за малого роста его производство в офицеры было самим царем задержано — «пока не подрастет». На самом деле было совершенно иначе. Царь действительно «почтил своим вниманием» выпускников корпуса по заведенной традиции. И действительно маленький Невельской стоял на «шкентеле», в конце строя. Но все обошлось благополучно. Более того, в числе лучших десяти учеников Невельской остался для продолжения учебы в офицерском классе (впоследствии Николаевская морская академия).
В чине лейтенанта в канун 1835 году по окончании класса он, как и все слушатели после выпускных экзаменов, получил отпуск, съездил в свое родное Дракино, чем принес много радости родным, которые не видели его целых семь лет: уехал мальчиком, а вернулся бравый морской офицер, завершивший к тому времени лучшее по тому времени образование. Второй раз отпуск Г.И.Невельской проводил в Дракино зимой 1842-1843 годов, находясь на морской службе в эскадре контр-адмирала Федора Петровича Литке на Балтике, а затем с 15 декабря 1846 по 15 марта 1847, имея за плечами опыт плавания в Балтийском, Северном, Белом, Баренцевом, Средиземном морях, в водах Атлантики и знания всех тонкостей морской науки.
Нет необходимости пересказывать то, что сегодня известно исторической науке о действиях Невельского на Дальнем Востоке, что написано самим Невельским через два десятка лет после отъезда с Амура на склоне лет в книге «Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России, 1849-1855 г.»
Амурская экспедиция детально исследовала бассейн Нижнего Амура и составила первую карту всего Амура. Впервые наука обогатилась сведениями о жителях, флоре и фауне Приамурья и Приморья, о внутренних водных и сухопутных путях сообщения этих районов. Амурская экспедиция исправила неточности карт предыдущих мореплавателей и впервые правильно нанесла на карту материковый берег Татарского пролива, открыв там исключительно важную для флота Императорскую (Советскую гавань). Амурская экспедиция произвела большую исследовательскую работу, результаты которой существенно обогатили сведения о Сахалине. Действия и результаты шестилетней работы экспедиции положили конец неизвестности в пограничном вопросе, послужили основой при заключении Айгунского трактата (1858) и Тяньцзинского договора (1860), которыми была установлена граница между Россией и Китаем.
Заслуги Невельского и его сподвижников неоднократно отмечались правительством. 25 августа 1854 года Г.И.Невельской был произведен в контр-адмиралы. Почти ровно через десять лет после получения контр-адмиральского чина Невельской стал вице-адмиралом, а еще через десять лет — 1 января 1874 года — он получил чин полного адмирала.
Скончался Г.И.Невельской 17(29) апреля 1876 года и был похоронен на кладбище Воскресенского девичьего монастыря в Петербурге.
— Благодаря нашей землячке Елене Андреевне Назаренко нам удалось установить мемориальную доску в Санкт-Петербурге по ул. Чайковского, 50, где он жил последние годы. От администрации Солигалича и от музея мы писали ходатайство по этому поводу в администрацию президента, на имя губернатора Матвиенко. Елена Андреевна встречалась с ней. На Новодевичьем кладбище на могилах Геннадия Ивановича и супружницы его Екатерины Ивановны в девичестве Ельчаниновой, уроженкой Иркутска, кресты удалось восстановить, которые были снесены в годы советской власти…
С интересом рассматриваю формулярный список контр-адмирала Г.Н. Невельского о службе и достоинстве, датированный 1856 годом.
— По сути, это трудовая книжка?
— Да, можно сказать и так…
— Это почерк Геннадия Ивановича?
— Нет, формуляр заполнен канцелярией. Его почерк вы можете увидеть на копии письма Г.И.Невельского об установлении им судоходности Амура генерал-адмиралу Российского флота Константину Николаевичу Романову, с которым ему довелось служить шесть лет на корабле «Ингерманланд». У нас в музее находится и свидетельство о рождении Геннадия Ивановича Невельского. Его разыскал Иван Николаевич Ардентов — учитель географии и краевед. Именно он в середине 60-х годов предпринял поиски усадьбы Дракино и соседних усадьб. Я помню, еще в школе училась, он водил нас туда. На средства и при участии Каллистова Льва Леонидовича — полковника, бывшего дворянина, был установлен памятник в Солигаличе в 1964 году…
— Интеллигенция сыграла огромную роль в 60-70 годах в восстановлении памяти Г.И.Невельского, я их застала. Они заимствовали ту дореволюционную, дворянскую культуру, впитали ее в себя, и неважно, агроном он или учитель в школе — где бы ни работал этот человек. Преподаватели, которые их обучали в духовных и реальных училищах, гимназиях, они все стали учить в общеобразовательных школах или педагогических училищах. Какую бы мы выставку ни привезли, они считали своим долгом посетить выставку. Для них это было важно, они имидж культуре создавали благодаря этому. Той интеллигенции, которая была раньше, не стало. Теперь интеллигенция другая, сидит в барах и ресторанах. Не знаю, как в столицах, а в нашем городе интеллигенция сама по себе…
— Детям, которые приходят сюда на экскурсию, а это разные дети — и младшие школьники, и старшеклассники, дозволяется покрутить штурвал, компас подержать в руках, посмотреть секстант. Показываю старинные гравюры — то, как выглядела карта Сахалина на тот момент, поселения гиляков, Детям рассказываю, что как индейцы, описанные в книгах Фенимора Купера, такие же племена проживали на берегах Татарского пролива, на территории нашей страны. Мальчик из Корсово написал работу на президентский грант о Невельском. В коридорчике якорь и корабельный колокол — рында с надписью «Байкал». После окончания экскурсии каждый может подойти и ударить в колокол….
Покидаем мемориальную комнату. Не преминул ударить в колокол. Звук протяжный, громкий…
— С Дальним Востоком связи у музея есть?
— В переписке состояли с администрацией Морской академии им. Г.И. Невельского во Владивостоке (ныне университет. — прим. автора). Между ректором академии Кононовым Василием Николаевичем и бывшим главой нашей администрации Серогодским Александром Ивановичем был заключен договор об обучении в академии молодых солигачан. Предлагалось оформить курсантами несколько человек, но желающих нет…
— Смогу ли я попасть на пустошь Дракино? — спрашиваю я.
— В Дракино пути нет. Поля зарастают, березки высоко поднялись. Давно ведь уже поля не сеют. Колхозов — единицы. Если поедете, то только до Лосево или Самомылово. Там провожатого вам найдут, кто-то обязательно проводит вас. На месте усадьбы стоит памятный знак — железобетонный столб и контур транспорта «Байкал» из нержавейки…
— Таксист рассказывал, что памятник как будто сдали на металлолом, — вспомнил я утренний разговор.
— Там железобетонный столб, а сам парусник невелик, что там сдавать, не слышала. Гавриил Васильевич Чистяков давно бы озаботился и позвонил. Это краевед в Лосево. Я вам дам его телефон. Контролирует, можно сказать, все исторические процессы, которые в селе происходят. Хорошо знает историю местности и всех усадеб, которые там существовали — Нероново, Черевино — богатейшие дворяне нашего уезда жили. Модель транспорта «Байкал», которая находится в нашем музее, выполнена учащимися Лосевской школы. Если вы встретитесь с Гавриилом Васильевичем, он непременно расскажет вам эту историю…
Спускаемся в вестибюль. Татьяна Валентиновна помогает заказать такси. Благодарю ее за замечательную экскурсию, кроме того, оставляю благодарственную запись в книге отзывов. Полный решимости непременно достигнуть намеченной цели, спускаюсь с высокого крыльца.
| В Феодосии есть краеведческий музей с большой коллекцией древностей. |
Дракино
12:00. Еду на юго-запад по трассе, по которой я приехал из Костромы. Через тридцать километров поворота на Самылово. А еще через пару километров попадаю в деревню, из которой я смогу при удачном стечении обстоятельств попасть в пустошь Дракино.
В Самылово в четырех километрах от Лосево одна жилая улица. На другой дома стоят с забитыми окнами — она поросла травой. Местные жители иногда приезжают сюда на лето, предпочитая жить в городе.
Останавливаемся у дома, где несколько женщин ведут беседу между собой. Я называю фамилии местных жителей, которые, как сказала Татьяна Валентиновна, смогут показать место бывшей усадьбы Невельских.
Проводить меня берется Николай Николаевич Чаловский. Такси уезжает обратно в Солигалич.
— До места километра два-три — обернемся быстро…
Николай выдает мне сапоги по размеру, что оказалось весьма кстати. Спускаемся вниз к реке Векса. Мост зияет дырами. Дальше дорога идет вверх по косогору. Солнце жжет. Николай по настоянию хозяйки прихватил пластиковое ведро — под грибы. Что ходить без дела…
Ему пятьдесят лет. В семье четверо детей. Две дочери — одна учится в Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Другая — заканчивает политехнический в Санкт-Петербурге. Сыновья вместе с отцом косят сено и продают его в Солигаличе. Две коровы, пасека, огород — хозяйство требует ежедневного труда, участия всех членов семьи.
Неподалеку Николай приобрел недорого у престарелой хозяйки старый усадебный дом.
— Думал, дети жить будут, но у них нет стремления к этому. В деревне теперь мало кто остается. Работа на земле не из легких. Молодежь вообще уезжает в столицу. Сохранить сельскую культуру хочется, какой она раньше была, но, наверное, это невозможно…
Солнце светит прямо на нас. То и дело встречается черника, земляника, малина. Муравейник под елью высоким углом. Движения насекомых не наблюдается.
— Как бы дождик не рванул, муравьи попрятались, — замечает Николай.
Дорога затянулась. Местность болотистая. Под ногами то и дело выступает вода.
— В лесу дорогу кто мерил, где два-три, там и пять километров, — будто извиняясь, говорит Николай.
Через час выходим на свободные от леса луга, заросшие иван-чаем.
— Пришли… — сообщает, наконец, Николай.
Сомнения вмиг развеялись, когда я увидел целый и невредимый мемориальный обелиск, установленный на месте усадьбы Дракино. Спешу осмотреть и сфотографировать памятник.
Памятник представляет собой шестиметровый железобетонный столб, обнесенный оградой, на котором черным по желтому написано:
«Дракино — родина Невельского»
Оградка из-за высокой травы почти не видна. На вершине столба возвышается силуэт транспорта «Байкал», отражающий яркое солнце. Один за другим делаю несколько снимков исторического места. Как далеко отсюда кажется Дальний Восток, Сахалин.
Время около двух часов. Пора возвращаться.
Решаем немного спрямить обратный путь и вновь углубляемся в лес. Начинается сильный дождь — крупные капли ложатся на листья. Мы не идем, а плывем, раздвигая руками кустарники, и высокие стебли травы.
Мои куртка и джинсы становятся мокрыми. Николай не в лучшем виде. Прошло больше часа, но мы все еще не можем найти выход из леса.
— Запутались маленько, — говорит проводник.
Наконец лес впереди проясняется. Одновременно прекращается дождь. Замечаю, что солнце светит в глаза, так же как когда мы шли к стеле. Вероятно, мы сделали круг, и Самылово так же далеко, как и раньше. Так и есть, перед нами снова возникли луг, заросший кипреем, и стела. Пустошь Дракино мистическим образом не отпускала от себя.
Николай выбирает более длинный, выложенный в топких местах тесом дорогу, чтобы идти наверняка и не плутать. И через час с четвертью выходим к Вексе. В общей сложности мы преодолели никак не меньше пятнадцати километров.
Вот и Самылово. Николай ставит у калитки пустое ведро. Грибы так и не встретились. Снимаю жаркую резиновую обувь, обдаю ноги теплой нагретой солнцем водой из бочки. Затем на кухне пьем коричневый чай с медом. Хлеб привезен из Солигалича — белый, мягкий, пахучий. Вслед за хозяином стремительно уплетаю кусок хлеба, с куском мороженого масла и медом сверху.
Время приближается к пяти часам.
Мимо Самылово автобус на Кострому пройдет в 18:20. Прошу Чаковского помочь мне успеть побывать в селе Лосево.
Лосево
Четыре километра на юго-восток, и мы в Лосево. Вокруг лежат поля со свежескошенным сеном. Кажется, здесь еще жив колхоз. Село неоднократно проезжал Невельской, следуя из Дракино в Солигалич и из Солигалича в Дракино.
Надпись на памятнике гласит:
«Здесь в Дракино 23.XI (5.XII) родился Геннадий Иванович Невельской — выдающийся русский исследователь Дальнего Востока»
Шефство над памятником взяла на себя Лосевская 8-летняя школа. Он находится неподалеку от разрушенной церкви на въезде. Через скверик с сочной зеленой травой, где установлен памятный знак, идет стадо коров.
Нас встречает ветеран труда, самодеятельный художник, краевед Гавриил Васильевич Чистяков. Недавно отметил восьмидесятилетие. Его дом на другой стороне улицы.
Предупрежденный Солодовской, он ждал нас и очень огорчился, что у меня так мало времени для общения. Педагогический стаж ни много ни мало — 51 год. Из них он 40 лет учительствовал в Лосевской школе, тридцать лет был ее директором. С 2000 года на заслуженном отдыхе.
Значительным достижением возглавляемого им технического кружка стала модель транспорта «Байкал», на котором Невельской осуществлял промеры Амурского лимана и установил проходимость его для морских судов.
— Мысль о модели транспорта «Байкал» для краеведческого музея Солигалича занимала меня с 1963 года. В создании модели транспорта «Байкал» оказал помощь известный ученый, историк-географ, биограф Невельского Б.П.Полевой. При его содействии были получены фотоснимки модели, находящиеся в Центральном военно-морском музее Ленинграда (Санкт-Петербурга. — прим. автора). Модель деревянная 1:1000 неокрашенная и сделана не здорово. Я выполнил чертежи модели «Байкала» в масштабе 1:15, а модель строила вся школа — около сорока детей…
Звонит телефон. Татьяна Валентиновна Солодовская беспокоится, успели ли мы встретиться. Гавриил Васильевич выходит проводить нас на крыльцо высокого старого дома.
— Интернет в сельсовете есть… пишите, спрашивайте…
Прощаемся. Я снова на дороге. Чаловский нещадно гонит свой старенький «жигуленок». Под кузовом громко стучит полуоборванный глушитель.
Успеваю на шестичасовой автобус, следующий на Кострому. Благодарю своего проводника за содействие.
— Вам спасибо, прогулялся по лесу, от дел отвлекся, — сказал Николай в ответ.
Хорошие люди живут на костромской земле.
Вот, например, Михаил Юрьевич Басов — зам. председателя федерации туризма Костромской области. Возраст 61 год. 2,5 года жил на Сахалине — работал в Углегорском леспромхозе — бошняковском лесопункте, заслуженный путешественник России. Возглавляет городской клуб водного туризма:
— Двадцать пять лет назад родилась идея проведения соревнований, посвященных памяти Г.И. Невельского. Человек знаменитый во всех планах, а так как мы водники, а он использовал байдары, исследуя пролив между материком и Сахалином, и мы на байдарах — вот и решили регулярно проводить областной открытый слет туристов-водников. Здесь есть водная часть, пешеходная с элементами горного туризма и велосипедная часть. 30-40 километров на каяках, затем короткие дистанции по технике управления судном работы с веревками, техника туризма. Для детей проводим веселые старты. Интерес к соревнованиям большой. На полянках в пределах Красноселького района на слиянии рек Сендега и Вокша неподалеку от лосиной фермы на слет ежегодно собирается до 100 участников, а всего до пятисот человек. Были мысли пройти на каяках путь, который прошел Невельской, исследуя пролив. Но эта идея трудно осуществима — что до Новой Зеландии, что для Сахалина не каждый костромич смог бы выложить 60 тысяч рублей…
— О заслугах Невельского перед родиной можно узнать, когда побываешь на Дальнем Востоке. В нашем же краеведческом музее ничего нет, — продолжает Михаил Юрьевич. — Сын Отчизны, а родина о нем забыла. Даже в Солигаличе, кроме бюста и экспозиции в музее, нет ничего… На Сахалине Бошняково есть, Костромское есть, город Невельск… а в Костроме нет ни одного названия, которое было бы связано с Невельским, с Бошняком, с Амурской экспедицией — ни угла, ни переулка. Мы не помнящие родства… обидно и досадно.
И все-таки силами местных краеведов память хранится… Долго примеряюсь, чтобы снять и сам дом на улице Свердлова, 51, и табличку на нем:
«Талантливый географ и мореплаватель, исследователь Дальнего Востока и Сахалина Николай Константинович БОШНЯК (1830-1899) останавливался в этом доме во время своих приездов в Кострому»
По высокому фундаменту какая-то неприличная надпись, и я стараюсь, чтобы она не попала в кадр.
Дом не охраняется законом. Хозяину ничего не стоит выкупить вторую половину дома и перестроить ее. Вероятность того, что историческое место перестанет существовать и этой таблички тоже не будет, велика. Как не вспомнить германский опыт…
Чуть больше года осталось до юбилея — 200-летия со дня рождения адмирала Невельского.
Может быть, пора подумать, каким он будет?
Петр Пасюков.
сахалинский сайт: ИА Sakh.com
С интересом прочитал и открыл для себя очень много нового. Большое спасибо за публикацию