Не взирая на протесты русской православной церкви по поводу «поклонения Бабе-Яге», в 2004 году официальной родиной знаменитой колдуньи становится село Кукобой на речке Ухтома, что в Ярославской области.

Существует такая народная мудрость, что за любым знанием мы обращаемся к предкам. А где находятся наши предки? С точки зрения народной культуры — в потустороннем мире – там, где Баба-яга является главой потустороннего мира.

Народные представления о Бабе-Яге схожи с представлениями о ведьмах. Люди охотно верили, что колдунья поселяется в деревне под видом любой из женщин: следит за собственным хозяйством, ухаживает за скотом, ловко стряпает и воспитывает детишек.

Подобно Кощею Бессмертному*, Баба-Яга принадлежит миру живых и одновременно миру мертвых. Отсюда вытекают самые важные особенности этого персонажа сказок.

Колдунья по белу свету летает в ступе наподобие колоды**, и собственный след заметает помелом***.

Теперь про загадочное жилище. Под „курьими ножками“ подразумевалось слово „курные“, значит окуренные дымом столбы. Подобием лап с растопыренными корневищами-когтями выглядели пеньки, на которые древними славянами устанавливалась “изба смерти”****. По версии академика Б.А. Рыбакова этот обряд захоронения перешел славянам от сарматов. Баба-Яга в такой избушке подразумевалась живым мертвецом, она лежала на печи и не видела людей, входящих из мира живых (живые не видят мёртвых, мёртвые не видят живых). Единственный вход в избушку без окон был повернут к лесу, т.е. к миру мертвых.

Славянские обычаи в веках постепенно изменялись, а вот примеры конструкций домов приподнятых сваями над землей сохранились почти до наших дней.

Остов мельниц чем-то напоминает знакомый с детства  образ сказочной избушки.

Между Ярославлем и Костромой на Горьковском водохранилище существует давно заброшенный и заросший бурьяном островок. До середины 50-х годов XX века на этом месте стояла деревня Вёжи. Уникальной особенностью этих низменных мест было то, что множество строений приподнималось на столбы. Места эти Некрасов называл русской Венецией. Чтобы подняться в такую диковинную избу, необходимо было преодолеть лестницу в 26-30 деревянных приступков.

---

* КОЩЬ – происходит от слова кость.
** Летает, т.к. в мире мертвых не ходят, а КОЛОДОЙ обычно называли бревно с выдолбленной серединой, использовалось как ступа, корыто, лодка и в т.ч. как гроб.
*** Существовал обычай: когда покойника везли на санях в последний путь, за ним ПОМЕЛОМ заметали санный след, чтобы не вернулся в мир живых.
**** Возможно, это традиции не «древних славян», а финно-угров. Могильные столбы с двускатными крышами и богатой орнаментацией были широко распространены в Карелии. Под давлением православного духовенства столбы были заменены новой формой надгробных памятников – крестами с двускатными крышами (В.И. Равдоникас, ук. соч., стр. 20, рис 24 и 25).

словарь Фасмера

ЯГА
I яга I: баба-яга, также яга-баба, ягая, прилаг., укр. баба-яга – то же, блр.
баба-яга, наряду с укр. язi-баба “ведьма, волосатая гусеница”, язя
“ведьма”, ст.-слав. ѕа , (Остром., Супр.), болг. еза “мука, пытка”
(Младенов 160), сербохорв. jeзa “ужас”, jeзив “опасный”, словен. jezа
“гнев”, jeziti “сердить”, др.-чеш. jeze “lamia”, чеш. jezinka “лесная
ведьма, злая баба”, польск. jedzа “ведьма, баба-яга, злая баба”, jedzic
sie “злиться”.
II яга II “шкура жеребенка”, оренб., сиб. (Даль), “шуба из козьих шкур мехом
наружу”, тоб. (ЖСт., 1899, вып. 4, 518). Из леб., кюэр., бараб.,
крым.-тат., уйг. jаа “воротник”, тур., тат., чагат. jaka – то же (Радлов
3, 25, 39).