КОНТЕКСТ ЖИЗНИ ГОСУДАРСТВЕННОГО КРЕСТЬЯНИНА ЧУХЛОМСКОГО УЕЗДА МАРТЬЯНА САЗОНОВА.

О.В.Смурова,
доктор исторических наук,
профессор Костромского Государственного Технологического Университета.

Наброски к биографии уникального дома в д. Асташево

В музее деревянного зодчества Костромской области собраны уникальные и типовые строения. Однако они не дают полного представления о жилой застройке деревень Костромской губернии пореформенного периода. Дополняет эти представления издание «Памятники архитектуры Костромской области». Вместе с тем, случайно обнаруживаемые сведения позволяют утверждать, что на момент составления свода памятников некоторые из них уже были утрачены. Такова, к примеру, судьба дома в д. Андроново Галичского района.

Костромской Музей деревянного зодчества создавался по типу Скансена, первого в мире музея под открытым небом (Швеция), т.е. постройки перевозились на музейную территорию. В настоящее время в Костромской области идёт работа по реконструкции дома в д. Асташево Чухломского района, принадлежавшего по устным свидетельствам и фотодокументам Мартьяну Сазонову. Концепция музея находится в стадии разработки. И это говорит о том, что появится музей другого типа, в котором музеефикация будет осуществляться на месте.

Сведения об этом доме в литературе скудны и противоречивы. В «Памятниках архитектуры Костромской области» говорится: «Усадьба местного уроженца Мартьяна Сазоновича Сазонова, составившего состояние на строительных подрядах в Петербурге, была построена для его второй жены Екатерины Алексеевны Добровольской в к. XIX – н. XX вв. Сохранившийся ныне дом был сооружён, очевидно, по проекту дипломированного столичного архитектора» [1, 186–187]. Этот дом вошёл и в Красную книгу памятников архитектуры России [2, 144 – 145]. Там сообщается, что «заказчик дома фабрикант Марков несомненно пользовался услугами хорошего архитектора и квалифицированных строителей». Наконец, очень важна публикация в местной газете известного чухломского журналиста Т. Байковой [3]. Автор данной статьи опиралась на устные свидетельства.

Попробуем систематизировать сведения о доме, Мартьяне Сазонове и его семье по документальным свидетельствам. Марковым был отец Мартьяна. Звали его Созонт Марков (в смысле – сын Марка). Родился предположительно в 1820 или 1825. Дата смерти известна точно – 4 апреля 1885 г. [4, 16 об.]. Принадлежал к государственным крестьянам д. Асташева (как писался топоним тогда). Женат был дважды. Первая жена, Екатерина Авдиева, предположительно, 1821 года рождения, умерла в возрасте 47 лет 16 июня 1868 г. от чахотки [5, 195 об.]. Метрические книги Ризположенской церкви с. Озерки Чухломского уезда свидетельствуют, что в первом браке Созонт имел 3 детей: Мартьяна, Акилину и Андрея. 16 февраля 1869 г. состоялось бракосочетание 49-летнего Созонта Маркова с 20-летней Дарьей Дмитриевой из д. Костино Чухломского уезда [6, 217 об.-218]. Несмотря на молодость невесты, она уже была вдова, и для неё это тоже был второй брак. Во втором браке родились: 1870 г. – Василий (умер в младенчестве); 1872 – Александр (умер в младенчестве); 1873 – Николай; 1875 – Александр; 1879 – Параскева; 1883 – Михаил [7].

Мартьян (Мартиан, Маркиан, Мартиниан) был старшим из детей Созонта. Фамилия образовалась от имени отца. Вначале писался Мартьяном Созоновым (Созонтовым), позже появилась фамилия Сазонов (в 1882 г. впервые записан как Маркиан Сазонов Сазонов). Предположительно, родился в 1843 г. Как и отец, женат был дважды. Попутно стоит заметить, что вторичные браки не были редкостью, но всегда связаны со смертью одного из супругов. Первым браком сочетался 14 января 1862 г. Его избранница была 18-летняя Анна Андреева из близ расположенной д. Фалелеева [8, 45 об.-46]. В первом браке Мартьян имел 6 детей (три сына: Иоанн – 1864 г., Михаил – 1869 г., Сергий – 1871 г.; три дочери: Анастасия – 1862 г., Екатерина – 1867 г., Любовь – 1874 г.) [9], и все дети дожили до взрослого состояния, что тогда было большой редкостью. Обращает на себя внимание тот факт, что рождение каждого из детей приходилось на осень (сентябрь-ноябрь). Как нам кажется, это может служить косвенным свидетельством того, что Мартьян в весенне-летний период отсутствовал дома, приезжая на побывку в осенне-зимние месяцы.

Единственным на сегодня абсолютно достоверным документальным свидетельством пребывания Мартьяна в Санкт-Петербурге, впрочем, как и семьи его старшей дочери Анастасии, является выписка из метрической книги Воскресенской Малоколоменской церкви Санкт-Петербурга. В ней говорилось о рождении 22 ноября 1882 г. внука Мартьяна, Александра. Восприемником у младенца был «той же губернии и уезда Алешковской волости д. Асташева крестьянин Маркиан Сазонов Сазонов» [10, 82].

Анализ метрических книг даёт основания утверждать, что, по крайней мере, до 1875 г. Мартьян со своей большой семьёй (8 человек) жил в доме отца. Об этом свидетельствуют пояснения в метрических книгах. Так, в 1870 г. Мартьян был восприемником у Василия, сына Созонта от второго брака. В метрической книге была сделана запись «того же дому и имения Мартиниан Созонов» [11, 227 об. – 228]. В 1873 г. брат Мартьяна, Андрей, также был восприемником у сводного брата Николая. Запись аналогична – «Андрей Созонов того же дому» [12, 52 об.– 53]. В 1875 г. при крещении сводного брата Александра восприемницей была старшая дочь Мартьяна «девица того же дому Анастасия Мартианова» [13, 88 об. – 89]. Вторая жена Созонта, Дарья Дмитрева, в свою очередь, также становилась восприемницей при крещении детей Мартьяна, в частности у Михаила (1869 г.) [14, 207 об.–208]. После 1875 г. года подобных пояснений не имеется, возможно, к тому времени Мартьян стал жить отдельно от отца.

А до 1875 г. в доме жило 13–14 человек. Созонт, напомним, был уже женат вторично, и на тот момент у него было двое детей (двое умерли в младенчестве). Кроме того, в доме жил младший, неженатый сын от первого брака, Андрей и, возможно, незамужняя сестра Созонта, Анна Маркова. Самой многочисленной была семья Мартьяна – 8 человек. В 1886 г. Мартьян и сын Иван (ему на тот момент было 22 года) указаны в списке домохозяев д. Осташево [15, 2 об.). Как самостоятельный домохозяин записан и Андрей Сазонов [16]. Созонт к тому времени уже умер.

В период с 1891 по 1893 гг. никто из членов семьи Мартьяна не упоминаются ни в восприемниках, ни в поручителях, хотя до этого их имена встречались часто. Можно предположить, что семья жила где-то в другом месте.

И есть все основания предполагать, что, по крайней мере, с 1892 г. у Мартьяна Сазонова был дом в Санкт-Петербурге по адресу: Измайловский полк 12 рота, д. № 6 [17,  I, 52]. До этого, в 60-70 гг. XIX в. дом значился за Эвальдом. Фамилия достаточно редкая. Может это был редактор журнала «Зодчий», носивший точно такую же фамилию [18, 357]?

C 1894 г. начал издаваться «Весь Петербург», справочное издание, которое могло бы предоставить сведения о месте работы и проживании Мартьяна Сазонова. «Очевидный факт – в Санкт-Петербурге Мартьян получил профессию столяра краснодеревщика, а затем самостоятельно стал брать строительные подряды», писала чухломский журналист Т. Байкова [19]. Однако поиск сведений о его деятельности в петербургский период  пока успехом не увенчались, хотя в конце XIX в. существовало много различных справочных изданий о ремесленно-промышленной деятельности жителей Санкт-Петербурга, о пришлых лицах, выбирающих промысловые свидетельства и проч. Зато, как мы убеждены, нам удалось выявить данные о доме Сазонова в Санкт-Петербурге, начиная с 1892 года. На тот момент Мартьяну было уже около 50 лет, да и в 1894 г. пришлось жениться, поскольку овдовел, поэтому он мог отойти от дел и жить на заработанное прежде.

3 февраля 1894 г. умерла первая жена Мартьяна, Анна Андреева, в возрасте 52 лет от сыпного тифа [20, 18 об.]. По прошествии 9 месяцев, 13 ноября 1894 г., 52-летний Мартьян женился вторично. Невеста – дочь диакона Ильинской церкви с. Великой Пустыни девица Елизавета Алексеева Добровольская 21 года. Примечательно, и кто был поручителями на свадьбе. По жениху: чухломский купеческий сын Михаил Феодоров Смирнов и крестьянин д. Харлова Димитрий Петров Асиев; по невесте – учитель Озерковского училища Василий Соколов и запасной рядовой д. Малаго Коровья Иван Павлов Ефимов [21, 16 об.–17].

Где жили новобрачные? С 1892 по 1907 г. Мартьян значился домовладельцем уже вышеназванного дома № 6 в 12 Измайловской роте [22]. По устным свидетельствам, молодой жене будто бы не понравилась жизнь в северной столице, поэтому супруги возвратились домой. Данные всё той же справочной книги «Весь Петербург» в принципе подтверждают эту версию. Уже в 1896 г. Мартьян Сазонов по приговору сельского схода Фалелеевского общества был избран полицейским десятским на 1897 г. (27 человек присутствовало, избрали единогласно) [23, 11об.-12]. Подобная деятельность требовала его круглогодичного присутствия в Чухломском уезде.

Именно с этого, 1897 г., в питерском доме появился управляющий (домовладелец по-прежнему «Сазонов Маркiан Сазон., крестьянин»). Им стал некто «Асеев Пет. Осiев, крестьянин; столярная мастерская». Кроме него в доме проживали: «Оводов Ос. Лук., ломовой извоз, Афанасьев Игн. Лук., кр-н, ломовой извоз» [24, 1544]. В справочных книгах не указывалась губерния выхода, но названа сословная принадлежность Сазонова – крестьянин. Сочетание Сазонов (Созонов) Маркиан (Мартьян) Сазонов (Созон.) достаточно редкое. В окружении Мартьяна обнаруживается и человек с фамилией Асиев (Осиев) и именем ?Петр и отчеством Осиев.

Как уже прежде говорилось, у Мартьяна была сестра Акилина. Т. Байкова в указанной статье рассказывает местную легенду о том, как у Мартьяна появились средства на строительство дома. «Рассказывают, что сестра Мартьяна Созонтовича вместе с ним уехала в Питер и устроилась горничной у какого-то богатого фабриканта. Тот умер у неё на руках, а до этого приметливая девица увидела, что хозяин кладёт в комод какие-то разноцветные бумажки. Сгребла их в фартук, да и принесла брату. Скорее всего, это были различные закладные векселя на предъявителя. С той поры, как утверждает молва, Мартьян и пошёл в гору [25]. Так вот, сестра Акилина была замужем за Константином Каллистратовым. У Константина был брат Осий, а у него – сын Пётр. У Осия было 6 детей, в отличие от братьев и сестры, о Петре в метрических книгах сведений менее всего, что косвенно говорит о том, что он жил не дома, а, вероятно, в Санкт-Петербурге, занимаясь столярным делом [26]. Сын Петра, Димитрий, в 1894 г. значится в поручителях при бракосочетании Мартьяна Сазонова с молодой женой [27, 16 об.–17].

Вместе с тем, пребывание Мартьяна в деревне обнаруживается по материалам суда. 12 апреля 1899 г. в волостном суде слушалось дело. Истцом выступал крестьянин д. Асташева Мартьян Сазонов. Ответчики – крестьяне д. Санцылова (Дмитрий Струдчиков, Михаил Степанов, Павел Яковлев, Логин Назаров, Авдей Аникин, Виктор Завьялов, Матвей Чумаков, Матвей Сергеев, Харитон Сергеев, Дмитрий Александров, Андрей Михайлов). О взыскании с них 15 рублей. Истец и ответчики в суд не явились [28, 30 об.-31]. По-видимому, дело разрешилось по соглашению сторон.

Стоит обратить внимание на то, что Мартьян довольно-таки часто становился поручителем на свадьбе или восприемником на крестинах младенцев (всего 15 раз: 1864 г.– 1 раз; 1867 – 1; 1883 – 1; 1884 – 1; 1885 – 1; 1886 – 2; 1888 – 1; 1889 – 1; 1891 –; 1893 – 1; 1894 – 1; 1895 г.)

Что собой представляло селение Асташово Введенской (Алешковской) волости, даёт представление сельскохозяйственная перепись 1916 г. Всего хозяйств – 16. Население (прип. и пост.): всего обоего пола – 50 человек; всего мужчин – 13, в том числе работников – 4; женщин всего – 37, в том числе работниц – 18. Общее количество скота: лошадей (4-х лет и старше) – 12; коров – 15; подтел.и бычки от 1 г. до 1,5 лет – 2; телят до 1 года – 14; овец – взрослых – 14; ягнят – 22. Посевы: озимая рожь – 11, 5, ячмень – 2,2, яровая пшеница – 2,3, овёс – 9,9; картофель – 1,7, лён – 0,6. Всего – 28,2 десятин [29, 12-13].

В «Трудах комиссии по исследованию кустарной промышленности в России» к. XIX в. Алешковская волость характеризовалась следующим образом: «отхожими промыслами занимается почти всё взрослое население до 1000 душ: 250 маляров, 110 плотников, 40 бондарей, 75 мясников, 50 печников, 50 краснорядцев, 25 кузнецов, 25 слесарей и 100 чернорабочих. Уходят они в Москву и С.-Петербург в феврале, марте, апреле и мае месяцах, а возвращаются большею частью в сентябре, октябре и ноябре». Заработки: маляр и кузнец по 150 руб., столяр, плотник и краснорядец по 180 руб., печник и чернорабочие по 100 руб., слесарь 240 руб., мясник 200 руб. [30, 177].

Какова была судьба дома в Санкт-Петербурге? Сазонов значился домовладельцем до 1907 г. В последние два года управляющим домом был Никитин Сергей Акимович [31, 1906, IV, 350; 1907, IV, 354]. В 1907 г. дом, по-видимому, был перестроен под доходный дом, значительных размеров, многоэтажный (есть в «Прогулках по Петербургу»). Строил техник Скачков Григорий Павлович [32]. Судя по количеству проживавших в 1897 г., предыдущее строение было маленькое.

Во всей этой истории смущает то, что родственники (в частности, Анна Чернова) запомнили другие улицы: Воронежская и Гончарная. Хотя, может быть, он когда-то и там жил. На Воронежской ул., кстати, в 70-е гг. XIX в. было несколько домов Канаевых (в частности, д. № 54; имени, отчества нет). Если это чухломские Канаевы, то, прибыв в 20 летнем возрасте в Питер на заработки, Мартьян мог жить здесь (предыдущие исследования показывают, что отходники селились вблизи односельчан) [33].

Когда, кем, при каких обстоятельствах был построен дом в Асташово? Документальных свидетельств пока не обнаружено, да и вряд ли будут найдены. Некоторые документы, которые могли бы внести ясность в этот вопрос, не сохранились, да и порядок строительства домов в сельской местности в то время не предполагал утверждение проекта.

Сходство дома в Асташево с проектами Ивана Павловича Ропета, опубликованными в 70-х гг. XIX в. в журнале «Мотивы русской архитектуры» [34], позволяет высказать предположение, не был ли связан Мартьян Сазонов своей профессиональной деятельностью с этим известным архитектором? В центральной российской и местной прессе к. XIX– н. XX вв. периодически появлялись сообщения об отъезде костромских отходников за границу: «через столицу проехала «довольно значительная партія костромскихъ плотниковъ, направляющихся въ Парижъ для производства плотничныхъ работъ на всемірной выставке на несколько месяцевъ, съ платою каждому 150 франковъ въ месяцъ» [35].

Для ответа на этот вопрос стоит обратиться к биографии И.П. Ропета. Так сложилась судьба И.П. Ропета, что, с одной стороны, он рано проявил свой талант, причём, на европейском уровне, а, с другой стороны, из-за рано постигшей тяжёлой болезни жил как бы в тени. Поэтому некролог, опубликованный в журнале «Зодчий» за 1909 г, начинался так: «Мало, кто помнил о нём. Многие думали, что его нет в живых. Много лет он хворал и мало где показывался»[36].

Иван Павлович Ропет родился в 1845 г. в Петергофе. Отец его, Николай Петров, был «из солдатских детей», служил на Петергофской бумажной фабрике старшим мастером, рано ушёл из жизни. Мать – Михеева Любовь. В семье было шестеро детей: Григорий, Дмитрий, Екатерина, Аграфена, Иван и Фёдор [37]. Предпоследнему Ивану на момент смерти отца было всего два годика. Его взял на воспитание дядя. В благодарность за это Иван позднее принял его отчество – Павлович. При каких обстоятельствах он стал из Петрова Ропетом сказать трудно. В 1861 г. поступил в Академию художеств. В личном деле фонда Академии художеств сохранился отчёт Ивана о прохождении практики под руководством профессора архитектуры Императорской Академии художеств, Николая Фёдоровича Брюлло, который впечатляет своей обстоятельностью. Объект, на котором он практиковался, – дом Н. Львова на Большой Морской, т.е. в самом центре Северной Пальмиры [38].

В 1876 г. он окончил Академию Художеств. Ропет вошёл в число тех, кто был удостоен больших золотых медалей: по классу живописи – Илья Репин, Василий Поленов, Павел Ковалевский; по классу скульптуры – Иван Панфилов; по архитектуре – Альфред Парланд, Иван Стефаниц, Ульрих Урлауб [39]. К окончанию Академии, кроме выпускной медали, он уже имел: 2 серебряную за «проект здания Мирового съезда» (1864 г.); 2 серебряную и первую серебряную за проект русского скотного двора для Парижской всемирной выставки (1865 г.); 1 серебряную (1867 г.); 2 золотую (1869 г.); 1 золотую за программу «Проект православной церкви о 3-х приделах для кладбища» (1871 г.) [40]. Удостоенные Большой золотой медали выпускники, становились пенсионерами Академии художеств, что давало им возможность в течение 6 лет совершенствоваться в мастерстве, путешествуя за границей. Ропет уехал за границу не сразу, а спустя несколько лет после окончания Академии Художеств. Места, которые привлекли Ивана Павловича, – Париж (Франция); Неаполь, Генуя (Италия); Каир (Египет) [41].

Изучение зарубежной архитектуры не стало уединённым занятием. Удивительно, а может, напротив, и закономерно, что в этот европейско-египетский период, пребывая вдали от родины, Иван Павлович создал эскизы, затворённые на русской тематике. На протяжении 1875–1879 гг. эскизы Ивана Павловича регулярно публиковались в журнале «Мотивы русской архитектуры». Среди них – проекты международной выставки (Париж), загородных домов, сельских церквей, сельских школ и их внутреннего убранства, а также архитектурные сооружения инфраструктуры сельской усадьбы. В 1876 г. был опубликован проект загородного дома, который воплотил спустя два десятилетия чухломский крестьянин–отходник, Сазонов Мартьян Созонтович [42]. В 1879 г. – проект бани для С.И. Мамонтова (сохранилась в Абрамцево) [43].

Между тем, всемирную известность Ропету принёс русский павильон на Всемирной выставке в Париже в 1878 г. «Взгляните, какая чудесная стройная масса воздвигнулась посредине, этот бревенчатый цветной дом, с высокою кровлею, увенчанною резным князьком, с заострённым широким громадным кокошником вверху, с маленькой открытой галереей над широким входом, завешанным русскими полотняными завесами, в русских узорах. И по сторонам центрального здания, направо и налево, целый маленький городок из разных построек: тут и башни, и длинные вдвинутые назад крытые переходы, и сквозные галерейки, и всходы, и лестницы, и бесконечное разнообразие окон, пилястр, резных орнаментов, фантастических птиц, стоящих в ряд и держащих в лапе веточку, и разнообразных кокошников и кровель, наконец, повсюду богатая цветная резьба из узоров и цветов, широкие прелестные резные карнизы, висящие из-под кровель, словно богатые поднизи из бус на лбу у русской крестьянки, и полотенца, вывесившиеся из окон, словно передники сарафана. Ничто не повторяется, рядом стоят все разнообразные части и члены, полные несимметричной, но изящной красоты, выражения и стройности» [44]. Когда читаешь это описание В. Стасова, непроизвольно перед глазами возникают картины вольнослушателя Высшего художественного училища при Академии Художеств, Ефима Васильевича Честнякова, модели русского мира, заложенные в архитектурном и живописном произведениях, удивительно совпадают.

Владимир Васильевич Стасов, сын известного архитектора, художественный критик, историк искусств, дал высочайшую оценку работы Ропета: «На нынешний раз благородная эта роль выпала на долю одного молодого русского художника, одного из самых талантливых, если только не самого талантливого нашего архитектора. Имя его – Ропетт. Не было в печати европейской такой статьи об архитектуре на выставке, где бы ни было высказано, что русская постройка – оригинальна, талантлива, делает честь России, составляет украшение выставки. В одном из лучших изданий, специально посвящённых выставке, «L’Album de l’exposition» Глюка, с превосходными гелиогравюрами, было даже прямо сказано: «Одна из самых интересных построек улицы Наций, та, что между всеми пользуется наибольшею любовью публики и всего дольше останавливает перед собою удивлённых зрителей – это бесспорно живописный фасад, выстроенный из дерева России» [45]. И это всё о работе пенсионера Академии Художеств, которому было чуть более 30 лет.

Из зарубежной стажировки Иван Павлович возвратился досрочно, в 1880 г. «Преследуя изучение стилей Романской и Арабской архитектуры и ознакомившись со многими их памятниками во Франции, Италии и Египте – я бы желал употребить остающееся время моего пенсионерства на путешествие по России для изучения памятников Русского зодчества» [46]. Однако по возвращении он тяжело заболел. Ему было 35 лет, когда его хватил нервный удар, и отнялись руки [47].

В последующие десятилетия Ропет ещё не раз проектировал русские павильоны на Всемирных выставках: 1888 г. – Копенгаген, 1893 г. – Чикаго. Фасады чикагского павильона были полностью изготовлены в России, в разобранном виде привезены в Америку и вновь собраны на выставке. После закрытия выставки это сооружение подарили Русской православной миссии в США. Из него соорудили православную церковь в городе Стриторе в штате Иллинойс [48]. Таким образом, мы видим, что к моменту Всероссийской промышленной и художественной выставки 1896 г. Иван Павлович был не только известным архитектором, но и имел опыт возведения выставочных павильонов на Всемирных выставках, проходивших в Европе и США. Вклад Ропета в строительство нижегородского выставочного городка – павильон садоводства, плодоводства и огородничества [49].

Архитектура была не единственным занятием Ропета. Он известен и своими графическими работами. По его проектам также было сооружено несколько надгробий, в частности, – В.В. Стасова (некрополь мастеров искусств, Александро-Невская Лавра) [50], последняя его работа. «Глаза плохо видят, говорил он скульптору Гинцбургу прошлою весною, – но не могу умереть, не сделав кое-чего для нашего Владимира Васильевича. Пусть это будет моей последней работой» [51].

И.П. Ропет ушёл из жизни 12 декабря 1908 г. Незадолго до этого, 15 ноября он обратился с просьбой вывести его из состава Действительных членов Академии Художеств: «Страдая долговременной хронической болезнью без всякой надежды на выздоровление, я решил выйти из числа действительных членов АХ, чтобы не занимать там напрасно места…прошу сделать распоряжение о перечислении меня в число выбывших по болезни» [52]. По странной случайности, письмо это назначено было к докладу академическому собранию 15 декабря. Утром этого дня тело Ивана Павловича опустили в могилу [53]. 28 февраля 1909 г. В канцелярию Академии Художеств поступило прошение вдовы, Екатерины Евдокимовны Ропет о назначении пенсии [54]. Пристав Новодеревенского участка Санкт–Петербурга 9 апреля 1909 г. сообщал, что вдова архитектора…состояния бедного, имущества, кроме необходимой обстановки не имеет, одинокая, имеет от роду 60 лет, занимает квартиру в особняке, состоящую из 3 комнат и кухни. …просительница существует на деньги, выручаемые от продажи вещей, которые продаёт постепенно после смерти мужа» [55].

Прошло более ста лет с момента ухода из жизни Ивана Павловича Ропета. Временная дистанция позволяет по–новому взглянуть на национально–фольклорную линию в архитектуре, сформулированную А.М. Горностаевым и его блистательными учениками В.А. Гартманом, И.С. Богомоловым, Ф.С. Харламовым и др. И здесь, по мнению исследователей истории архитектуры, едва ли не центральное место принадлежало И.П. Ропету. Не случайно, что это направление стало называться по фамилии Ивана Павловича. «Ропетовщина» – каким бы уничижительным смыслом не наделяли этот термин некоторые современники, заняла своё место в истории архитектуры.

Как нам кажется, признание костромским крестьянином, Мартьяном Сазоновым, знавшим толк в дереве (по всей видимости, он был краснодеревщиком, работавшим в столице, а также не исключено, что и участвовал реализации ропетовских проектов) творчества Ропета, есть лучшее подтверждение того, что характер его архитектурных сооружений был созвучен эстетическим предпочтениям русского человека.

Время не уберегло большую часть построек И.П. Ропета. Среди сохранившихся: баня в усадьбе «Абрамцево», народный дом в Барнауле. В этом контексте возрастает значение завершения реставрационных работ терема в Асташеве в Чухломском районе Костромской области.

Примечания

1. Памятники архитектуры Костромской области. Каталог. Вып. VI. Чухлома. Чухломский район. Кострома. 2004. С. 186–187.
2. Судьба культурного наследия России XX в. Архитектура и ландшафты России. Красная книга. М., 2003. С. 144 – 145.
3. Т. Байкова. Дом Сазоновых // Вперёд. 2002. 28 мая.
4. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 188. Л. 16 об. Метрические книги о рождении, бракосочетании и смерти прихожан Ризположенской церкви с. Озерки Чухломского уезда. 1885–1893 гг.
5. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 186. Л. 195 об. Метрические книги о рождении, бракосочетании и смерти прихожан Ризположенской церкви с. Озерки Чухломского уезда. 1861-1870 гг.
6. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 186. Л. 217 об.- 218.
7. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 186 -187.
8. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 186. Л. 45 об.- 46.
9. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 186 -187.
10. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 109. Л. 82. Метрические книги Николаевской ц. с. Дорок Чухломского у. Костромской губернии. 1867 – 1887 гг.
11. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 186. Л. 227 об. – 228.
12. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 187. Л. 52 об.– 53. Метрические книги о рождении, бракосочетании и смерти прихожан Ризположенской церкви с. Озерки Чухломского уезда. 1871–1884.
13. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 187. Л. 88 об. – 89.
14. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 186. Л. 207 об.–208.
15. ГАКО. Ф. 311. Оп. 1. Д. 8 а. Л. 2 об. 1886 г. список домохозяев по селениям Алешковской вол. Чухломского уезда Костромской губернии.
16. Там же.
17. Адресная книга С.-Петербурга на 1892 г. : составлена при содействии городск.обществ.управления под ред. П.О. Яблонского. С.-Петербург. Лештуковская Паровая скоропечатня П.О. Яблонского. Лештуков пер. №13, 1892. Отд. I. С. 52. В табеле домов – рота 12 – д. № 6 – Сазонов М.С. (есть раздел ремесленные заведения по видам, но нигде не встречается Сазонов).
18. Описание улиц С.-Петербурга и фамилии домовладельцев к 1863 г./ Сост. Н. Цылов. Спб.: Типогр. Тов-ва «Общая польза», 1862 г. С. 357.
19. Т. Байкова. Дом Сазоновых // Вперёд. 2002. 28 мая.
20. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 189. Л. 18 об. Метрические книги о рождении, бракосочетании и смерти прихожан Ризположенской ц. с. Озерки Чухломского уезда. 1894–1901 гг.
21. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 189. Л. 16 об.–17.
22. Адресная книга г. С.Петербурга на 1892 г.: составлена при содействии городского общественного управления под ред. П.О. Яблонского. СПб. Лештуковская паровая скоропечатня П. О Яблонского. Лештуков пер. № 13, 1892. Отд. I. С. 52;

Весь Петербург на 1895 г. Адресная и справочная книга С.-Петербурга. Изд. А.С. Суворина. III отд. С. 199: Март. Сазонов. Изм. П. 12 рота, Дмвл. – 285; IV отд. С. 285 – Нарв. Ч. II уч. Мир.уч. 18 левая сторона № 6 – Сазонова Март. Сазон.;

Весь Петербург на 1896 г. Адресная и справочная книга С.-Петербурга. Изд. А.С. Суворина. III отд. С. 279: Созонов;

Весь Петербург на 1897 г. Адресная и справочная книга С.-Петербурга. Изд. А.С. Суворина. Отдел «Алфавитный указатель». С. 927: Сазонов Мартин Сазонович, дмвл., Изм.п. 12. рота 6, С. 1544: дмвл. Сазонов Маркiан Сазон., крестьянин. Управл. Асеев Пет. Осiев, крестьянин; столярная мастерская. Оводов Ос. Лук., ломовой извоз, Афанасьев Игн. Лук., кр-н, ломовой извоз  (по экземпляру, хранящемуся в библиотеке РГИА СПБ.); Электронная версия. – III ч. C. 367: Созонов Март. Созон. Дмвл. (266). IV ч. С. 266: Рота Двенадцатая. Нарв.ч. II уч. Мир.уч.18. Левая сторона. № 6 Созонова Март. Сазон.

Весь Петербург на 1898-99 г. – не упоминается.

1900 г. – Весь Петербург на 1900 г. Ч.III. С. 507: Сазонов Март Сазон. Дмвл. 344; ч.IV с. 344: Измайловская 12 рота № 6 Сазонов Март.Сазон. Аренд. Осеев Пет.

Весь Петербург на 1901 г. Отд. III с. 508: Март. Сазонов. Дмвл. С. 330; IV с. 330.Изм. п. 12 рота № 6 Сазонова; Март. Сазон. Аренд. Осеев Пет. Сазонов.

Весь Петербург на 1902 г. с. 555: Март.Сазон. Дмвл. С. 332; с. 332: рота 12 (от Изм. Просп. До Дровяной ул.) Левая стор. (Дровян.ул.) д. № 6. Сазонова Март. Сазон. Аренд. Осеев Пет.

Весь Петербург на 1904 г. отд. III с. 575 – Март. Сазон. Изм. П. 12 рота, 6. Дмвл. 337; отд. IV с. 337 – Март. Сазон. Аренд. Осеев Пет.

Весь Петербург на 1905 г. отд. III. С. 568 – Сазонов Март. Изм.п. 12 рота, 6 Дмвл. 339; отд. IV. C. 339: Сазонова Март.

Весь Петербург на 1906 г. отд. III с. 583: Март. Сазон. Изм.п., 12 рота, 6. Дмвл. 350; отд. IV с. 350 : Сазонова; Март. Сазон. Упр. Никитин Серг. Акимович.

Весь Петербург на 1907 г. отд. III с. 625: Сазонов Март. Изм. п. 12 рота, 6. Дмвл. 354; отд. IV с. 354: дом №6 Сазонова; Март Сазон. Упр. Никитин Серг. Аким.

Весь Петербург на 1908 г. Сазонов не упоминается; отсутствует информация и о 12 роте (левая сторона).

Весь Петербург на 1909 г. Сазонов не значится; отсутствует информация и о 12 роте (левая сторона).

Весь Петербург на 1910 г. Сазонов не значится; отсутствует информация и о 12 роте (левая сторона).

23. ГАКО.Ф. 311. Оп. 1. Д. 12. Л. 11об-12. Приговора сельских сходов Алешковской волости Чухломского уезда Костромской губернии. 1896 г.
24. Весь Петербург на 1897 г. Адресная и справочная книга С.-Петербурга. Изд. А.С. Суворина. С. 1544.
25. Т. Байкова. Дом Сазоновых // Вперёд. 2002. 28 мая.
26. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 187-190.
27. ГАКО. Ф. 56. Оп. 25. Д. 189. Л. 16 об.–17.
28. ГАКО. Ф. 1073. Оп. 1. Д. 5. Л. 30 об.-31. Решения Алешковского волостного суда 1899 г.
29. Сельско-хозяйственная перепись 1916 г. в Костромской губернии. Вып. 10-й. Солигаличский, Чухломский и Юрьевецкий уезды (Краткие сведения по селениям). Кострома: Типография Губернской Муниципальной коллегии, 1918. С. 12 – 13.
30. Труды коммисии (так в источнике) по исследованию кустарной промышленности в России. СПб., 1885. С. 177.
31. Весь Петербург на 1906 г. отд. III с. 583: Март. Сазон. Изм.п., 12 рота, 6. Дмвл. 350; отд. IV с. 350 : Сазонова; Март. Сазон. Упр. Никитин Серг. Акимович; Весь Петербург на 1907 г. отд. III с. 625: Сазонов Март. Изм. п. 12 рота, 6. Дмвл. 354; отд. IV с. 354: дом №6 Сазонова; Март Сазон. Упр. Никитин Серг. Аким.
32. 12-я Красноармейская ул. д. №6, Скачков Г.П. // citywalls.ru›house4324.html
33. Описание улиц С.-Петербурга и фамилии домовладельцев к 1863 г./ Сост. Н. Цылов. Спб.: Типогр. Тов-ва «Общая польза», 1862 г. С. 50.
34. Мотивы русской архитектуры / Ежемесячн. Альбом архитектурных рисунков. Издатель А. Рейнбот. 1876. С. 41-42.
35. Санкт-Петербургские ведомости. 19 марта 1899 г. №32; Костромскіе рабочие в Париже и Лондоне // Костромская жизнь. 15 февраля 1913. №38; Плотники–костромичи за границей // Поволжский вестник. 8 ноября 1913 г. №2166.
36. Зодчий // Ежемесячн. Архитект. и худ.-техн.журнал. 1909. № 3. 18 января. С. 29.
37. РГИА (Российский государственный исторический архив). Ф. 789 (Академия художеств). Оп.14. Д. 30. Л. Личное дело. Ропет Иван Николаевич (Павлович).
38. Там же. Ф. 789. Оп.14. Д. 30. Л. 53 об.
39. Там же. Ф. 789. Оп.14. Д. 30. Л. 89.
40. Кондаков С.Н. Юбилейный справочник Императорской Академии художеств.1764–1914. [Ч. 1-2]. СПб., Товарищество Р.Голике и А.Вильборг, [1914–1915]. Ч. 2. [Часть биографическая]. С. 381.
41. РГИА. Ф. 789. Оп.14. Д. 30. Л. 89.
42. Мотивы русской архитектуры. 1876. С. 41-42.
43. Там же. 1878. Л.32, 34–38.
44. В.В. Стасов. Наши итоги на Всемирной выставке// Стасов В.В. Избранные сочинения в 2 т. Т. 1. Обзоры, выставки, полемика. М., Л.: гос.изд. «Искусство», 1937. С. 276–277.
45. Там же. С. 272.
46. РГИА. Ф. 789. Оп.14. Д. 30. Л. 177 (от 6 октября 1880 г.).
47. Там же. Ф. 789. Оп.14. Д. 30. Л. 89.
48. Мир выставок – журнал профессионалов экспо–индустрии [Электронный ресурс]. Режим доступа: mirvistavok.ru›
49. Кириченко Е.И. Архитектор И.П. Ропет //Архитектурное наследство. Вып. 20. М., 1972. С. 85-93.
50. Гинцбург А.М. Кириков Б.М. Архитекторы–строители Санкт–Петербурга сер. XIX – н. XX в.: справочник. СПб., 1996. С. 268.
51. Зодчий. 1909. № 3. С. 30.
52. РГИА. Ф. 789. Оп.14. Д. 30. Л. 196.
53. Зодчий. 1909. № 3. С. 30.
54. РГИА. Ф. 789. Оп.14. Д. 30. Л. 201.
55. Там же. Л. 204 об.