О стихах Ольги Коловой
Сколько бы ни давали определений, что такое поэзия, всё-таки каждое из них лишь дополняет одно другое, но нет и не может быть какой-то абсолютной формулы. Мне, например, нравится определение, данное М. Пришвиным в его «Дневниках»: «Поэзия — это дар быть умным без ума». Впрочем, у каждого есть своё определение поэзии.
Говорить о поэзии — сложнее, чем о самом поэте. У поэта есть биография, которую можно изложить. Можно — совсем коротко, можно — подробнее. Думаю, что было бы нечестно по отношению к Ольге Коловой писать о ней и её поэзии, утаивая некоторые обстоятельства, её жизни: Ольга серьёзно больна с самого рождения.
Утверждают, что собственно для литературы совершенно не имеет значения, здоров или же болен поэт. Важно лишь то, что он пишет. В какой-то степени я согласна с этим, но для поэта как человека этот факт его биографии важен.
Как известно, образ поэта наиболее глубоко раскрывается в его стихах. Вот стихотворение Ольги Коловой:
Невольно тянется рука
К росинке, что в траве искрится.
Ах, как заманчиво напиться
Из нежной чашечки листка
И губ касаньем ощутить
Всю прелесть утренней прохлады…
Но что-то шепчет мне: «Не надо!
Попробуй чудо сохранить».
Я не коснусь её. Зачем?..
Она такая недотрога!
Но жаждет солнце.
О, как много
Его соломинок-лучей!
Разве не пробовали и мы когда-либо «напиться из нежной чашечки листка»? Но ведь чтобы испить, листочек этот надо сорвать. А Ольга Колова не может и не хочет разрушать красоту, увиденную ею. Она хочет сохранить чудо и оставить его всем нам.
Основополагающее свойство героини её лирических стихов — жертвенность.
Да, наверно, в том и благодать —
Всё отдать и ничего не взять
И уйти свободно, налегке…
Для поэзии Ольги характерна традиционная тематика: «человек и природа», «личность и общество», «деревня»… Деревня, деревенское – «родное всё», – так и называется один из разделов её книги. Именно это, прежде всего, её и волнует и заставляет взять в руки перо. Ей нужно сказать о том, что она увидела, услышала, почувствовала и приняла в свою душу.
Жизнь и поэзия для неё нераздельны. «Живи, как пишешь, и пиши, как живёшь», — напутствовал поэтов К. Д. Батюшков. Так и делает Ольга Колова.
С нею я познакомилась давно, на Днях литературы, проходящих в Парфеньеве. Именно там, в селе Матвееве, среди лесов и полей, среди великого простора русской земли и начала созревать её поэзия. С той поры я стала внимательно следить за её творчеством.
Из синевы глубоких теней
На ослепительном снегу
Февральское светосплетенье
Земли и неба
на бегу
К весне выхватывает душу,
Владея всею глубиной,
Где тени отступают, рушась, —
Всё заливает свет сквозной.
В 1996 году вышел первый её сборник «Пугливая птица», в 2003 году — второй, «Здесь, в России», а в 2010 — переработанное и дополненное его второе издание.
«Здесь, в России». 2003 г.
Как бы там ни было, но исчислять сделанное поэтом количеством изданных сборников, на мой взгляд, не следует. Всегда были и есть люди, пишущие стихи «без божества, без вдохновенья» и мнящие себя поэтами: их стихотворные опусы, конечно же, не имеют к поэзии никакого отношения. Подлинная поэзия рождается в душе.
Поэзия Ольги Коловой образна. В её стихах — глубокая и спокойная мудрость женщины, умеющей любить и сострадать. Она сострадает своей земле, народу, «бабке Нюре»… Она неотделима от них, от этих «бабушек Нюр» (стихотворение «Ведомо»), «широких натур» (стихотворение «Широкая натура»). Она везде рядом с ними, на своей земле, в России.
Старец Силуан учил, что написанное Св. Духом и прочесть можно только Св. Духом. И если и впрямь поэзия пишется Св. Духом, то не такое уж это простое занятие — читать стихи. Нужно настроить себя на то, чтобы услышать голос поэта. А голос этот порою так негромок: «Дали родные, Светлые дали…», а порою возвышается до крика: «И я кричу в смятенье от бессилья» («Лишь призрачными всполохами…»).
Во многих стихах Ольги Коловой сливаются две традиции: классическая и фольклорная. Это оживляет её поэзию, даёт возможность взглянуть на жизнь под иным углом зрения. Поэтесса видит зорче нас и помогает нам увидеть мир её глазами:
Белый-белый свет —
Да в моём окне.
Белый-белый снег —
Да на душу мне…
В её стихах гармонично сочетаются сложные чувства с наивностью ребёнка, только что увидевшего мир. Мне думается, стоит войти в этот мир вместе с поэтом.
Октябрь 2012 г.
«…Светлых строф спасительная малость»
* * *
Белый-белый свет —
Да в моём окне.
Белый-белый снег —
Да на душу мне.
Белый-белый снег
Раны мне накрыл.
Белый-белый снег
Стал до боли мил.
Мне — ни бед, ни лет;
Не растрачен пыл…
И лечу вослед
Белых-белых крыл.
* * *
Дали родные,
Светлые дали…
Разве здесь место
Грусти-печали?
Разве есть место
Муке и боли
В шелесте леса,
В шёпоте поля?
Что же так больно?..
Что же так смутно?..
В милом приволье
Так бесприютно!..
С ивою плачу,
Плачу, жалею…
Любят иначе?
Я — не умею.
* * *
Хватаясь за соломинки лучей,
Вдруг оживишь забытые виденья
Из детства, милые… И растворятся тени —
Неясные подобия людей.
Останется лишь ангельская суть —
Та, высшая и внятная лишь детям,
Которой мы, взрослея, только бредим,
Когда случится высоты глотнуть.
И в этом озарении любви
Зло обнаружит всё своё бессилье.
И за спиной у встречных видишь крылья,
Такие же большие, как твои!
И после, после в суете земной,
Когда и крылья некогда расправить,
Не покидает солнечная память.
Да! Свет её во мне и надо мной.
МОЛИТВА
О, как легко с Тобой! Как тяжко без Тебя!
Да будет надо мной Твоя святая воля.
Склонюсь перед Тобой и покорюсь любя.
Пусть будет только то, что хочешь Ты — не боле.
Сомнения мои сгорят в Твоём огне,
Им озаряя смысл Евангелья святого,
Всеведущ, Вездесущ, пребудь же и во мне
И прояви вполне Свой свет и сладость Слова.
РУССКАЯ БЕРЁЗА
Берёза, русская до боли,
Здесь, у околицы села…
Она всю древность вобрала,
Впитала всю печаль раздолий,
Невысказанную печаль,
Что шелестит листвою в кроне
Плакучей — только ветер тронет
Шатёр зелёный невзначай.
Когда-то крону, как покров,
Она держала над избою,
Надёжно защитив собою
От всех пожаров и ветров.
Но всё же не уберегла
От урагана страшной смуты:
В стране без лада и уюта
Изба прижиться не смогла.
И стала лишней, как окрест
Лежащие поля, ненужной,
Как тот часовенки-церквушки
Спасенье обещавший крест;
Как те седые старики
С житейской мудростью и ладом,
С их пристальным, пытливым взглядом
Из-под натруженной руки.
Познав суть радостей и бед,
Живые летописи века
Уходят, и берёза веткой
Взмахнёт, как плакальщица, вслед.
Кого ж теперь ей защищать
Своей ещё могучей кроной?
Или простор незаселённый
Российским духом освящать?..
* * *
А. А. Мухиной
А у неё глаза синее неба,
У бабки той, что Анною зовут.
Накупит в магазине гору хлеба —
На всю родню, что проживает тут.
Девятый уж десяток разменяла,
А всё — добра, улыбчива, бодра.
Всё — для других, а для себя — нимало.
Лишь зачерпнёт водицы из ведра
Да самовар поставит под иконы,
Молитовкою день благословив…
Так яблоня в саду с земным поклоном
Несёт души свой золотой налив…
ВЕДОМО
— Эй! Бабка Нюра, здравствуй! Как живёшь-то?
— Да ничево, малинушка… живу…
Даёт Господь, — дак жаловаться пошто?
Живу себе, покуда призовут.
Аль это Оля? Я и не признала…
Дай погляжу… И правда — Оля. Ну,
Совсем слепая баушка-то стала,
Того мотри, блудиться уж начну.
Да, слава Богу, ноги ешшо ходят, —
Все дивятся, что не догонишь, мол.
Восемьдесят седьмой сравнялся годик.
Да-а, с сентября восьмой уже пошёл.
— Козушку-то, баб Нюра, всё ли держишь?
— Ну ве-е-домо! А как я без неё?
Козушка что подружка. Аль зарежешь?..
Какое в одиночку-то житьё?!
— И молочко своё…
— Вот накружи-и-ла…
Ведь ялова, — поди, четвёртый год!
Подумала — суягна, запустила,
А та травы натяпала в живот,
Вот и раздуло лешую. Ну, ладно,
Живи. Мне всё охотнее с тобой.
А летом-то и вовсе мне повадно:
Поду куда — она всегда со мной.
Овца ешшо вот есь да пара кошек…
— А по воду-то тяжело, поди?
— Да веть, недалеко. Господь поможет!
Увидит кто — «Эй, бауш, погоди!»
И донесут, и в лесенку подымут,
Да много ли мне надо-то воды…
Ковш на себя да ковшик на скотину.
Вот накормлю — и все мои труды.
— Зато встаёшь-то ты, поди-ко, рано?
— Да полно! Как проснусь, так и встаю.
Ну, ведомо, в потёмках. А устану,
Кода смеркнётся, — Господу пою.
И «Отче наш», и «Верую» читала
Мне бабушка на лавке средь села.
И, кончив, начинала всё сначала.
Молитвою дышала и жила,
И теплота из глаз её лучилась:
Душа дарила миру свой покой.
Казалось, что на всё сходила Милость,
Когда она трясущейся рукой
Себя знаменьем крестным осеняла…
И службе этой стала помогать
Часовенка, что рядышком стояла
И ведала, КАК надо ей стоять.
К ней, бедной, превращённой в ларь казённый,
Служившей торгоскладом туш мясных,
А ныне — ветхой и опустошённой,
Был бабкой обращён духовный стих:
«Боже праведный, великий,
Научи, как в мире жить.
Обнови мне дух, Владыка,
Помоги врага любить.
Дай, мне, Господи, уменья
Все обиды забывать,
Научи меня смиренью
Крест нести и не роптать».
Запись 2000 г.
ИЗ МАМИНЫХ ЧАСТУШЕК
Ты играй, гармонь моя,
Сегодня тихая заря,
Тихая зориночка, —
Услышит ягодиночка.
Я не буду у товарочки
Милого отбивать.
Может быть, ей не под силушку
Другого наживать.
От товарки от моёй
Отбивается милой.
Надену чёрную косыночку,
Поду на горе к ёй.
Задушевная товарка,
Ты такая смелая!
Я любила, ты отбила —
Я бы так не сделала.
За измену ягодиночке
Поджарила лягух.
Кушай, кушай, ягодиночка,
Ещё поджарю двух.
У меня залёток много —
Как в корзиночке грибов.
Я с одним только имела
Настоящую любовь.
Я «Сударушку» пляшу,
Назад оглядываюся:
Не отбили бы милёночка, —
Побаиваюся.
Я иду, а мне навстречу
Лиходеечка прошла.
Молися, дура косолапая:
Полена не нашла.
Проводить пошёл другую,
А сердечку лёгко ли?!
Скажи, зараза-ягодинка,
Проводил далёко ли?
На окошечке цветы.
Ко мне сватались сваты.
Маменька не отдаёт:
«Хорошо и так поёт».
* * *
В деревнях гуляют сквозняки —
Ветхих изб непрошеные гости.
Одичалый ветер на погосте
На кресты кидается с тоски.
Воет в исступлении… По ком?
По умершим или по живущим —
Кто ушёл на поиск доли лучшей,
Наспех окна ослепив крестом?
Это крест судьбы: невзгод и бед,
Это крест крестьянской тяжкой доли —
По окошкам изб, чтоб не кололи
Их глаза упрёком горьким вслед.
Покосились избы с той поры,
Взяли верх над всем бурьян с крапивой.
Старая часовенка с горы
Смотрит вдаль печально-сиротливо,
Горестно и скорбно, словно мать,
Потерявши деток неразумных,
Кто увёл их? Как теперь искать
В городах, столь суетных и шумных?
Беспрестанно молится за них:
Больше ли нашли, чем потеряли?..
Ветер над горой притих и сник:
Улыбнётся им судьба? Едва ли…
Но моё село ещё живёт
В стороне от взлётов и падений.
Я молю: пусть воли не согнёт
Шквальная волна нововведений.
ЦЕРКОВЬ В ИЛЬИНСКОМ
Е. Л. Балашовой
Не войной все разрушено,
Не чумою… Ах, что же я?!
Словно колокол слушаю
В смуты век и безбожия.
Глушь, разор, запустение…
Плачет даль за ракитами.
Птицы вьются в смятении
Над крестами несбитыми.
Церковь полузабытая,
Колокольня безгласная.
Но ворота открытые —
Воскресение празднуют,
Вы не каркайте, вороны,
Над умолкшею звонницей.
С Небом связи не порваны,
Коль молитва возносится.
Словно вечность откликнулась
Всем былым поколениям.
Даль внезапно раздвинулась —
Глубины откровением!
И метелицей по полю
Ангел кружит во мгле.
И одним крылом — по небу,
А другим — по земле.
ПРИТЧА
Господь с учениками шёл,
И утомил их путь, —
Решили: было б хорошо
Под кровом отдохнуть.
Селенье видят за холмом,
Вошли в него, глядят:
В какой бы постучаться дом,
Где на ночь приютят?
Роскошно убранных хором
Их привлекает вид.
«Вот здесь мы славно отдохнём», —
Андрей всем говорит.
Другие тоже с ним не прочь…
Такая красота!
И провести в хоромах ночь
Зовут с собой Христа.
В дубовые врата стучат:
«Хозяин, открывай!»
Из дома выйти не спешат,
Лишь псов несётся лай.
Лениво вышел из хором
Сердитый господин,
Сказал, что их не впустит в дом,
Что любит спать один.
«Вас много бродит по дворам
Бездомных и больных.
Вязаться с нищими мне срам.
Пусть Бог призрит на них.
Голодных оборванцев сброд,
Что с вас я получу?
Вон убирайтесь от ворот,
Не то я псов спущу!»
Пошли усталые ни с чем,
Немало огорчась.
И говорит Учитель всем:
«Устроимся смирясь.
Вон бедное жильё вдовы.
Она нас приютит.
Хоть нет в нём роскоши, увы,
Но дом всегда открыт».
Зашли в жилище без прикрас,
Вдову давай просить…
«Да где ж я уложу-то вас?..
И нечем угостить…
Вот, разве, на полу постлать…
Да дам воды испить…
Всяк странник — Божья благодать.
Ночуйте, так и быть».
И уложила отдохнуть
На свежую траву…
Проснулись утром, снова — в путь,
Благодарят вдову.
Путь наших странников лежит
Тропою полевой…
Вдруг им навстречу волк бежит,
Голодный и худой.
К Христу волчина подлетел:
«О, Господи, напасть!
Неделю ничего не ел!
Вся пересохла пасть.
Молю Тебя, дай пищу мне,
Иначе мне конец.
Помру голодный на стерне.
Спаси меня, Отец!»
Господь: «Эх, жалко сорванца!
Смотри, за тем леском
Пасётся вдовушки овца;
Бери себе на корм».
Ученики, оторопев,
В глаза Его глядят.
В их душах закипает гнев.
Поверить не хотят:
«Учитель, Ты жестокосерд!
И наши бьёшь сердца.
Ведь ничего у бедной нет
Вдовы, — одна овца.
Её последнего лишать
Ты вздумал сгоряча.
Не лучше ль было наказать
За дерзость богача?»
«Да я его уж наказал!
С утра покоя нет:
В саду своём он откопал
Горшок златых монет».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Суть этой притчи тем ясна,
Кто к Господу идёт.
Проста для видящих она,
И внемлющий поймёт.
Вдова доверилась во всём,
По бедности, Творцу.
Дух её будет вознесён
К Небесному Отцу.
Богач же будет на мошну
Надежды возлагать
И — знать лишь выгоду одну,
А Господа не знать.
Май 2009 г.
МЕДОВЫЙ СПАС
И даль, и высь слились в одно,
Дав ощущение полёта,
Когда подъемлет душу что-то,
Хоть телу крыльев не дано.
Согласье неба и земли
Здесь ощутимо, зримо, прочно.
Из суеты штормов бессрочных
Идём, как в гавань корабли.
Здесь дом друзей. В Медовый Спас
В нём золотистый свет струится:
Тепло сердец, родные лица,
Сиянье милых, добрых глаз.
И стол, что ломится от яств,
По славной щедрости хозяев,
И тост за тостом нескончаем —
От чувств, заговоривших в нас.
* * *
Жизнь состоит из ожиданий,
Встреч мимолётных и разлук.
И выдох тянется годами,
А вдох — прикосновенье рук.
Жизнь состоит из расстояний,
Времён и противостояний
Своим желаниям, мой друг.
И мне не нужно оправданий.
Но, чтоб не стало сердце вдруг,
Ты углуби моё дыханье, —
Пусть вдох вместит всё мирозданье.
Родной и безнадёжно дальний,
Не размыкай подольше рук!
* * *
И. К.
Раскидывает карты мне гадалка
Да всё сулит весёлое житьё:
Червонным королём (ей слов не жалко),
Мол, сердце успокоится моё.
И дальняя дорога выпадает,
Любовь, свиданье, поздний разговор…
Спешит, как будто искры высекает.
Вот возведёт меня на тот костёр…
Ах, не болтай, гадалка, — я всё знаю,
Сама себе пророчила в стихах
Давным-давно, а нынче не дерзаю, —
Смыкает мне уста Господень страх.
Лишь знаю, что для сердца мне осталось:
Берёз за полем белоствольный ряд
Да светлых строф спасительная малость,
Да дружеский родной и милый взгляд.
* * *
Всё чаще — потери,
всё реже — находки.
Года пролетели,
причалены лодки.
И сердцу роднее
пора листопада,
Где небо виднее…
Я золоту рада
Лишь как откровенью
нездешнего света,
Который Господь
посылает в награду
Земле — за прекрасное,
щедрое лето.
А нам — в утешенье,
как весть, как отраду.
Приложения
В. Н. Леонович. Из вступительной статьи к первому изданию книги О. Коловой «Здесь, в России»
Высокое место — и родник там есть! — село Матвеево, что в 20 верстах от Парфеньева. Недостроенные и кинутые панельные двухэтажки обезобразили въезд в село, но есть и достроенные, и в одной из них живёт 36-летняя Ольга Викторовна Колова. Её знают и любят за ум и доброту жители Матвеева и соседнего Григорова. Любят собаки, кошки… Хочется продолжить: птицы, деревья, растенья. Так и было бы, умей вся эта Божья тварь читать стихи, полные внимательной любви ко всему сущему — стихи Оли.
Я убеждён, что старая берёза, укрывавшая некогда дом, которого уж нет, вздрагивает листвой, встречая Олю, разделившую с ней печаль и память (стихотворенье «Русская берёза»). Храм, в котором служили предки В. В. Розанова, превращённый в склад и мастерскую автотехники, окружённый её железным хламом, тоже не безучастен к нашему поэту — по той же причине. И пространства лесов…
В книге много интересного и, как нынче говорят, неформального. Кроме стихов разной тональности — от лирики до памфлета — есть, я бы сказал, пред-стихи: почва, откуда всё произрастает. Это так называемые записи — русский деревенский язык живьём, опёртый на рифму:
— Козушко-то, баб Нюра, ты всё держишь?
— Ну, ве-е-домо! А как я без неё?
Козушка что подружка. Аль зарежешь?..
Какое в одиночку-то житьё?!
Посреди оскуденья обиходного нашего языка — а скудный язык отражает скудость чувств, понятий, самой жизни — такое владенье родной речью отрадно. Читатель будет благодарен поэту, будто третьим сидел с Олей и бабкой Анной за самоваром.
Наряду с записями есть и чистое народное творчество без прикрас. Это частушки. Причём частушки есть и авторские — те, что писала и исполняла Олина мама Лидия Михайловна. Тут прямая и кратчайшая родовая творческая связь — пуповина, если угодно. Счастливый случай, когда она «не рвётся».
<…>
С частушкой, с этим «подножным кормом», связаны серьёзные вещи:
Я не буду у товарочки милого отбивать.
Может быть, ей не под силушку другого наживать.
За такой бойкостью — вдруг — жертва. Не отбить парня, про которого твой женский инстинкт говорит как про единственного, быть может, в судьбе; не отбить — оставить себе чужим, а ей родным…
Изменяй меня, залётик, сколько хочешь изменяй,
Только тайного словечка никому не выясняй!
Стыдливость… Не та ли тютчевская божественная стыдливость страданья? Национальная черта, связанная с нашим «северным» темпераментом? С целомудрием — как врождённым и постоянным его свойством.
Бесстыдство, принятое как норма и хороший тон — прямое свидетельство общего стиля жизни. Словно камни в речном перекате, видны одинокие фигурки противоборства общему теченью. Иногда их захлёстывает с головой, иногда, к сожалению, сносит.
<…>
На нашем горизонте такая одинокая фигурка — Ольга Колова.
Презентация книги О. Коловой «Здесь, в России»
Зал периодики областной научной библиотеки. 25 ноября 2003 г.
Сзади слева — А. В. Соловьёва (издатель книги и организатор презентации). На переднем плане: Е. Л. Балашова, В. Н. Леонович, О. В. Колова
Фотографии А. Сыромятникова
А. В. Соловьёва. О книге стихов Ольги Коловой «Здесь, в России»
| ГТРК «Кострома», 2003. Аудиозапись. Продолжительность: 00:07:55 |
Песни на стихи Ольги Коловой
| «Мелодия моей души…» Музыка Владимира Смирнова. Исполняет Светлана Сенкевич. Продолжительность: 00:02:45 |
|
| «Просить, как милости, любви…» Музыка Владимира Смирнова. Исполняет Марина Захарова. Продолжительность: 00:01:23 |
Книга О. Коловой «Здесь, в России» (2-е изд.) продаётся:
— в «Центре книги» по адресу:
Кострома, ул. Свердлова, д. 2 (левый вход).
Телефон: (84942)31-45-72.
E-mail: kompbibl@yandex.ru
Несколько лет назад мне в руки попала небольшая, блокнотного формата книжица стихов неизвестной мне поэтессы Ольги Коловой. Начала листать без особого интереса, недоверчиво. Увы, современная поэзия – при всем моем уважении к таланту авторов – на мой взгляд, лишена тех достоинств, которые когда-то сделали ее Великой Русской Поэзией. Однако, уже первое стихотворение – «Молитва» — сказало , что мой скептицизм, к счастью, оказался напрасным. Позже мне посчастливилось познакомиться с Ольгой лично и открыть для себя еще одну грань ее таланта – исследователя-краеведа. Но стихи Ольги навсегда поселились в моем сердце.
Вся поэзия Ольги Коловой пронизана любовью к миру Божьему, свидетельствующему, по ее мнению, о величии Творца; к людям, в отношении с которыми она ценит, прежде всего, искренность, доверительность и теплоту. Поэтому, наверное, ее стихи сразу западают в душу читателя, поднимают в ней что-то теплое и светлое, давно невостребованное, почти потаенное, запрятанное в самую глубину, заставляют по-иному взглянуть на мир, прекрасный и чудесный, несмотря на свое несовершенство.
Ольга не только нашла силы жить сама, своими стихами она готова сопереживать – редкое качество в современном обществе:
«На то и лира Богом мне дана…
Изведать и принять чужую боль,
Чужого горя глубину измерить,
Слезам другого, как своим, поверить
И, утирая, ощутить их соль…»
Поэзия Коловой удивительно лирична, тоже черта, нехарактерная для нашего жестокого времени. Уже с первых строк поражает язык стихов – как будто бы простой и безыскусный, но одновременно необыкновенно точный, разнообразный и яркий, как палитра великого живописца. Эта черта, по моему глубокому убеждению, приближает поэзию Ольги Коловой к классическим образцам русской литературы.
«Есть особая прелесть в цветах полевых —
Васильках, колокольчиках, в той же ромашке…
Вот она, словно солнышко в белой рубашке,
Все кивает головкою нам из травы».
Поэтесса не просто воспевает родную природу, разговаривает с ней, словно бы сливаясь с окружающим миром, восторгается вечной красотой земли. Колова познает себя и шире – человека вообще – через природу. Она ни на минуту не забывает, что мы – часть природы, и, не смотря на все ухищрения так называемого прогресса, малая частица общей души мироздания все же теплится в нас и не дает скатиться в бездну хаоса. И действительно, только оторвавшись от будничной суеты жизни, придя в «рощу березовую, светлую, как Русь» и, окунувшись в «эту белизну, которую на раны налагают», ты начинаешь по-новому ощущать себя в этой жизни, и на твоей душе воцаряется покой, и тебя посещает «озарение любви», в котором «зло обнаружит все свое бессилье».
Стихи Коловой провинциальны в самом положительном смысле. Сейчас мы осознаем, что основное богатство России, ее истинная душа – в провинции, именно отсюда нужно черпать силы для возрождения нашей истерзанной, больной Родины. И поэзия Ольги Коловой еще раз доказывает это. Только будучи «провинциальным» поэтом, можно воспеть «глаза синее неба, у бабки той, что Анною зовут» и удивительно гармонично вплести в свои стихи ее напевную речь. Только «провинциальный» поэт не пройдет мимо такого пласта народной культуры, как частушка. Здесь простым, порой, «неправильным» и даже грубоватым языком выражены боль и радость народа, его любовь, мечты и стремления. Разглядеть эту наивную красоту и, тем более – донести ее до читателя, доступно не каждому.
Конечно же, истинный поэт не может обойти вниманием состояние современного ему общества. Душа поэтессы болит за «церковь в Ильинском», где «разор, запустение», за русские деревни, в которых «гуляют сквозняки», ибо жители ушли «на поиск доли лучшей, наспех окна ослепив крестом». Но оптимизм не покидает автора.
По сути, все творчество Ольги Коловой – молитва о России. «В годы безверия жутко родиться», — замечает она и, чтобы не заблудиться в окружающей мгле, взывает к Богу – «явлена будь, путевая звезда!». Да, суета, тревоги и «тяжесть вечная креста» неизбывны, они – вечные спутники людей, особенно в России. Однако, высший смысл человеческой жизни в том, что «мы с судьбою в доле! Выбор – наш и наша воля, остальное Бог подаст».