Деревня Шаблово, Кологрифского района,Костромской области.
Я регулярно знакомлюсь с тем, как бережно и основательно ведется работа по восстановлению и сбережению наследия нашего Великого земляка – Ефима Васильевича Честнякова в деревне Шаблово и городе Кологриве.
Я решил поделиться своими воспоминаниями.
Мне посчастливилось быть лично не только знакомым с Ефимом Васильевичем, но и встречаться и общаться с ним в мои детские годы.
Мы жили совсем рядом, дома стояли чуть ли не впритык. Наш дом тогда назывался «Маслопром». В этот «Маслопром» привозили из соседних деревень молоко. Здесь его перерабатывали: делали масло, сыр, творог и еще какой-то казеин. Моего отца в то время уже не было, он тогда воевал на финской войне и на этом «Маслопроме» тогда «заправляла» моя мать. Кто-то ей там помогал.
Откуда этот «Маслопром» там появился, и как мы туда попали, никто не помнит и не знает. Я в свое время не удосужился спросить, а сейчас уже и спросить некого.
Скорей всего отец нас туда привез, но вскоре началась война с Финляндией, и он ушел на войну. Я это, конечно же, не помню т.к. я родился в 1937 году, и мне тогда было всего чуть более двух лет. А отца я помню только когда он пришел на короткую побывку с этой войны и вновь ушел уже на другую – «Великую Отечественную войну», где погиб в 1942 году под Смоленском.
Во всяком случае, удивительно, что в то далекое время, когда не было ни дороги, ни электричества, ни водопровода, и в такой глуши, функционировал МИНИЗАВОД по переработке молока! И выдавал продукцию, говорили – хорошего качества. А люди то были малограмотными!
Этот минизавод занимал довольно большую комнату в доме. Тут был большой сепаратор по разделению молока, величиной с человеческий рост. Туда заливали молоко и крутили руками за большую деревянную рукоятку. Агрегат был довольно шумный. А рядом располагались емкости, так называемые «чаны», величиной около одного кубометра, кажется, эмалированные, где проходил процесс. Был всевозможный инструмент- мешалки и т.п.
Отдельно скажу об охлаждении: нужен же холодильник. Холодильником служила глубокая яма-колодец, размещавшаяся буквально в сенях. Туда зимой насыпали много снега и утрамбовывали его. Его было там так много, что он лежал все лето, сохраняя холод.
Ефим Васильевич частенько заходил к нам, и воду он брал из колодца расположенного рядом с нами.
В первый класс я начинал ходить в соседнюю деревню Илешего, это около трех километров от Шаблово. К Ефиму Васильевичу, в его знаменитый ОВИН, я часто приходил, и он меня всегда принимал. Ни разу не было случая, что бы он меня не впустил. Поскольку я был маленький, было страшно туда идти. В это темное помещение на первом этаже, а затем лезть вверх по вертикальной лестнице через небольшое отверстие в перекрытии на второй этаж, где открывалась сказка. Моему взору открывались чудеса. Здесь было великое множество всего – всего. Большие картины весели подвешенными вертикально на стене, одна на другой, и снаружи были прикрыты каким-то покрывалом. Сначала открывался полог – покрывало, затем картина, которая вешалась на потолок. Потолок был очень низкий … Каждая картина была сказкой. А рядом был большой длинный стол, на котором размещалось множество всевозможных глиняных скульптур различной величины, и тоже все это было разложено в виде сказки или нескольких сказок.
Ефим Васильевич поднимал и вешал на потолок картины одну за другой и сказки продолжались одна за другой не похожие одна на другую. Затем он переходил к глиняным фигуркам и представал целый город из этих фигурок. И тоже сказка! Город всеобщего благоденствия!
Там же, еще дальше, множество различных маленьких гармошек, губных гармошек, свистулек, и пр. Чего только там не было! И все это Ефим Васильевич использовал во время таких посещений – спектаклей. В то время мне казалось, что не всем Ефим Васильевич уделял такое внимание как мне. Ведь я жил рядом и у меня тогда уже не было отца. Я сейчас вспоминаю такие встречи с большой теплотой. Он любил детей, и все его творчество было для детей….
Ефим Васильевич решил меня нарисовать, и я стал ходить к нему; он подолгу рисовал. Но ни разу не показал, пока не закончил. А когда закончил, или почти закончил, то показал, но мне не отдал; сказал, что не закончил; и больше я этот портрет не видел.
При одном из посещений города Кологрива, около 10 лет тому назад, в музее нам принесли целую пачку таких портретов, сказали, что где-то еще есть, но мы не смогли отыскать мой портрет. Все-таки трудно узнать. Ведь это было так давно. Но у меня все же есть желание вновь там побывать, отыскать портрет и вновь окунутся в сказочный мир детства.
Годы были тяжелые, шла Великая Отечественная война. Было голодно. Как-то находясь у Ефима Васильевича с одним из моих походов к нему, в большом зале, он однажды пригласил меня зайти дальше, во внутрь ОВИНА, там была еще одна малюсенькая комнатка, где Ефим Васильевич жил, ел, спал. Ефим Васильевич сварил картошку в кастрюльке с дыркой, без воды, и угощал меня. Получилась запеченная картошка. В другой раз, ранней весной, так же в этой комнатке он угостил меня пестиками со сметаной. Пестики – это которые растут в поле ранней весной по жнивью. Тогда это был деликатес.
Быт Ефима Васильевича был очень скромный, даже бедный…
«Маслопром» к концу войны уже прекратил свое существование. Мужского населения почти не осталось. А мы, ребятишки, — голодали; бегали в поле и выкапывали прошлогоднюю гнилую картошку, собирали колоски, пестики по жнивью, головки клевера. Ефим Васильевич на своем огороде сажал много моркови. Когда она поспевала, он ее выкапывал и развозил на своей двухколесной тележке с сундучком по деревне и почти всю раздавал. В этом же сундучке он увозил в лес глиняные фигурки, закапывал их в землю и подолгу молился. Это продолжалось пока длилась война…
Спустя много лет, будучи уже не молодым человеком, мне вновь довелось побывать в городе Кологриве и деревне Шаблово. В то время как раз начиналась работа по возрождению деревни Шаблово и наследия Ефима Васильевича Честнякова.
Нельзя не восхищаться мужеством тех людей, которые начинали это дело. На голом месте, от деревни уже ничего не осталось, ни одного дома, в поле, где ничего не было. Ни дороги, ни электричества, ни воды. А они тогда уже заложили яблоневый сад, откуда-то был притащен огромный камень и установлен в том месте, где когда-то стоял ОВИН Ефима Васильевича.
Я сейчас не помню имя и фамилию педагога, который тогда встретил нас и с энтузиазмом показывал и рассказывал о планах и задумках. Низкий поклон им.
Мои воспоминания о Ефиме Васильевиче Честнякове и деревне Шаблово могут быть опубликованы в музее, если окажутся полезными.
С уважением, Кашин Валентин Иванович
Г. Дзержинск, Нижегородская обл.
Литература о кологривском художнике
Замечательный рассказ о нашем земляке Е.В. Честнякове. Очень приятно, что есть люди, которые не остаются равнодушными к своему родному месту и делятся воспоминаниями. Тем более, что в настоящее время найти людей знавших Е.В. Честнякова очень сложно.