«Мысль о живописном путешествии водою по Волге, в течение нескольких лет нас не оставлявшая, осуществилась. Вчера мы приехали в Рыбинск, откуда предположили начать путь по знаменитой реке, которой живописные берега частью были знакомы нам и в художественном отношении представляли неисчерпаемый источник прекрасного. Рассказы самовидцев, бывавших в отдалённых местах по оной, дополняли наше мнение о красотах её; итак, идея о живописном плавании по Волге не была тщетной: желание наше исполнилось».
Так начинается книга двух русских художников XIX века, братьев Григория и Никанора Чернецовых «Воспоминания из путешествия по Волге». Они прибыли в Рыбинск 12 мая (30 апреля по старому стилю) 1838 года, чтобы отсюда начать плавание к низовьям великой русской реки. Их путь пролегал по территории семи губерний Российской империи: Ярославской, Костромской, Нижегородской, Казанской, Симбирской, Саратовской и Астраханской.
Начавшись весной, путешествие завершилось поздней осенью. 29 ноября (17 по старому стилю) 1838 года барка братьев Чернецовых была скована льдами. Днём позже они пробились к берегу, не доплыв до Астрахани всего 47 вёрст. С первого до последнего дня плавания Григорий и Никанор вели путевые записки. Позднее два дневника были сведены в один и в таком виде изданы.
Но главным итогом речной одиссеи стал поражающий своими масштабами художественный проект: панорама, или, вернее, циклорама, которую братья назвали «Параллель берегов Волги». Она была впервые представлена на Васильевском острове Санкт-Петербурга в начале 1850-х годов.
Полотно длиной 746 метров и высотой 2,5 метра составляли 1982 рисунка на ватмане, склеенных вместе. Циклорама была закреплена на двух вертикально поставленных цилиндрах за окном помещения, оборудованного на манер каюты. Перематывание «Параллели» с одного цилиндра на другой при соответствующем шумовом сопровождении создавало у зрителей иллюзию пребывания на судне, которое движется вдоль волжских берегов.
В 1851 году Чернецовы представили свою работу Николаю I, надеясь на финансовое вознаграждение и последующее издание их трудов отдельным альбомом. Однако император ограничился словесным поощрением, пожелав всем российским любителям изящного оценить «труд достойных художников». Издателей на него так и не нашлось. При этом царь отклонил ходатайство Академии художеств об увеличении денежного содержания Григорию и назначении оного Никанору. Разбогатеть путешественникам не удалось, оба умерли в бедности.
«Параллель берегов Волги» пополнила Русскую библиотеку Эрмитажа. Частая демонстрация привела циклораму в плачевное состояние – к началу 1880-х годов от неё оставались одни обрывки. Ныне всё, что уцелело от этой работы, хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге.
180 лет минуло со времени начала путешествия братьев Чернецовых из Рыбинска в Астрахань. Его первому этапу, проходившему по территории Ярославской губернии, посвящён новый выпуск проекта «ЯРСТАРОСТИ».
Успехи «посторонних»
Григорий и Никанор Чернецовы родились на заре XIX века в заштатном городке Лух Костромской губернии (ныне это посёлок в Ивановской области). Отец их Григорий Степанович имел иконописную мастерскую, в которой оба осваивали азы живописи под руководством старшего брата Евграфа.
Семнадцати лет отроду Григорий отправился в Санкт-Петербург, где его способности по достоинству оценил сам президент Императорской Академии художеств Алексей Николаевич Оленин. Провинциал был принят в означенное учебное заведение, правда не казённым, а посторонним, то есть вольноприходящим учеником. Тремя годами позже к старшему брату присоединился Никанор, получивший в Академии тот же статус.
Годы учёбы стали для Чернецовых временем испытания на прочность. Братья вынуждены были во всём себе отказывать, жили впроголодь, но трудились не покладая рук. Усердие всё превозмогло: в 1827 году оба окончили Академию с золотыми медалями. Четыре года спустя Григорий был удостоен звания академика живописи, а ещё через год в академики вышел Никанор.
В 1826 году волжские ландшафты впервые стали для братьев «натурным классом». Тем летом «посторонние ученики» Чернецовы по заданию Общества поощрения художников отправились в Костромскую губернию на пленэр. Возможно, именно тогда они впервые задумались о том, как было бы здорово совершить «живописное путешествие» по Волге.
В течение десятилетия братья прирастали мастерством. Специализацией Григория Чернецова стала перспективная живопись с обилием многофигурных сцен. Самая известная его работа в этом жанре – масштабное полотно «Парад и молебствие по случаю окончания военных действий в Царстве Польском 6 октября 1831 года на Царицыном лугу в Петербурге». Художник работал над ним более пяти лет.
Никанор Чернецов успешно специализировался на видах Кавказа и Крыма. Его пейзаж «Дарьяльское ущелье», написанный в 1832 году, украшал кабинет Александра Сергеевича Пушкина. Летом 1836 года братья Чернецовы побывали на знаменитой Нижегородской ярмарке, посетили ряд городов Средней Волги. И повсюду много писали с натуры. Подготовка, необходимая для путешествия по Волге, была проведена.
Внутренний порт
С официальными предписаниями «для беспрепятственного исполнения их предприятия» и надеждой на финансовую помощь, обещанную Обществом поощрения художников, Григорий и Никанор Чернецовы приехали в Рыбинск. С собой они взяли младшего брата Поликарпа и ученика Антона Иванова.
Рыбинск не случайно был выбран отправной точкой путешествия. Как пишут художники, город «находится на месте, разделяющем Волгу по-судоходному на две части, совершенно различные между собою. Одна из них – к Астрахани – способна к плаванию самых больших судов, а другая – к Твери – только для мелких. Оттого Рыбинск служит как бы внутренним портом, к которому во множестве приходят суда со всех низовых мест, и при большом стечении купечества производится в нём обращение огромных капиталов».
Встречные ветры задерживали движение каравана из низовий Волги. Рыбинские пристани пустовали, и художники не могли найти ни лодки, ни рабочих. У Чернецовых было достаточно времени для того, чтобы не только изучить местные архитектурные достопримечательности, но и свести знакомство с городским головой, первым в Рыбинске потомственным почётным гражданином Фёдором Ильичом Тюменевым.
В 1838 году известный предприниматель и общественный деятель завершал свой третий, последний срок на посту главы города. Ему уже исполнилось шестьдесят. «У почтенного Ф.И. Тюменева мы видели древние иконы, писанные Рублёвым, – сообщают братья, – работы которого уважаются и ценятся высоко, даже при украшении не закрывают их ризами, а только окладами и венцами, чтобы не скрыть трудов, освящённых временем».
«Караван идёт!»
Прошла неделя, прежде чем Чернецовы увидели из-за крыш домов «вьющиеся змейками по воздуху вымпелы на мачтах передовых судов». По улицах Рыбинска эхом пронеслось: «Караван, караван идёт!» Горожане спешили на берег Волги, а из-за поворота реки уже гордо выплывала флотилия под белыми парусами. «Проходя мимо собора, рабочие снимали шляпы и усердно молились о благополучном свершении пути».
Караван, прибывший из Нижегородской губернии, насчитывал более 60 судов. Вскоре ими была заполнена вся пристань. На кораблях немедленно закипела работа: начались уборка снастей и мытьё палуб. Оживился берег. Появились бурлаки в липовых башмаках и с ложками за лентами шляп, зазвучали удалые песни. «Стоит быть в Рыбинске для того только, чтобы видеть приход подобного каравана!».
В скором времени Григорий и Никанор купили барку для путешествия. Она могла передвигаться как под парусом, так и при помощи вёсел. Братья немедленно приступили к обустройству своего судна. «Далёкий путь и занятия наши требовали преобразовать лодку в род плавающего домика, который мог бы защищать нас в пути от непогод и служить мастерскою, – рассказывают художники. – Предположено нами из окон этого домика во время хода лодки снимать панораму берегов Волги».
Прежде чем отправиться в путь, Чернецовы решили немного потренироваться. Они поднялись вёрст на пять выше Рыбинска по течению и начали медленный спуск, рисуя берега не с воды, а один с другого. «Наконец лодка наша устроена, лоцман и рабочие наняты, – пишут братья накануне отплытия, – остаётся только перебраться в свой плавучий домик и отправиться в путь, к которому запаслись всем необходимым для житья-бытья в этой новой частице своей жизни».
«С богом – отваливай!»
Путешествие началось 3 июня (22 мая по старому стилю) 1838 года в пять часов пополудни. После короткой молитвы лоцман встал у руля и скомандовал: «Ну, ребятушки, с богом – отваливай!» Матросы взялись за шесты и вскоре вывели лодку из лабиринта стоявших у пристани судов на чистую воду. Раздалась команда: «Бери вёсла!» При небольшом верховом ветерке «плавучая мастерская» быстро поплыла мимо Рыбинска. К ночи братья высадились на берег, чтобы отсюда полюбоваться на свою «ладью».
«Первый ночлег на воде провели прекрасно», – сообщают путешественники на следующий день. Тем не менее, Волга готовила им сюрпризы. Начав движение, лодка была вынуждена вскоре бросить якорь из-за усиления ветра. Качка оказалась настолько сильной, что «всё находившееся в ней зашевелилось и попадало со своих мест». Лоцман опасался, что судно может сорвать с якоря, поэтому не отходил от руля. Лишь к вечеру Чернецовы доплыли до Романова-Борисоглебска.
Весь следующий день лил дождь. Выходить на берег не хотелось. Чтобы не терять время, братья, с удобством расположившись у окон своей плавучей студии, писали с натуры стоящие на якоре суда. Когда погода наладилась, они продолжили рисование в городе, уделив особое внимание его храмам. К вечеру бурлаки привели в город караван судов.
«На другой день по отплытии от Романова-Борисоглебска ход наш бы неудачен, – сообщают Чернецовы. – Лоцман, как ни ободрял экипаж к дружному действию вёслами, но боковой ветер прибивал нас к берегу и заставлял несколько раз бросать якорь. Вечером с трудом добрались до острова, находящегося против довольно значительной Норской слободы». Вот с такими трудностями и неудобствами были связаны путешествия по Волге в первой половине XIX века!
«Валяй, батюшки, валяй!»
Разумеется, Чернецовы отправились в Толский монастырь, который тогда был мужским. «В нём не заметно остатков старины дальней», – сообщается в записках. Чудотворной иконе Толгской богоматери им поклониться не удалось, святыня в это время находилась в Ярославле, но собор художники осмотрели самым внимательным образом. Братья вообще ничего не делали спустя рукава, всюду искали и находили красоту. Так было и здесь.
«Собор… окружён папертью, в которой замечательно то, что, идя по лестнице, видишь в двери внутренность церкви, как в раме, украшенной кругом разными фигурами старинного вкуса русской архитектуры». Художники также обратили внимание на растущие вокруг обители кедры, «из которых одному приписывают четыреста лет существования».
Из Толгской обители барка направилась к Ярославлю. Сильный боковой ветер заставил гребцов изрядно потрудиться для того, чтобы причалить к берегу. Лоцман, стоя у руля, использовал все запасы красноречия для того, чтобы их ободрить: «Валяй, батюшки, валяй! Как можно дружнее! Соколики! Как можно постарайтесь! Вот хватили родные! Урвали, обманули!» Уже в сумерках ладье удалось пробиться против ветра и встать на якорь там, где Которосль впадает в Волгу.
«Мы остановились на прекрасном месте»
Утро выдалось ясным. Проснувшись, Григорий и Никанор выглянули в окно и восхитились открывшимся видом. «Мы остановились на прекрасном месте, у Ярославля. На первом плане стоят суда, расцвеченные флагами, так как сегодня день воскресный; вверх по Волге тянутся суда из низовых мест, весёлые песни раздаются на земле и на воде. Пред нами город, в котором золочёные кресты на храмах ярко горят под лазурным небом…»
Гуляя по Ярославлю, Чернецовы отметили прекрасно отделанную набережную, на которой «красуется ряд отличных каменных зданий». Из этого ряда они выделили Демидовский лицей и губернаторский дом. Что касается старинных храмов, то внимание гостей привлекли две церкви – Николы Мокрого и Ильи Пророка.
В лавчонках, прилепившихся к стене Спасо-Преображенского монастыря, шла бойкая торговля. Здесь братья Чернецовы увидели древний железный шлем в хорошем состоянии. В том году он был найден в Ростове при рытье фундамента для ярмарочных павильонов. Здесь же продавались два зуба мамонта. Художники воздержались от покупки, пояснив: «Зуб, приобретённый нами в Тверской губернии, гораздо более».
Они прожили в Ярославле целую неделю, много рисовали, причём не только берега Волги. Одна из ночей, проведённых на лодке, удостоилась отдельного описания в книге Чернецовых. Вечером 16 июня (4 по старому стилю) братья решили до рассвета не смыкать глаз.
«Эта прекрасная, светлая, тихая ночь и великолепное утро надолго останутся в нашей памяти, – пишут они. – Угол горы, где находится Демидовский лицей, пред утром покрылся туманом, коего формы беспрестанно изменялись, и он тихо нёсся, стлавшись по воде и скрывая собою горизонт. Ночная тишина прервалась утренним чириканьем птичек, потом изредка послышались человеческие голоса, удары вёсел по воде; сквозь туман показался на востоке светлый круг, в средине которого, как сквозь матовое стекло, появилось восходящее солнце».
На следующий день «плавучий домик» братьев Чернецовых отбыл из Ярославля по направлению к Костроме.
Александр Беляков
https://yarnovosti.com/news/yarstarosti-kak-bratya-chernecovy-sozdavali-samyy-bolshoy-portret-volgi/