4 февраля исполняется ровно 90 лет нашему замечательному земляку литератору Роману Андреевичу Семёнову. Р.А. Семёнов – писатель, журналист, публицист – родился 4 февраля 1931 года во Владимирской области. После окончания семилетки работал слесарем на текстильной фабрике, окончил Московский сварочный техникум, работал на стройках, служил в армии. С 1962 учился заочно на филологическом факультете Саратовского университета. Дипломная работа была основой первой публикации в журнале «Русская литература». С 1969 по 1982 год жил в деревнях Ивановской и Костромской областей, работал учителем в сельских школах, затем помощником лесничего и лесником. В 1993 г. в г. Галич был издан сборник его статей «Грезы и рассуждения». Член Союза писателей России с 1995 года. Премирован редакцией журнала «Литературная учеба», Лауреат премии им. Игоря Дедкова. Роман Андреевич занимается литературоведением, литературной критикой, публицистикой, эколого–философским жанром (образ мышления – образ жизни). Публиковался в местной периодике, в альманахе «Кострома», печатался в центральных журналах: «Литературная учеба», «Наш современник», «Свет», «Русский дом», «Муравейник» (с последним – многолетнее сотрудничество). Он один из авторов сборников философского общества при сельскохозяйственной академии, сборника педагогического университета, посвященного В. Розанову. Роман Андреевич дважды участвовал в конференции по А. Платонову в Санкт-Петербурге и дважды – в чтениях по П. Флоренскому в Московском институте мировой литературы.

В 86 лет полностью утратил зрение, но до сих пор живо интересуется вопросами политики, философии, общественной жизни, надиктовывает тексты новых статей под запись родным и близким.

В семейном архиве хранятся издания с работами Р.А. Семёнова, статьи о нём, стихи и письма к нему, книги костромских писателей и поэтов с посвящениями земляку. Ждёт разборки огромный архив его многолетних записей и черновиков – около пятидесяти толстых тетрадей.

От души поздравляем дорогого юбиляра, желаем долгих плодотворных лет жизни, бодрости, творческого настроя!

Искать поэзию в прозе
(вместо биографии)

(Авторская статья Р.А. Семенова из Всероссийского библиографического ежегодника «На пороге XXI века». Москва, 2003-2004)

Часто попадаются такие слова: «Если б начать жизнь сначала…» Я не знаю, о чём сожалеть, разве о том, что не встретился мне в юном возрасте умный и заинтересованный человек, который бы подсказал, куда направить мне свои помыслы и стремления.

Родители умерли один за другим почти сразу после Отечественной войны, да и вряд ли они сумели бы определить мне то, что называют призванием. Господь не наделил меня особым усердием и методичностью, а только – педантизмом. Но это определилось позднее. А тогда учителя указывали моей матери на какие-то неведомые мне способности и жаловались на мою леность. В седьмом классе, помнится, одним из немногих решал я задачи по геометрии и терпеть не мог писать сочинения, где требовалось пересоздать на свой лад образ, созданный великим классиком. Каково?

Завидуя старшему брату и сёстрам, читать я начал с пяти лет. Где-то в пятом классе я положил себе прочитать всего Горького, полюбив его трилогию. Затем, прочитав «Пошехонскую старину», то же самое решил в отношении Салтыкова-Щедрина. Не помню, до какого писателя я «добрался» в этом неосознанном тогда педантизме, но хорошо помню, как отвергал с порога предлагаемые мне в поселковой библиотеке произведения советской бьющей через край литературы Федора Панферова и Галины Николаевой, так как после прочтения ещё в третьем классе «Бежина луга» усвоил, что такое настоящая «художественная литература». Это поэзия в прозе, хотя и не всегда, то есть, не всегда последовательно. Всегда последовательно у Пушкина, Лермонтова и Гоголя. И не всегда у В. Розанова, Л. Леонова и Льва Толстого. У последних только «местами и временами», как обычно дают прогноз нам насчёт дождя.

Во это и стало моим педантическим пунктиком: искать поэзию в прозе (собственно поэзию я стал воспринимать в её особенности значительно позже). Так и ведь жизнь наша очень прозаична. Искать поэзию в жизни куда сложнее.

Посёлок наш, где я пребывал безвыездно до 16 лет, примыкал к некогда суворовскому селу Ундол, расположенному на известной Владимирке. Ундол – Унылый Дол, где не редкостью была кандальная «музыка». Наши леса граничили с владимирским Опольем. Местность разнообразная, красивая и чистая от таёжных завалов. Позднее, работая лесничим, спотыкался я о коряги в тайге нашей костромской и, вздыхая, вспоминал те леса. Парки были, а не леса. А пожить пришлось в разных местах: Москва, Петербург, Украина, Пермь, Нижняя и Верхняя Волга. И вот уже более двадцати лет как застрял в славном городе Галиче Мерянском. Впрочем, в городах я жил только смолоду. А с 38 лет, после окончания филфака Саратовского университета, я проживал в деревнях и сёлах, работая учителем, затем лесничим и лесником. Я бы и сейчас жил в деревне (да и живу всё тёплое время), но вот беда – деревня-кормилица совсем исчезает. Что делать будем? Ведь деревня – это тоже поэзия в прозе жизни.

Заброшенный храм

Иду с речки, несу воду в вёдрах и на повороте к дому остановился, подняв голову. Двадцать лет ходил по этой тропке, но такой картины как-то не замечал. Купы деревьев разной породы, разной высоты окружают нашу церквушку. В этот раз поразился необыкновенной красоте картины: золотые, багровые, лимонно-жёлтые, светло- и тёмно-зелёные кроны больших и малых деревьев как кольцом окружили церковь, и хорошо был виден только крест в просвете между ветвями. Природа позаботилась скрыть язвы заброшенного храма, частично обвалившуюся кровлю, голые проёмы, обшарпанные стены. Не только скрыла, но и расцветила сентябрьскими красками свой живой, высокий «забор». Красиво глядеть снаружи, печально В последние годы приезжали раза два москвичи, фотографировали старый храм с разных ракурсов. Спрашивал я: «Зачем?». «Редкая архитектура, – говорят, – собираем все оставшиеся в России церковные строения для альбома-каталога».

Слышал я раньше, что, по крайней мере, в Центральной России, нет двух храмов одинаковой постройки. Вот он русский индивидуализм и русское многообразие: никаких «мировых стандартов». Подобное можно было утверждать и в отношении сельского населения России: нет двух лиц, похожих по выражению и мимике, если это не родные братья или сёстры. В этом, кстати, можно убедиться, разглядывая крестьянские портреты Ефима Честнякова. Можно было утверждать… но не сейчас, когда печать заброшенности и пренебрежения легла и на лица, в особенности бесповоротно пьющих от бесцельности существования. И нивелировала деревни и заброшенные Крестьянин от века работал на земле, в природе и подчинялся прежде всего её законам: страдал, когда засуха или другие природные неприятности и благоденствовал при благоприятной погоде, молил Бога об урожае. И это были два главных его занятия: землепользование и богослужение. «Без Бога ни до порога», «Бог-то Бог, да будь и сам не плох». Эти пословицы вовсе не противоречат друг другу, ибо известно, что Господь ждёт нашего обращения к нему и активного действия, труда.

Можно сколько угодно спорить о вере и о политике, но факты говорят сами за себя: эксперименты над крестьянством (обещание «земля – крестьянам», затем «раскулачивание», коллективизация, искусственное провозглашение фермерства – того же кулачества, и целый ряд других реформ), проводившихся начиная со Столыпина и заканчивая Ельциным, довели это самое крестьянство если не «до ручки», то до непонятного, межеумочного состояния: нужно оно, крестьянство, государству, или нет. И, главное, эти эксперименты проводились в основном при атеистической системе, и люди, командовавшие ими, не считались ни с Божьими, ни с природными законами, провозглашая лозунги «покорения природы». Достаточно вспомнить хрущёвское насаждение кукурузы.

Факты говорят, что гибельные кризисы сельского хозяйства совпадают по времени с государственным атеизмом, отходом от Бога. Безбожники ведь не только государством руководили. И можно ли нынче рассчитывать, что если разрешено повсеместно богослужение, то сразу всё и наладится? «Бог- то Бог, да будь и сам не плох», – а мы крепко оплошали по части разумного, целесообразного труда и соблюдения законов, на которых мир стоял от века. «Не стоит село без праведника» – ещё одна великая народная пословица. Не стоит страна без государственных мужей, способных «заразить» народ своим верным служением ему и настоящей заботой (прежде всего нравственной, покаянной и молитвенной) о будущем страны и мира. И стоит заброшенная церквушка как поруганная стыдливая дева, прикрытая роскошной рубахой.

Мысли-камешки

Мир держится на противоречиях – известная диалектика. У людей хватает ума создавать фантастически хитроумные изделия: машины, роботы, интернет, но не хватает ума, чтобы не держать руку на спусковом крючке. Следовательно, ум не тот инструмент, который можно использовать для устойчивой жизни на планете.

❋

В мире распространяются три главных системы ценностей: ценность религиозных отношений, ценность природы как дома, в котором мы живём – все без исключения, и ценность научно- технического прогресса. В каждом мыслящем человеке одна из этих систем имеет преобладающее значение. Нетрудно понять, что в настоящее время погоду делает научно-технический прогресс.

❋

У людей хватает ума совершить грандиозный технический прогресс за относительно короткое историческое время. Сейчас мы наблюдаем такие чудеса техники, что не каждый может понять, как это всё устроено. Но у людей не хватает ума, чтобы понять, что дороже всех технических чудес является то, что не сделано человеком, а дано ему изначально: земля и всё что на ней – почва, реки, растения… Без технических чудес прожить можно, но нельзя прожить без земли, без реки, без леса.

❋

Это удивительное свойство многих людей – не думать, как будут жить их дети, – и при этом уверять, что они любят детей.

❋

Слово и дерево – вот два предмета земных, которые меня привлекали, всю мою жизнь привлекали мой интерес, разумеется, во множественном числе. Два предмета, которые делают всю историю человечества, которые имеют наиважнейшее значение.

❋

О ком ещё так спорят? Даже Розанов, который не стеснялся резко высказываться о своих современниках и ком угодно, над Гоголем задумывался, приставал к своей супруге с вопросом, любит ли она Гоголя, на что она отвечала, что не любит. Сам же Розанов задумывался над тем, критиковать нужно Гоголя или просто любить. Конечно, Розанов был достаточно умён, чтобы склониться к мысли, что Гоголь был великий писатель, и что то, за что его критикуют, имеет куда меньшее значение, чем то что он писал. Один из русских советских известных писателей как-то заметил: «Слишком много появилось в литературе боевитых мужчин и женщин». Это очень точное замечание. Такое же можно сказать и о музыке, начиная с Бетховена. Это же было и у нашего Чайковского. Почему-то людьми это считалось плюсом, совершенством. Сейчас слушал Балакирева, конец его Первой симфонии, там тоже звучит эта боевитость, которая является отражением общественных революций. Но в музыке главное не это, в музыке главное – мелодия, тихая душевная мелодия, та, что звучит в русской песне.

❋

Длительная борьба за освобождение рабов и всех угнетённых привела к их освобождению. И что же произошло в результате этого освобождения? Освобождённый народ стал заваливать планету нужным, не очень нужным и совсем ненужным. Встаёт вопрос:: от чего теперь нужно освобождаться? Вероятно от чрезмерного аппетита к удовольствиям всякого рода, и, в первую очередь, к удовольствию кататься на шикарных автомобилях.

❋

Учёные занимаются исследованием отдельных явлений. Но при всей продвинутости знаний никто не может с уверенностью сказать, что учёным удастся до конца раскрыть устройство вселенной. Иначе говоря, у знаний нет конца. Поэтому в науке говорят «знаю», в религии говорят «верю».

❋

О религии не говорят так, как о науке, не говорят «знаю», «доказано», а говорят «верую», то есть это нечто более важное, которое нельзя разобрать по пунктам в системе умственных доказательств. Евангелие от Матфея начинается словами: «Вначале было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог». Вот тайна, которая содержит в себе огромный смысл, но не поддаётся чёткому толкованию. Это и есть «верую».

❋

Часто слова «правда» и «истина» употребляют как синонимы, но на самом деле это совсем разные вещи. Если понятие «правда» имеет простой законченный ответ, то понятие «истина» такого ответа не имеет. Можно сказать «Я знаю правду», но невозможно сказать «Я знаю истину». Это наводит на мысль, что нельзя до конца всё исследовать. Поэтому Евангелие и говорит о вере, а не о знаниях.

❋

Если правда воспринимается и утверждается человеком согласием людей, наглядностью, убеждённостью, то к истине человек только прикасается, всю жизнь может прикасаться и пытаться постигнуть её, поскольку истину поднятием рук не утвердишь.

❋

Сейчас очень много слов используется не по назначению. Например, слово «шок». Говорят: «я в шоке». Сейчас все по любому поводу «испытывают шок». Почему не сказать «я удивился», или «я испугался»? Или слово «ужасно». Очень распространённое сочетание слов, когда кто-нибудь говорит «это было ужасно красиво», «ужасно красивый пейзаж». Ну почему же «ужасно»? Почему нельзя сказать «очень красиво», «удивительно красиво»? Надо вводить какое-то специальное обучение в школах, посвящённое нормам речи, устной речи прежде всего.

[Надиктовано зимой-весной 2020]

* * *

Там вдалеке голубая планета детства,
Там вдалеке отчаянные порывы юности
и залы московской консерватории.
Там вдалеке маленькая деревушка
с великолепием окружающей местности.

Там вдалеке залы музеев и книги, среди которых вызревало
высокое чувство любви к блестящей культуре России
и блестящей культуре Западной Европы.
А затем пошла повседневная жизнь,
которая всё ближе, ближе…
и вот она здесь и сейчас.

А где же планета, где порывы, где деревушка,
где музеи и залы консерватории?
Остались книги о блестящей культуре России
и Западной Европы.
И ещё забота о сохранении голубого цвета.

Р. Семёнов

Из записей 2010–2011 годов

В феврале этого года моему отцу Роману Андреевичу Семёнову исполнится 90 лет. Вот уже почти три года, как он живёт у младшей дочери, совершенно слепой. Так случилось, что разбирать его бумаги при продаже квартиры пришлось мне. Кроме многочисленных журналов с его статьями, вырезок из газет, писем от коллег-литераторов набралось около пятидесяти общих толстых тетрадей с его записями: набросками, черновиками, зарисовками. Я очень надеюсь, что сумею это всё разобрать и привести в порядок. При подготовке этого материала вытащила наугад первую попавшуюся тетрадь. В ней оказались записи 2010–2011 годов. Больше всего меня поразили две вещи (хотя я читала практически все опубликованные материалы отца): многообразие тем, его волнующих, и неподдельный интерес к ним.

М.Р. Нечаева

Куда катится мир?

Мне совершенно непонятно, почему влиятельные силы у нас в стране им на западе, все эти «закулисья», клубы, правительства не ставят на своих саммитах ребром вопрос о приоритетной всемирной задаче сохранения природы: воздуха, воды и почвы, всего, что влияет на климат планеты и, соответственно, на жизнь людей.

Ведь страшные пожары этого лета у нас в стране и по всему миру требуют принятия немедленных международных соглашений по сокращению вредных выбросов, что, безусловно, должно быть связано с резким сокращением производства, в первую очередь – предметов роскоши.

Совершенно очевидно, что при такой нагрузке на природу планета долго не выдержит.

«Не хлебом единым…», но прежде всего хлебом держится мир. Хлеб, тепло, кровля – вот всё, что необходимо человеку, плюс вера в обеспечение жизни детей и их детей.

И я не вижу (давно уже об этом размышляя и наблюдая жизнь) другого выхода как возвращения основной массы населения на землю. Вооружённые новыми естественнонаучными знаниями новые крестьяне способны восстановить здоровый образ жизни и оздоровить почву, воду, лес. Вопрос как, какими мерами совершить этот совершенно необходимый поворот к природным и человеческим ценностям, а не талдычить слепо о научно-техническом прогрессе.

Меня иногда упрекают, что я пишу об одном и том же. Так оно и есть. А о чём же ещё писать, если думать о продолжении рода и всей жизни? Романтика ушла в прошлое.

Для чего?

Уникальный в истории России процесс, происходящий ныне в нашей стране с её необъятными просторами – это оставление народом пространств, в своё время великими трудами освоенных нашими предками. Освоение новых земель вынуждалось стремлением жить независимо от тесноты центральной Московии, производить свой хлеб, пользоваться всеми благами (ресурсами) природы, но не только. Новые неизведанные края, освоение их воспитывали душу, формировали мировоззрение, народную мудрость, народное творчество.

Что ныне даёт человеку, народу мегаполис? Нечто совершенно иное. Это великий перелом, и к чему он может привести, если всё чаще читаешь заявления официальных и неофициальных лиц, что только в мегаполисах, в больших городах есть перспектива работы?

Логика развития чего?

5.01.2011

…Развития европейской цивилизации. Цепочка: теория – Декарт, Кант, Фихте, Гегель – возвеличивание человеческого разума; практика – развитие науки, затем техники. Следствие: скопление населения в больших городах, «вавилонские башни», оставление земли, на которой властвуют машины, ведомые бизнес-делателями. Главный принцип – прибыль. Ради этого вынимание из почвы всех соков, вытеснение сорняков химией.

Итак, развитие чего? Науки, техники, отчасти полезной, отчасти вредной. Кто подсчитает процент полезности и вредности? Последующим поколениям незачем будет подсчитывать этот процент, надо будет разгребать планету от грязи, атмосферу от вредных газов. Кому нужно такое развитие?

Демократия и иерархия

18.04.2011

Демократия – буквально: власть народа, практически: борьба Изначально, пока не манипулировали сознанием людей, это была оправданная форма правления там, где народ был народом, то есть единым в традициях. Но наряду с демократией у одних народов всегда существовала у других народов иерархия, и она была преимущественной формой правления. Почему? Потому, что всё в природе основано на иерархии.

Иерархия – это канон, который воплощается в лице иерарха, монарха – помазанника Божия. Отход от иерархии обязательно сопровождается отходом от религии, как это произошло в Европе, где культ Бога поменялся на культ разума. Но не разумом достигается знание истины, а сам разум – есть порождение Истины (П.А. Флоренский). Истина не может быть полностью понятна и усвоена, как это бывает в науке, где за Истину берут её подобие – истину, ибо не всякое знание есть Истина.

Демократия ныне оправдана лишь там, где закон возведён в канон, но и это лишь временная историческая форма правления.

Что такое писатель?

16.07.2011

Я не ставлю вопрос «кто такой писатель?», потому что тогда ответ прост: это Тургенев, Толстой, Чехов, а также Петров, Иванов, Сидоров. Речь не об именах, а о сущности писателя.

Бытует много эпитетов, означающих степень писательского таланта: известный, выдающийся, великий (большой писатель), наконец, гениальный. Нынче запросто слова гениальный, гениально употребляют там, где речь идёт просто об удачном месте из повести, романа, об удачно найденном слове. Это, конечно, баловство.

Но ведь все перечисленные выше эпитеты мало что говорят о писателе, как таковом, о его особенности. Они слишком общи. Сущность писателя передается лучше всего словом «самобытный». Это такой писатель, который в слове, в языке, да и в содержании, соответственно, не подражает никакому своему предшественнику. Да и ему подражать невозможно, на то он и самобытный.

Ну не все же, конечно, из пишущих таковыми рождаются или образуются. Писателей очень много, а самобытных писателей очень мало. Особенно писателей безусловно самобытных (такими, на мой взгляд, в русской литературе были Николай Гоголь и Андрей Платонов).

Ну, а что же остальные? Остальных бы я поделил на три категории: писатель значительный, писатель-профессионал и писатель воображаемый, то есть графоман.

Пушкинское «над вымыслом слезами обольюсь» применимо только к тем случаям и к тем сочинениям-произведениям, когда «вымысел» есть копия эпохи, времени, происходящего – в деталях и подробностях, которые не видны обывателю в натуре, но видны художнику. И когда это всё выражено живым, метким, точным языком (где совсем не обязательны «украшательства», но – поэзия). Лучший пример – проза М.Ю. Лермонтова.

О развитии русской мысли

«Русской» потому что противостоит развитию западной (с XVII века особенно). Есть западная цивилизация, основа которой рационализм. Есть русская цивилизация, основа которой совестность как главный критерий развития, жизни вообще. Это не значит, что на Западе всё делалось умно, а в России – справедливо. «Зигзаги» жизни наполнены всевозможными отклонениями и там и тут.

Итак, источники русской мысли:

1. Ранние славянофилы («истина даётся по запросу совести, но не даётся любопытству»; не путать понятия «истина» и «знания»).
2. Русская классика: Пушкин, Гоголь, Достоевский, Тютчев – особо.
3. Религиозные философы: В. Соловьёв, П. Флоренский, В. Эрн.
4. Затем, в XX веке – шатания, но: Шолохов, Платонов.
5. И, наконец, деревенская проза: Абрамов, Распутин, Белов.

Всё это вкупе и есть основы русской цивилизации, подвергаемые ныне западной экспансии.

Оптимисты и пессимисты

Журналисты во время интервью любят задавать вопрос: «Вы оптимист или пессимист?» Отвечают чаще: «Я – сдержанный оптимист». Сдержанный, выдержанный, передержанный…

Когда мне было лет пять, я был оптимистом, когда исполнилось 75 – стал пессимистом. А что вы хотите? Когда приходишь к врачу и жалуешься на то, на сё, он говорит: «А что Вы хотите? Вам сколько лет?»

Публикация В.Л. Клевич