Генерал-майор Красной Армии Фёдор Иванович Трухин. Начальник штаба РОА. Образованный человек и кадровый офицер, читавший лекции в Академии Генерального Штаба. Он происходил из старой дворянской семьи! Брат его, Иван, (кавалергард) погиб в Самсоновской армии. Приведу маленький эпизод, характеризующий этого, всегда подтянутого, несколько замкнутого человека.

Генерал Трухин, находясь в немецком плену, в лагере Хаммельбург, был в команде погребателей, которые по утрам выносили из бараков трупы умерших за ночь. Трухин болел язвой желудка. Однажды, из соседнего сербского лагеря военно-пленных, ему под проволокой дали несколько пригоршней белых сухарей.[1] Генерал Трухин не взял сухари себе лично, а велел разделить их на пять частей, по числу лиц, состоящих в этой команде. К числу этих пяти принадлежал майор С.А.Шейко, который и рассказал мне этот эпизод. Майор Шейко знал семью Трухиных ещё по России. Впоследствии он был в числе близких генералу Трухину лиц, работавших в штабе РОА. Шейко говорит о Трухине, как о человеке, верующем с детства. В изголовьи кровати у Трухина висела иконка Курской Божией Матери, и он не ложился спать не помолившись.
Он глубоко верил в правоту Освободительного Движения. Капитан В.Штрик-Штрикфельдт вспоминает однажды сказанные им слова на совещании небольшого круга руководителей Движения: «Наше движение будет жить, пусть даже оно принесёт плоды уже, может быть, тогда, когда нас не будет».
Как сейчас помню его высокую, прямую фигуру, когда он нагоняет нашу колонну на марше из Мюнзингена – я шёл с офицерской школой – и улыбается моему странному виду. Иду я, покрытый поверх рясы советской кавалерийской шинелью, которой меня укрыл от моросящего дождя милый майор Стрельников. Некоторое время генерал Трухин идёт рядом со мной и рассказывает об общем положении дел.

Протоиерей АЛЕКСАНДР КИСЕЛЁВ

(записки военного священника)

[1] Все военнопленные, за исключением советских – благодаря тому, что Сталин отказался подписать женевскую конвенцию о военнопленных – получали нормальное довольствие.