Русский художник Александр Васильевич Поляков родился в Зиновьеве в 1801 году. Он был крепостным художником в услужении героя Отечественной войны 1812 года генерала П.Я. Корнилова. Прослышав о его таланте, уже известный в то время в России английский художник-портретист Джордж Доу в 1822 году попросил определить Полякова к себе в помощники, заключив условие, по которому Поляков поступал «в ученье и работу» к Доу вплоть до его отъезда в Англию.
В середине 1820-х годов Доу достиг зенита славы, он был окружен почетом и завален заказами. Губернские дворянские собрания и правительственные учреждения заказывали Доу большие, в рост, портреты Александра I, являвшиеся копиями или незначительными вариантами полотен, уже написанных им для царских дворцов, и платили за каждый по две-три тысячи рублей ассигнациями. Такие работы Доу только подправлял и подписывал, а выполняли их его ученики Александр Поляков и Василий Александрович (Вильгельм Август) Голике.
Особый заказ Доу был сделан Военной галерей Зимнего дворца, входящей в настоящее время в экспозицию Государственного Эрмитажа, на триста тридцать два портрета военачальников русской армии-участников кампаний 1812-1814 годов, начавшихся вторжением французских войск в Россию и окончившихся менее чем через два года победоносным вступлением русской армии в Париж. На мольбертах молодых художников одна за другой сменялись копии с выполненных Доу для галереи портретов генералов, а также с портретов сановников и аристократов, исполненных им по частным заказам. Эти повторения, порой многочисленные, заказывали и сами изображенные, члены их семей и учреждения, которые они возглавляли, где на оплату заказа изыскивались казенные средства или устраивалась подписка среди чиновников. Вспомним, что в числе написанных Д.Доу были портреты А.А.Аракчеева, А.Н. и Д.В.Голицыных, В.П.Кочубея, архимандрита Фотия, М.М.Сперанского, Н.С.Мордвинова, А.П.Ермолова, Е.Ф.Канкрина, И.И.Дибича, И.Ф.Паскевича, П.М.Волконского, А.И.Чернышева, М.С.Воронцова и других, игравших видную роль как при Александре, так и в первые годы царствования Николая I.
Известен также не один случай, когда особенно знатным и богатым заказчикам-генералам Доу отдавал написанные для галереи оригиналы, конечно, за весьма крупную сумму, а в галерею направлялась копия, исполненная опять-таки Поляковым или Голике, сполна оплаченная казной как оригинал.
Копии, копии, копии – сотни копий выполняли в мастерской Доу никому неизвестные художники, день за днем, месяц за месяцем, год за годом.
Как же оплачивался их труд? Может быть. Поляков и Голике жили в довольстве и, пользуясь счастливыми обстоятельствами, так же как их патрон, откладывали немалые деньги на «черный день»? Нет, сухой и черствый англичанин относился к Полякову и Голике с удивительным бессердечием.
Приведем расчет «вознаграждения» крепостного художника. По договору, заключенному с его хозяином, он должен был получать восемьсот рублей ассигнациями в год. Из этой суммы четыреста пятьдесят рублей Доу высчитывал за скудный стол, а двести рублей Поляков отсылал в виде оброка своему барину. На одежду, обувь, белье, баню и т.п. оставалось сто пятьдесят рублей в год, из них же шли и вычеты за дни болезни. И это при тех огромных барышах, которые приносила Доу удивительно быстрая и точная работа подневольного копииста.
Кому могли они жаловаться? Генерал Корнилов нимало не интересовался, исполняется ли обещание отпускать крепостного живописца в вечерние классы Академии, учит ли его чему-нибудь сам иностранный мастер, да и вообще как ему живется. А уж Доу позаботился, чтобы полностью изолировать крепостного художника от внешнего мира: он жил в квартире Доу, питался вместе с его слугами, здесь же работал с утра до ночи и нередко «болел грудью» от непосильного труда в нездоровой обстановке, а за дни болезни англичанин неумолимо высчитывал причитавшиеся Полякову жалкие рубли.
Но даже в этих кабальных условиях А. Поляков поражал всех талантом и трудолюбием. Однажды за шесть часов он изготовил столь искусную копию портрета Н. Мордвинова, что адмирал только ему доверил внести некоторые исправления на оригинальном портрете. Многие десятилетия спустя специалисты пришли к выводу, что именно Поляков реставрировал две сотни (!) почерневших портретов кисти Доу и заканчивал по памяти не один десяток его небрежных набросков.
В последние годы пребывания в мастерской Поляков писал по одному царскому портрету в день – за сутки отрабатывал годовое жалованье! При этом ему запрещалось встречаться даже с Голике, трудившимся, в другой комнате той же квартиры. Оба они целыми днями видели только свои сменявшиеся бесчисленные холсты – копии.
Узнав о талантливом крепостном, российские художники решили ходатайствовать об освобождении его от крепостной зависимости.
Свою лепту к освобождению Полякова от крепостной зависимости внес П.П.Свиньин, редактор-издатель журнала «Отечественные записки». К этому времени уже собрал достаточно материала, чтобы выступить в любой инстанции против Доу. Вероятно, при этом наиболее сильным козырем являлась подготовленная не без его моральной поддержки просьба Полякова о заступничестве и освобождении из кабалы в мастерской Доу, адресованная Обществу поощрения художников. В этом документе крепостной живописец не только рассказывал о тяжких условиях своей жизни и эксплуатации, которой подвергался много лет, но сообщал также, что Доу систематически обманывает заказчиков, выдавая за авторские повторения копии со своих портретов, выполненные его помощниками, и наживает этим огромные деньги. Многочисленные ссылки на конкретные факты и на лиц, которые могли их подтвердить, делали просьбу Полякова настоящим обвинительным актом.
3 февраля 1828 года «предосудительные поступки» Доу обсуждались на заседании Общества поощрения художников под председательством одного из его основателей – статс-секретаря П.А.Кикина (в прошлом – генерала, участника Отечественной войны, портрет которого находится в галерее). Было решено не только попытаться освободить Полякова от крепостной зависимости (а тем самым и из мастерской Доу), на что уже собрали две тысячи рублей, но также немедленно особой докладной запиской сообщить о поведении английского художника Николаю I, считавшемуся покровителем Общества.
Обвинение было столь серьезным, что царь ответил очень скоро. По его приказу министр двора князь Волконский обратился к владельцу Полякова генералу Корнилову с запросом, сколько он желает получить за выдачу вольной своему крепостному художнику, и одновременно затребовал от П.А.Кикина все документы, касающиеся «предосудительных поступков» Доу. Общество тотчас представило новую обстоятельную докладную записку, в которой излагало известные нам разнообразные торговые аферы и обманы при выполнении заказов придворного ведомства, царской семьи и частных лиц, делая заключение, что Доу поступал «не как художник, думающий о чести, но как торгаш, который имел целью пребывания своего в России только одно накопление суммы и, ничем недовольный, пускался в предприятия коммерческие, даже непозволительные». В связи с этим действия Доу назывались без обиняков «преступным обманом», и внимание царя привлекалось к тому вреду, который принесла захваченная англичанином монополия на писание императорских портретов для дворцов и государственных учреждений, отнявшая заработок у многих русских живописцев.
Дополнением к докладной записке являлись отдельные показания: купца Федорова – о продаже им копий работы Полякова и Голике за оригиналы Доу, литографа и гравера Гейтмана – об изготовлении по заказу Доу литографированного портрета Александра I для росписи его масляными красками и, наконец, показания академика живописи Венецианова – о недобросовестности Доу, проявленной им при исполнении портрета кн. Голицына, заказанного художнику министерством народного просвещения, а затем кое-как переделанного им для почтового департамента.
Однако «отпускная» крепостному художнику появилась только через несколько лет после завершения работы над картинной Галереей портретов героев 1812 года.
Зимой 1833 года по прошению комитета президент Российской академии художеств А. Оленин подписал постановление о возведении Александра Полякова в ранг свободного художника.
Здоровье Александра Васильевича, несмотря на молодость, оказалось в крайне плачевном состоянии. От Общества поощрения художников он получал 30 рублей жалованья ежемесячно, но этой суммы едва хватало на то, чтобы купить холст, краски и скудную еду.
Замечательный живописец Александр Васильевич Поляков умер 7 января 1835 года, 34 лет от роду. Его похоронили на Смоленском кладбище в Петербурге.
В архиве Академии художеств сохранились два документа. Один из них — «Отчет о затратах на похороны Полякова — 160 р. 45 к., в том числе на поминовение по обычаю — 20 рублей».
Второй документ — опись незавершенных картин и вещей, оставшихся после смерти художника: «Стол простой, шкаф простой с деревянной кроватью, одеяло ветхое, халат на вате, шляпа пуховая старая, два мольберта, красок 12 пузырьков, три палитры:» И еще 340 портретов — Галерея героев Отечественной войны 1812 года, истинный шедевр мирового искусства, созданные в том числе и кистью крепостного мастера Александра Васильевича Полякова.
первоисточник