ЛЕТОПИСЬ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ХРАМА СЕЛА СЕРАПИХА.

Преображенский храм села Серапиха.
Преображенский храм села Серапиха.

Известно, что монастыри Великой и Верхней пустыни основаны святым Авраамием, Чухломским и Городецким чудоотворцем, а вот основателем Серапионовой пустыни стал монах одного из этих мона­стырей по имени Серапион. Здесь, на реке Виге, подвизался он в безмолвии и сердеч­ной молитве, здесь же поставил небольшую часовню, так и не ставшую монастырем.

Но на основании сведений государевой переписи населения видно, что в 1628 году, уже через 100 лет после описываемых со­бытий, в Серапионовой пустыни было два деревянных храма на погостах — Преобра­женский и Воскресенский. И только в 1820 году на месте деревянного Преображенско­го храма тщанием прихожан и попечением титулярного советника Григория Коробова построили новый каменный,  с престола­ми во славу Преображения Иисуса Хрис­та на Фаворе, в честь святителя Николая и святителя Серапиона  Архиепископа     Нов­городского.

Интересен такой факт: новгородский ар­хиепископ Серапион умер в 1516 году, а его нетленные мощи были явлены ровно через год 7 апреля 1517 года. Значит, деревянный Преображенский храм с престолом в честь святителя Серапиона построили после 1517 года, и, скорее всего, в храме хранилась частичка его святых мощей, перенесенная в каменный придел нового храма. Почему  так случилось? Видимо, игра случая.

В Серапионовой пустыни, названной име­нем монаха-отшельника, в деревнях и по­чинках жили выходцы из новгородских земель, почитавшие своего архиепископа, они-то и привезли в  храм частичку мо­щей святителя из Троице-Сергиевой лавры, из так называемой Серапионовой палатки, где покоились мощи Серапиона.

Уже в конце XIX века в приходе Преоб­раженской церкви насчитывалось 32 селе­ния на пространстве восьми верст, в них проживали 605 прихожан мужского пола и 854 — женского, было 147 дворов и четы­ре часовни.

Деревянному Воскресенскому храму повезло меньше, он неоднократно горел и вновь отстраивался. Остатки той церк­ви хранили несколько поколений местных жителей, а позже из уцелевших бревен со­брали пожарную каланчу. Погост же около Воскресенской церкви был большой и ого­роженный, а рядом стоял дом старух Строе­вых. Сестры Строевы — дочери дьячка Петра Александровича и его жены Надежды Авксентьевны Строевых Александра, Параске­ва и Екатерина. Последняя из сестер была учительницей церковноприходской школы в Рамешках.

Потом в пожарном депо обосновалась колхозная контора, в 80-е годы она сгорела, и на ее месте, а значит, и на месте бывшей Воскресенской церкви  и погоста, построили детский сад. Что же, знакомая гримаса вре­мени.

По рассказам местных старожилов,  их  прадеды знали, что Преображенский  храм сооружался методом народной стройки. Всем миром крестьяне собирали дикий ка­мень в фундамент будущей церкви, а к месту стройки со всей округи несли куриные яйца, на них-то и замешивали крепкий раствор для кладки стен. В целях скорейшего за­вершения работ на дорогах выставили кор­доны, и каждый конный и пеший платил пошлину продуктами, деньгами или уча­ствовал в подсобных работах.

В 1849 году в Серапихе открыли церковно-приходскую школу, а каменную ограду вокруг храма с двумя красивыми аркообразными коваными воротами построили лишь в 1876 году. Кирпич для ограды делали в деревне Фомино на кирпичном заводе Ива­на Кондратьевича Степанова. В начале XIX века в деревне Голдино обосновались четы­ре брата Степановых — Ефим, Василий, Ераст и Кондрат, третьей гильдии санкт-петербург­ские купцы. Городской голова Иван Иванович Июдин был женат на внучке Василия Анне Филимоновне Степановой, а владелец кол­басного завода в Санкт-Петербурге Сергей Андреевич Парфенов, проживающий на Святице, взял в жены дочь Ераста Степановича Степанова Веру. Уже упомянутый мной Иван Кондратьевич на свои средства отливал для церкви новый большой колокол со своими инициалами и дарственной надписью. Руко­водил работами по поднятию колокола Алек­сей Голдинский (Алексей Михайлович Степа­нов, 1876 года рождения). У него в Голдине был большой дом на каменном фундаменте.

Мать Екатерины Ивановны Травиной На­дежда Ивановна Кузьмина рассказывала,  что народу у церкви собралось — не протол­кнуться, и вдруг одна из нескольких вере­вок, поднимающих колокол, оборвалась, и он загудел, да так сильно, что людям по­казалось — земля под ними зашевелилась, все упали на колени и стали молиться. Но, слава Богу, все обошлось, и колокол благо­получно водрузили на колокольню.

Богатый род купцов Степановых, дети и внуки которых впоследствии записались в чухломское мещанство, оказывал боль­шую благотворительную помощь храму. В числе богатых вкладчиков был помещик и владелец усадьбы Боярское (Барское) по­ручик Яков Александрович Шигорин. Умер господин Шигорин 19 августа 1865 года в 59 лет, и надгробие на его могиле чудом сохранилось на заросшем старом кладбище рядом с бывшим храмом.

До отмены крепостного права в округе насчитывалось несколько помещичьих  уса­деб, относившихся к приходу Преображен­ского храма: ус. Анно-Васильевское господ Паниных, ус. Боярское господ Шигориных и Перфильевых, ус. Красково — помещи­ков Чалеевых, ус. Чурилово — Костылевых, ус. Анфимово — Насоновых, и ус. Леушино — господ Фон-Дервиз. Владелец усадьбы Чечулино  капитан Макаров тоже был прихожанином здешнего храма, а в сельце Дорофеево проживали дворяне Болсуновы.

Но самыми  крупными землевладель­цами в серапихской округе считались го­спода Лермонтовы из усадеб Ивановское и Нескучное,  постоянно обитавшие здесь, и господин Евграф Михайлович Силин из Санкт-Петербурга. Поэтому одну часть деревень за Серапихой местные жители называли лермонтовской стороной, а дру­гую — силинской, которую почему-то пере­именовали в «сиринскую».

В описании старинного Бушневского тракта есть такие строки: «…не доезжая деревни Меледино, поворотить вправо на усадьбу Занино и дальше ехать лесами господина Шигорна и Доливо-Добровольского…». Прочтя это свидетельство, невол­но задумаешься, как же так получается, ведь усадьба Занино, принадлежавшая роду Ка­тениных, построена около села Муравьище. На  самом же деле было две усадьбы Занино и две деревни Меледино, как в Муравьищенской, так и в Серапихской стороне.

В здешней усадьбе Занино жил титуляр­ный советник, дворянин Петр Матвеевич Шигорин,  владевший большим количест­вом пахотной земли и лесными массива­ми. Его жена Прасковья Антоновна умерла в 1861 году в 65 лет, а Петр Матвеевич умер в 1875 году в 78 лет. Оба супруга по­хоронены около Преображенского храма. Наследницей земель стала дочь Юлия Петровна Сокольникова и была ею до самой революции. До сих  пор названия Занинский лес, Занинские дачи, Занинские полоски на слуху у местных жителей, но почему их так именуют, объяснить не могут даже са­мые пожилые жители Серапихи. Усадьба Занино прекратила свое существование по­сле смерти четы Шигориных, а их наследни­ки жили в сельце Шилыкове.

Много интересных фактов и событий скрыто от нас завесой времени. Взять хотя бы самую богатую в округе деревню Меледино.  Оказывается,  в этой деревне роди­лись братья Дмитрий и Федор Лаврентьевичи Брызгаловы. Их отец, государственный кре­стьянин Лаврентий Андреевич, умер в 1859 году, когда младшему из братьев, Федору, едва исполнилось три года. Их мать Евдо­кия Андреевна была сестрой санкт-петер­бургского владельца колбасного завода Сергея Андреевича Парфенова, и тот вся­чески заботился и опекал любимых пле­мянников. Своих детей у Парфенова долго не было, а единственная дочь, тоже Евдо­кия,  родилась, когда Сергею Андреевичу исполнилось 36 лет. Поэтому родным племянникам он дал все: хорошее воспита­ние, образование, место в обществе, и, на­конец, именно они стали наследниками его детища — колбасного завода на Лиговском проспекте. После его смерти братья взяли фамилию Парфеновы и в память о дяде, великом труженике, построили в Чухломе на свои средства здание приюта для детей- сирот. Это здание с 1925 года занимает  районная больница. Но вернемся к истории храма. Начиная с 1855 и по 1930-е годы здесь служили священники: Иоанн Дмитри­евич Слободский (1815-1884) (здесь и да­лее годы их рождения и смерти);  Иоанн  Ананьевич Успенский (1806- 1870); его сын Александр Иванович Успенский (1853- 1896);  Александр Андреевич Рыженков (1875-1908); Михаил Васильевич Кадников (1874-1926); и последним был  Иван Евгеньевич Кордобовский (1902-1929).

Все упомянутые священники похороне­ны около храма, кроме  последнего. Семью Кордобовских, живших в деревне Бурминское, раскулачили в 1929 году, а строя­щийся для священника в Серапихе новый дом впоследствии занял директор льноза­вода Н. Г. Соколов. После закрытия храма в 1930 году Ивана Евгеньевича перевели священником в село Торманово взамен сосланного в лагеря П. И. Иорданского, но уже в 1937 году расстреляли в Ярославле, как и многих других служителей культа.

В 1920-е годы на клиросе Преображен­ского храма был самый лучший в уезде мужской  хор. В нем пели три брата Христофоровы — Николай, Иван и Константин, братья Бровкины — Владимир и Александр и Михаил Тепляков из деревни Пузырево. Все певчие знали музыкальную грамоту и играли на «деревах». Это самодельный музыкальный инструмент наподобие ксило­фона, дощечки которого сделаны из разных  пород дерева.

Но красота и благолепие храма действо­вали на местных коммунистов и комсомольцев-активистов как красная тряпка на разъ­яренного быка. По приказу Василия Львова и Николая Соколова началось постепенное разграбление и разрушение храма, за что, по утверждению местных жителей, оба ослепли. Кресты с куполов и колокольни снимал Саня Разгуляев по прозвищу  «Бес». Он работал бойцом на серапихской бойне, колол скотину местным крестьянам и часто бегал с вымазанными кровью руками за ребятишками, пугая их. А живший в деревне Фомино Коля, по прозвищу Пуд (фамилии никто не помнит, но помнят, что он работал в деревенской сапожной мастерской), уста­навливал красный флаг на куполе церкви, за что получил немалые по тем  временам деньги -10 рублей. Вскоре после содеянно­го тот и другой умерли.

Церковную утварь и иконы растащи­ли местные жители, а книги использовали «по нужде». Задумали устроить здесь клуб, но люди побоялись плясать и петь под эти­ми сводами. Из-за отличной акустики рас­певаемые частушки казались дьявольским визгом, а гармонь звучала громче современных усилителей.

Для строительства льнозавода требо­вался кирпич, и церковь, с молчаливого со­гласия жителей, стали разрушать, но  никто не хотел очищать кирпич от старого рас­твора. Тогда начальство льнозавода пред­ложило оплату — три копейки с каждого очищенного кирпича.  Разобрали ограду, зимнюю и летнюю церковь, и лишь коло­кольня держалась дольше всех. Уже где-то в 1967-1968 годах запланировали постро­ить новое помещение для льнозавода и снова вспомнили о церкви. Первоначально попытались с помощью тросов тракторами разорвать стены колокольни, но они вы­держали, тогда поочередно выбили кувалда­ми четыре опоры, на которых возвышалась колокольня, под каждую подвели деревян­ные плахи и подожгли, вот тогда колоколь­ня рухнула. Рухнула так, что содрогнулась земля, а облако известковой и кирпичной пыли заслонило солнце. И что же? Постави­ли столбы для нового льнозавода, а вскоре история его существования закончилась, так и не набрав новых оборотов.

К сожалению, не удалось найти фото­графию старинного кладбища, где упокои­лись все бывшие прихожане округи, в том числе и родители братьев Птицыных — Ива­на Ивановича, учителя, и Серафима Ивано­вича, работника культуры.

В июне 1912 года, будучи 48 лет от роду, их отец Иван Константинович Птицын по­ступил сюда псаломщиком, а жена Елиза­вета Дмитриевна (из дворянского рода Сипягиных) стала учительницей Серапихской церковно-приходской школы. Обвенчались они еще в 1885 году в чухломском Преображенском соборе, где отец Ивана Константин Васильевич Птицын служил протоиереем. После  свадьбы Иван Константинович опре­делился на должность начальника тюремного замка, а Елизавета Дмитриевна продолжала учительствовать в Чухломском женском двухклассном училище. Все их 10 детей родились в Чухломе, но в живых осталось пятеро. Младший же брат Ивана, Николай Константинович Птицын,  заняв место отца, стал протоиереем Преображен­ского собора и в 1925 году умер в тюрьме, арестованный за принадлежность к «Монар­хическому союзу русского народа». Надо за­метить, что корни священнической династии Птицыных берут начало в селе Введенском. Глава рода Василий Яковлевич Птицын служил во Введенском храме с 1800 года, с мо­мента его строительства, и до самой кончи­ны. Ивану Константиновичу он приходился дедом, а братьям Птицыным — прадедом.

Как же так случилось, что потомки бла­гочестивых, набожных и очень зажиточ­ных крестьян камня на камне не оставили от храма, возведенного их предками? Но что сделано, то сделано, и, увы, прошлое вернуть нельзя.

Храм давно не существует, а  бывшее кладбище заросло лесом. Под мрачными елками внимательный взгляд найдет не­сколько старинных надгробий с трогатель­ными эпитафиями, и все.

Но иногда на месте бывшего храма в вечернее время люди видят необычное розово-жемчужное свечение воздуха. Зна­чит, Божья благодать не покинула место, несколько веков назад выбранное монахом-отшельником по имени Серапион.

Татьяна БАЙКОВА.

Крест поставленный местными жителями на месте Преображенского храма.
Крест поставленный местными жителями
на месте Преображенского храма.
село Серапиха, Чухломский район, Костромская область, Россия на карте

8 мыслей о “ЛЕТОПИСЬ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ХРАМА СЕЛА СЕРАПИХА.”

  1. Спасибо огромное! Благодаря этой статье удалось немного узнать о своих пра- пра- дедах Птицыных. Помимо братьев Серафима Ивановича и Ивана Ивановича у Ивана Константиновича и Елизаветы Дмитриевны Птицыных были еще дети — Константин Иванович (священник церкви Игнатово, мой дедушка), Николай Иванович (священник) и Елизавета Ивановна. Очень хотелось бы пообщаться с Татьяной Байковой. Может быть кто-то подскажет ее эл.адрес.

  2. Я внук Серафима Николаевича Птицина правнук Николая Константиновича и Ольги Федоровны

  3. Наталья!
    Мои дед и прадед Добровольские — священники Рождественской церкви села Игнатово с 1872 по 1919 годы.
    Сообщите, с какого времени Ваш дедушка был определен к указанной церкви.
    Юрий Николаевич. b89112556871@yandex.ru

  4. Добрый день, Юрий Николаевич. Дедушка наш — Птицын Константин Иванович, последний священник Игнатовской церкви Рождества пресвятой Богородицы. Служил он примерно с 1920 года и до закрытия ее в 1939 году. В 30-х годах открыли торгсины и церковь несколько раз грабили. С семьей он жил вначале в сторожке при церкви, потом купили дом в Мелешино. В 1940 году дедушка умер, похоронен недалеко от Игнатовской церкви. Конечно могила не сохранилась, поскольку в советское время в храме была организована тракторная мастерская. Все испахали тракторами. Три года назад мы с родственниками установили там памятник деду. Церковь конечно в полуразрушенном состоянии, алтарная часть полностью разрушена. Мы еще застали долгожительницу, которая помнила нашего деда. Со слов моей мамы, в Игнатово жили сестры Добровольские. Уважаемый Юрий Николаевич, если у вас сохранились старые фотографии храма, вашего дедушки или прадеда, пришлите пожалуйста. Нам интересна история не только нашего рода, но и Игнатовского храма. С уважением, Наталья

  5. Уважаемый Александр Георгиевич, Судя по всему Николай Константинович ПтицЫн — это младший брат нашего прадеда Ивана Константиновича Птицына. У него, насколько мы знаем была дочь Юлия. Николай Константинович Птицын похоронен в Чухломе, есть фото.

  6. С разрушением храма — типичная история. Примерно то же было описано в рассказе В.М. Шукшина «Крепкий мужик».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.